Летучие образы - Элизабет Адлер

Прочитав некоторые адресованные Джесси-Энн письма с угрозами, Каролина с ужасом отшатнулась, прочитав эту дегенеративную, отвратительную мерзость… Это было похлеще обычной порнографии, прямо-таки сумасшедшие бредни опустившегося сексуального маньяка. Но Джесси-Энн решила, что ей больше не понадобятся услуги Эда: теперь в студии было полно народу, она практически не оставалась одна и ей нечего было бояться. Но самое странное заключалось в том, что уже несколько месяцев она не получала этих отвратительных писем.

— Привет! Я правильно попал? Мне нужен дом моделей! Сердце Каролины слегка екнуло, а губы пересохли при виде стоявшего в дверях до боли знакомого силуэта. Перед ней стоял Келвин Дженсен, густые, слегка вьющиеся и зачесанные с широкого лба назад светло-русые волосы которого волнистой гривой спадали ему на плечи. У него был узкий разрез глаз с зеленоватым оттенком, сильный и развитый торс, упрямый подбородок и бронзовый загар вечно путешествующего и широко известного демонстратора одежды.

— Меня зовут Келвин Дженсен, — представился он с характерным для жителей западной части США протяжным произношением. — Это и есть дом моделей? Я не ошибся?

— Конечно, дом моделей, — онемев от изумления, ответила Каролина. — Не хотите ли присесть, мистер Дженсен?

Келвин улыбнулся, сверкнув белыми, неиспорченными коронками, ровными зубами. Он был воплощением физического совершенства. И хотя на широких плечах был пиджак из мягкой черной кожи фирмы «Армани», конусообразные бедра и сильные ноги были обтянуты брюками из твида фирмы «Версейс», а загорелую грудь прикрывала белая хлопчатобумажная рубашка фирмы «Фер», острый глаз Каролины четко подметил, что скрывалось под этой одеждой. Келвин прямо бросался в глаза своей сексапильностью, и Каролина чувствовала себя бессильной против такого натиска необузданной и дикой энергии.

— Ты англичанка, — сказал он, изящно опускаясь на стул с белой твидовой обивкой. — Мне приходилось бывать в Лондоне по работе. В хорошем городе и люди хорошие. Но мне ни разу не пришлось встретить там кого-либо, кто разговаривал так, как ты. У тебя такое произношение, как в телепередаче «Брайдзхед ревизитед».

В ответ Каролина рассмеялась:

— Ну, извините, если у меня действительно такое произношение.

— Нечего извиняться. Мне оно очень нравится. — Облокотившись о стол Каролины, Келвин смотрел ей прямо в глаза. — Знаешь, у меня замечательное чутье на людей, — прошептал он. — Я инстинктивно чувствую тех, которым стоит доверять, и знаю, что ты одна из них. Как тебя зовут?

— Меня зовут… Каролина… Каролина Кортни.

— Прелестно, дорогая, просто прелестно. Да, мне действительно нравится это сочетание. Каролина Кортни, да? Благородное имя для благородной девушки. А чем ты занимаешься здесь, в доме моделей?

— Я здесь работаю, — призналась она, покраснев до кончиков волос. — Я компаньон Джесси-Энн. Занимаюсь решением организаторских вопросов, договариваюсь с новыми служащими, утрясаю график работы студии, а Джесси-Энн занимается непосредственно моделями и творческой работой при тесном сотрудничестве с Данаей, которая скоро станет нашим третьим компаньоном.

— Я слышал о ней, — протянул Келвин, не спуская с Каролины пристального взгляда, не выдержав который она смущенно отвернулась. — Именно по этой причине я нахожусь здесь. Мы тут как-то поскандалили с моим бывшим рекламным агентом Хиллари Гауф из «Модельмании».

Каролина затаила дыхание… Бывший рекламный агент?.. Неужели Келвину понадобились услуги нового рекламного агентства? Бог мой, да кто в Нью-Йорке, да и во всем мире, откажется работать с Келвином? Он постоянно снимался, имел очень хорошие гонорары.

— Я также работал с Брахманом, — продолжал Келвин, снова усаживаясь на стул и вытягивая на стол свои ноги, обутые в мягкие кожаные, стоимостью не менее шестисот долларов итальянские сапожки, вид которых просто очаровал Каролину.

— Ну-ка, скажи мне, что ты думаешь об этом? — спросил он, доставая из перекинутой через плечо коричневой сумки кипу снятых «Полароидом» фотографий. — Только, пожалуйста, Каролина, мне бы хотелось услышать искренний ответ.

Вытерев неожиданно повлажневшую ладонь о желтую хлопчатобумажную юбку, Каролина аккуратно взяла фотографии Келвина. На снимках великолепно сложенный и загорелый Келвин позировал. С серьезным видом Каролина рассматривала эти снимки. На одних снимках он стоял в трусах, на других — в майке и кальсонах… Но традиционная поза, выработанная в течение многих лет рекламирования такого безобидного товара, как нижнее белье, свела на нет всю его сексапильность.

— Никуда не годные фотографии, — презрительным тоном сказала Каролина. — И как только Брахману не стыдно за такую работу?

Еще ниже нагнувшись к столу, он разоткровенничался:

— Я сам в толк не могу взять. Может, его ревность одолевает? Ну, понимаешь, стареет или какая-то другая причина. Похоже, он принял меня за педика, а может быть, он сам гомосексуалист?

Рассмеявшись, Каролина посоветовала ему:

— Вы можете выяснить его сексуальную ориентацию у Данаи, она вам даст точный ответ, ведь не зря же она проработала с ним более двух лет.

— Неужели? Это действительно правда? Понимаешь, Каролина, я не хотел, чтобы вся моя карьера полетела к черту из-за этих фиговых снимков. Вот об этом я и сказал Брахману. Ну а что случилось после этого, нетрудно себе представить: парень пришел в ярость, наговорил мне всякой гадости, проехали по моему характеру. В ответ я посоветовал ему не переходить на личности, а просто обратить внимание на безобразное качество сделанных им снимков. Что тут особенного? — Сверкая зелеными глазами из-под светлых бровей, он продолжал: — Тогда Брахман позвал Хиллари Гауф, которая с криком набросилась на меня… На меня! «Леди, — сказал я ей, — вы забываетесь. Я всего лишь навсего ваш клиент, а не этот бывший фотограф. Если хотите, можете его прямо сейчас снимать вместо меня, а я ухожу». Сказав это, я повернулся и ушел, предварительно показав эти фотографии Броди Флитту.

Каролина увлеченно слушала рассказ, нервно облизывая губы. Броди Флитт, урожденный Бродерик Фенштейн, был грубым, жестким парнем из Бронкса, который попал в мир моды прямо с уличных задворок. Теперь он был одним из известнейших модельеров, а торговый оборот созданной им готовой продукции, включая выкройки, составлял более миллиарда долларов. Она даже где-то читала, что он разрабатывал серию подходящего для обоих полов и пользующегося большим спросом нижнего белья для того, чтобы еще больше преумножить миллиардный доход.