Бесконечная война - allig_eri

— Ненависть, это когда ты убиваешь отца, забивая его деревянной палкой! — орал он. — Когда душишь своего сына его собственными кишками! Когда обрушиваешь камень на голову жене, а потом поджигаешь собственный дом!

Кровь всё сильнее покрывала мужчину, словно вытекая из невидимых порезов, но я знал, что это не его кровь. Она чужая.

— Ты весь такой начитанный! — глумился Дризз, обходя меня по кругу. — Цивилизованный! Справедливый! Решил забыть свои «детские игры» в поместье, забыть, как убил брата, как доводил до самоубийства слуг? Надумал отказаться от всего, что делало тебя самим собой? Что делало тебя ОСОБЕННЫМ. Ведь теперь ты изменился, — он сделал акцент на последнем слова, протянув его, словно готовясь рассказать концовку смешной шутки. — Терпеть не можешь вред, причиняемый жестокими забавами! Питаешь отвращение к тем, кто хлещет плетьми лошадей, убивает рабов или бьёт симпатичных жёнушек! Что, сдохла пара друзей и девок, которых ты трахал, так сразу посчитал, что понял эту жизнь? Убил сотню безликих врагов и решил, что стал божественным орудием⁈ Почуял у себя внутри какие-то колики и принял это за ненависть⁈

Хродбер нависал надо мной, перекрывая, казалось, весь мир.

— Ты всё время о чём-то там раздумываешь, хныкаешь и скулишь, либо беспокоишься о тех, кого любишь — в общем, без конца толчёшь в ступе воду и воешь в небеса. Ты! Ни на что! Не способен!

Ещё один невесомый удар попал по моему лицу, отбросив в сторону. Я видел, как нитка кровавой слюны потянулась из моего рта.

— Вот! — громыхал уже полностью залитый чужой кровью Дризз, по всему телу которого проступили вены. — Смотри! — царапающим движением он размазал по себе кровь, от живота до груди, пальцами с отросшими ногтями, напоминающими звериные когти. — Вот! Вот — истинная картина ненависти!

А дальше Хродбер обхватил меня за шею и сунул лицом прямо в дыру подвала, показав сотни уродливо расчленённых тел, вокруг которых летали жирные чёрные мухи. Безглазые лица, с кровоточащими провалами, синхронно посмотрел на меня и оглушительно завыли.

Утро было отвратительным, отчего сказал Скае, что не выспался. Девушка рассмеялась, а потом направилась создавать воду, ворча, что семя засохло у неё в волосах.

На завтраке в за?мке я размышлял о том, что мне снилось. Вопреки обычному, оба сна прекрасно запомнились мне. Это ведь должно что-то значить, так? Ненависть к слабости. Может ли это оказаться той целью, которая спасёт меня?

Во время приёма пищи Ская периодически улыбалась и причина тому заключалась не только в ночной разминке. Вернувшись вчера после успешной миссии по зачистке базы имперцев, мы поговорили, обсудив изменение наших отношений. Имею в виду, с дружбы на постель. Недопонимания были признаны несущественными, а каждый вопрос нашёл свой ответ. Теперь, в каком-то роде, мы официальная парочка и я не вижу никого, кто был бы возмущён подобным «нарушением» правил. Может, проблемы и возникнут, но точно не сейчас.

Еда, которую привезли из Сауды, казалась не то чтобы удивительно вкусной, но очень разнообразной. За последнее время я привык (и возненавидел) к солонине и сухому хлебу — типичным солдатским пайкам, размер которых стремительно сокращался. Изредка удавалось найти что-то самому, но это не играло ключевой роли. Голодный, однообразный и не слишком сытный паёк легко мог вызвать не только проблемы с желудком, но и всем организмом. Приходилось регулярно следить за собой, на практике применяя целительские навыки.

Сейчас, когда повара предоставили полноценную смену очень объёмных блюд, включая свежие овощи и даже суп, каждый из солдат наедался, будто не в себя.

По залу, среди трапезничающих людей, гуляли слухи, будто командование решило устроить контратаку, выводя людей за стены, что казалось мне абсурдом. У Империи по меньшей мере двести тысяч воинов, не считая «перебежчиков». Что мы можем выставить против? Свои — сколько там осталось на две армии, с учётом подкрепления? — тридцать тысяч солдат?

И всё же, разговоры шли. Благо, не панические, ведь сытная, обильная и вкусная пища сделала своё дело, вызвав на лицах людей довольные улыбки. Как же, иной раз, мало надо для счастья!

На мой задумчивый вид обращали внимание, но Скае я шепнул, что обдумываю НАШЕ будущее, отчего её глаза заблестели натуральным счастьем, а чуть позже подошедшим ребятам из остатков моего отряда — что размышляю над слухами и прикидываю перспективы.

После завтрака тихо выскользнул на улицу, усевшись в стороне ото всех. На площади перед цитаделью подготавливали площадку, на которую тащили бывшего генерала Гектора Сайкса, имевшего удивительно целый вид (ну не считать же всерьёз дюжину синяков и разбитую морду?). Похоже он не стал отмалчиваться и поведал всё, что знал, осознавая собственное незавидное будущее.

Сорвав и зажевав травинку, я рассматривал, как его поставили в центре грубо сколоченного деревянного помоста, а окрестности постепенно наполнялись людьми. Несмотря на то, что большинство имело собственные задачи, на казнь пришли посмотреть достаточно много народу. Кто-то следил за небом, кто-то контролировал толпу, дабы не случилось давки, спонтанных драк или ещё каких проблем, всегда возникающих в моменты возбуждения и мнимой толики безопасности. Ныне у нас был именно такой случай: накрученные солдаты всё чаще махали кулаками, выдавая несвязные крики в сторону Сайкса, который насмешливо смотрел поверх их голов.

Офицеры, ходившие среди бойцов, вынуждены были повышать голос, одёргивая совсем распоясавшихся. Сионы, игравшие роль стражи, придавали их словам вес, не стесняясь применять силу, когда того требовала нужда.

И всё же… я бывал на казнях и видел их, так что могу сказать — сейчас люди ведут себя ещё относительно спокойно, особенно учитывая, что каждый из собравшихся был в курсе предательства Гектора, из-за которого погибло немало хороших людей из Первой.

Вокруг толпы летали стаи расплодившейся мошкары. Птицы перехватывали их прямо на лету, с тихим хрустом лопая хитин, словно орешки. Надеюсь среди них нет шпионов врага? Было бы неприятно, но вроде как за этим следят…

Рядом со мной возникла тёмная фигура и молча присела на корточки. Мы помолчали, не спеша начинать разговор, одинаково наблюдая за тем, как завершаются последние этапы подготовки.

— Комендант иногда должен отдыхать, — сказал я, не глядя в сторону Логвуда.

Тольбус тихо фыркнул в свои усы.

— А маги? — переадресовал он вопрос.

— У нас слишком мало времени, чтобы тратить его на сон, — я кивнул на ирис, пробившийся из-под каменной брусчатки. Прямо в этот момент на