Когда мертвые заговорят - Вики Филдс

уже давно мертв. Он погиб в аварии в тот же день, когда умерла моя мама, когда умерли мы с Дорианом, когда я сбила на машине Ноя Эллисса, возвращающегося из библиотеки.

Это не может быть совпадением. Мы все столкнулись в одном и том же месте: я, Дориан, Леда и ее отец. И Ной Эллис. И мы погибли. Как мы очутились в одно время на одной дороге? Как мы могли одновременно умереть? И почему умерла моя мама?

Ной что-то пробормотал во сне, и его дыхание коснулось моей шеи и щеки. Кажется, он сказал «возьми трюфель».

Я глубоко вздохнула.

– Ты уже проснулась? – внезапно рядом с ухом раздался его хриплый от сна голос. Я вздрогнула и повернула голову. Ной, с тяжким сопением поднявшийся на локте, вытер тыльной стороной ладони рот. Левый глаз все еще был закрыт, с одной стороны головы волосы как будто прилипли к черепу, с другой – стояли торчком.

Ной посмотрел сперва на окно, затем на погасший огонь в камине и, перегнувшись через меня, набросил на нас плед и ощутимо поежился.

– Какой же холод!

– Мне пора вставать, – сказала я, – убери, пожалуйста, ногу. И слюнявую голову. Пожалуйста.

Ной подчинился, и когда мы оба сели и спустили с дивана ноги, серьезно посмотрел на меня.

– Ты действительно хочешь довести дело до конца?

– Я должна выяснить правду, – ответила я, притворившись, что очень занята – никак не могла просунуть в домашние тапочки ноги в вязаных носках. – Я должна узнать, действительно ли Криттонским Потрошителем был Джек Стивенсон.

– Ты и так знаешь, Кая. – Ной вздохнул и положил свою руку на мою, крепко вцепившуюся в край дивана. Я расслабила пальцы и глянула на него.

– Не всегда можно верить в то, что очевидно. Разум работает не так.

Он кивнул, ободряюще сжал на секунду мою ладонь, будто собирался попрощаться, и, выпрямившись во весь свой внушительный рост, бодро объявил, хлопнув в ладоши:

– Приготовлю сегодня жирненький супчик, чтобы у тебя появились силы. – Я изогнула брови, услышав малопривлекательное слово «жирненький». – Кстати говоря, о еде… Раньше этим занимался Дориан, но теперь придется тебе. Я дам список продуктов, которые закончились. Пожалуйста, по пути домой посети магазин.

Через тридцать минут мы с Ноем встретились вновь. Я надела теплые штаны, рубашку и свитер, захватила с собой чистый и выглаженный белый халат и спустилась вниз. Ной уже принял душ, его мокрые волосы выглядели как мед под летним солнцем, с их кончиков капала вода на футболку черного цвета с надписью «Кря-кря-кря». Он поставил передо мной чайник с травяным чаем и тарелку с яблочным пирогом.

– Сегодня поздно вернешься?

– Не знаю, – ответила я, разливая в кружки чай. Ной поморщился, но сделал крошечный глоток, положил одну руку на другую и наклонился вперед. Как раз когда я поднесла кружку к губам, он вдруг поцеловал меня в щеку сладким, в прямом смысле этого слова, поцелуем – он вновь объедался медом перед тем, как я спустилась.

– За что? – удивилась я, опуская кружку на стол.

– Просто захотелось. – Я нахмурилась. – Я хочу целовать тебя, почему нет?

Я покосилась на часы, висящие на стене, и произнесла, вновь возвращаясь к своему прежнему делу – чаепитию:

– Сейчас неподходящее время, тебе не кажется?

Ною так не казалось, судя по тому, как он задумчиво прикусил нижнюю губу. Я застыла с кружкой у рта, чувствуя себя не в своей тарелке. Моя щека была липкой от меда. От губ Ноя.

– Так. – Когда я прытко вскочила на ноги, он поднял голову. – Мне уже пора. И не смотри так.

– Почему ты шепчешь? – Ной еле сдерживал усмешку. – И ты покраснела.

Я поджала губы.

– Даже не пытайся смутить меня. – Он поднялся и подошел ко мне так близко, что я почувствовала, как его колено касается моего. Я спросила: – И что ты делаешь на этот раз?

Я еле сдержалась, чтобы не сложить руки на груди или хотя бы спрятать их в карманы. Внезапно меня пронзила догадка.

– Только не говори, что это твой очередной эксперимент. – До того, как Ной изобразил из себя святую овцу, я уточнила: – Из женского журнала? Какой-то тест?

Он снова поджал губы, а затем раздраженно вздохнул.

– Как так? Ты не удивлена?

– Чем именно? – уточнила я. Лицо Ноя вновь оказалось рядом с моим, когда он наклонился и посмотрел в мои глаза. Я сразу же попыталась скрыть недоумение и смущение, поэтому застыла, словно статуя.

– Черт! – Ной резко выпрямился и достал из кармана домашних штанов глянцевый листок с ободранным краем. – Черт знает что, один сплошной обман! А поцелуй никак на тебя не действует? – невпопад спросил он, внезапно глядя на меня. Я все еще стояла, пораженная, позабыв о том, что собиралась в больницу.

У меня вообще-то масса важных дел.

– Эм… – пробормотала я, – мне пора, Ной. Надеюсь, ты решишь все свои проблемы, пока меня не будет. Практикуй поцелуи на Кис…

Он схватил меня за плечи и притянул к себе, резко впившись губами в мои губы. В ответ я ударила Ноя кулаком в грудь, и он очнулся и отскочил, содрогнувшись всем телом.

– Ты меня ударила?

– И еще раз ударю, если выкинешь что-то подобное, – предупредила я, хватая со стула свой портфель с документами и сумку с рабочей униформой и обедом. Когда я села в свою машину и закинула на заднее сиденье вещи, а затем завела двигатель, внутри все еще клубились плохие мысли.

С какой стати Ной решил, будто я позволю ему целовать себя ради дурацких экспериментов на основе женского журнала?

Я ведь не какой-то робот!

«Я не стану целовать тебя, только когда это нужно тебе, – вдруг некстати вспомнила я слова Ноя. – Я буду здесь. Если после бала ты захочешь увидеть меня, я буду здесь. Я буду тебя ждать».

Я повернула ключ в замке и зажмурилась. Отпустила руль. Затем вышла на покрытую снегом дорогу, ведущую от гаража к особняку. И пока решительно направлялась на кухню, внутри все бурлило и кипело. И все вдруг затихло, когда я увидела Ноя, сидящего на рабочем столе с банкой меда, стоящей рядом с бедром, и с пакетом сухарей на коленях.

– В чем дело? – удивился он, увидев меня на пороге. – Что-то забыла?

Я стянула шапку с волос и сглотнула. В ладонях было влажно и холодно – таял снег. По спине побежали мурашки. В горле пересохло, и я снова сглотнула.

– Кая? – Ной убрал пакет с колен, спрыгнул на пол и, обернувшись, чтобы убедиться, что он ничего не обронил, приблизился ко мне. – Ты выглядишь очень встревоженной.

– Прости меня, – произнесла я, неловко беря его за края футболки. Я не знала, что на меня нашло, но чувство было такое, будто я все делаю правильно. Да и в любом случае рано или поздно нам пришлось бы все обсудить. Ной удивленно выгнул