Мятеж - Эри Крэйн

— Ты обратишься со своей просьбой к Децемвирату — десяти потомкам великих Основателей. Каждый из них своеволен, так что будь готов, что не все примут тебя с радушием. Как я сказал ранее, потомок Заклинателя покинул Гнездо давным-давно, и сейчас место в совете занято наследником его сводного брата по линии…, — старец начал жевать слова, безуспешно пытаясь вспомнить генеалогическое древо семьи Заклинателя. — Неважно! У этого ребенка прав на занимаемое ним место не больше, чем у овцы, так что кто-кто, а он точно будет тебе не рад.

— Ты хочешь о чем-то спросить? — старец скоро задал вопрос, заметив во взгляде лучника внутреннюю борьбу.

— Моя мать долгие годы была одержима поисками Небесных Кочевников. Она изучила Восточный Океан вдоль и поперек, пять лет мы провели на побережье, возле которого спустя столько времени всего за одну ночь мы смогли отыскать Гнездо. Как такое возможно?

— Гнездо не стоит на месте. Время от времени мы перемещаем его в другую область над океаном в целях безопасности. Сюда мы прилетели около тридцати лет назад. Но, ты и сам видел, найти Гнездо невозможно, если только оно не найдет вас. Оно расположено слишком высоко, а плотная завеса из облаков — хорошая защита. Число тех, кто обладает навыками достаточными, чтобы суметь забраться так высоко, невелико. А желающих сделать это — и того меньше. Осла рассказал мне о сигналах, что вы подавали. Теперь ты знаешь, что увидеть их с Гнезда просто невозможно, тем более в такую-то облачную ночь, как минувшая. Тебе повезло, что Эни была в патруле — она любит спускаться к самой воде. Счастливая звезда освещает твой путь. Вероятно, пришел тот день, когда кровь Заклинателя должна вернуться в дом, созданный предком. Мы выращиваем кристаллы, но они бесполезны без силы духов и твои умения сослужили бы нам добрую службу. А вот и сердце Гнезда!

Деревья расступились, выпуская магов на широкую площадь, окружавшую блистательный дворец с башней, терявшейся в утренней поволоке. Сверкающий камень площади время от времени прерывали зеленые клумбы, увенчанные стройными цветущими деревьями, дававшими благостную тень стоящим около них креслам с мягкими подушками. Площадь пересекала чистая река, с перекинутым через нее широким мостом, позволявшим пройти ко дворцу. Перила моста украшали птицы, порхающие меж цветов и ветвей. Самоцветы рассыпались по лепнине, придавая картинам больше жизни и движения.

— Все случается именно здесь, — плетеные лапти старика заскребли по мосту. — Тут находятся библиотека и архив, проходят обучение юные маги, решаются вопросы по обеспечению Гнезда продовольствия, даются концерты, и собирается Децемвират.

Двери дворца, уходящие вверх на добрый десяток метров, были широко распахнуты, гостеприимно приглашая всех в сверкающие чертоги. Двое магов стояли у входа, так же молчаливо и неподвижно, как и стражи на пристани.

— Мы не закрываем двери уже много лет — это противоречило бы духу свободы и равенства, которому мы следуем. Но, по большей части, просто нет желающих каждый день открывать и закрывать эту громадину, — по секрету шепнул старец, погружаясь в белое нутро холла дворца.

Основной зал был огромен и просторен, озаренный внутренним свечением камня. Десятки проходов вели в долгие коридоры, из которых можно было попасть в другие комнаты. Скамьи с мягкими сиденьями и спинками расположились у стен, окруженные зелеными оазисами растущих в кадках деревьев.

В самом центре сводчатого потолка находился вход в туннель, ведущий в башню Децемвирата. Внизу под проходом покоилась прозрачная круглая платформа с низкой оградкой, не достающей и до колен, с прикрепленными к ней десятью парящими кристаллами.

Больше всего остального взгляд притягивали колонны холла — сотни небольших самоцветов красных, зеленых и синих оттенков парили в воздухе, образуя величественные столбы. Внешний поток спиралью затягивал каменья вверх, которые, добравшись до свода, возвращались вниз по внутреннему радиусу.

— Оставь восхищение на потом — остальные децемвиры давно ждут нас, — старец поспешил к платформе, на ходу приглаживая бороду и поправляя кольца на ней.

— Децемвират собирается так рано? — Люфир, сведя брови, смотрел на отверстие в потолке, стенки которого светились особенно ярко.

— Децемвират собирается в случае надобности. Децемвиры знали о твоем появлении, только стражи заприметили вдали лодку. Не удивлюсь, если половина из них ждала тебя еще с вечера, — недовольно проворчал старик, преодолевая четыре ступени, плотным кругом обхватившие платформу. — Поспеши!

Когда лучник в сопровождении Оники ступил на платформу, та плавно заскользила вверх, будто бы давно с нетерпением ожидала гостей. Теперь, подняв головы вверх, маги могли видеть круг светло-голубого неба, которым заканчивался полный света колодец.

Платформа достигла входа в туннель и продолжила свой полет, начав медленно вращаться.

Круг неба над головами магов расширялся, по мере того как они поднимались, пока не разошелся бескрайним куполом. Несмотря на высоту, на округлой площадке было безветренно и свежо. Виденные магами на подлете к Гнезду шпили башни, с близи превратились в десять фигур Основателей, нависших над дворцом. Их лица были обращены в центр круга, в пустое пространство высоко над площадкой. Изваяния опустили руки и соединили перед собой так, что ладони образовали пьедесталы, в девяти из которых ждали децемвиры.

Старик сошел с платформы, оставив Люфира и Онику одних, и занял свое место в ладонях такого же длиннобородого гиганта-старца, высеченного из светло-серого камня.

— Вы можете обратиться к Децемвирату, — ровно и громко сказал один из Десяти, мужчина лет сорока, с чисто выбритым широким лицом и волнистыми бурыми волосами, словно облепившие камень водоросли. Он носил простые холщовые штаны и безрукавку из той же ткани, позволявшую оценить крепкие мускулы скрещенных на груди рук. Децемвир стоял в ладонях каменной женщины, со строгим головным убором, обнимавшим лицо, и ровными длинными волосами, спускающимися ниже груди.

— Да, мне не терпится узнать, какому дурацкому прошению я обязан ранним подъемом, — ядовито бросил децемвир, место которого было прямо напротив уже знакомого Люфиру старца. Говорившим оказался невысокий парнишка, четырнадцати лет отроду, одетый в ночную рубаху и штаны. Наряд был ему велик, и рубаха постоянно соскальзывала с худощавого плеча. Единственный из децемвиров, кто пришел в неподобающем виде, он сидел на краю ладоней Основателя — девушки, обладавшей при жизни живым лицом и неугомонным нравом.