Сеть для миродержцев - Генри Олди

— Слушаюсь, о тигр среди кшатриев. — Идущий Впереди, коренастый богатырь, похожий больше на воеводу, чем на родового жреца, сделал шаг вперед.

Он был еще не стар, и кустистые брови без малейшего признака седины грозно сходились на переносице, подобно вороным жеребцам перед брачной схваткой, это придавало лицу Идущего Впереди вечно сердитое выражение.

— Достойные собратья! Для благословенной Кампильи, да и для всей державы панчалов наступила година испытаний. Вражье войско стоит под нашими стенами, и через несколько часов они пойдут на приступ. Мы, в свою очередь, ожидаем подкреплений, но великий раджа и его мудрые советники не рекомендуют возлагать на них слишком большие надежды. Слава Грозного гремит тысячей гонгов, и наместники обеих вспомогательных столиц могут решить не торопиться. Основная надежда — на неприступность стен Кампильи и на вашу праведность, мои достойные собратья!

Впервые с начала аудиенции среди собравшихся прошел легкий шепоток удивления. При чем тут мы, смиренные брахманы, когда дело идет о войне и кровопролитии?

Отшельник в силах неложно проклясть воина, посягнувшего на имущество или жизнь самого аскета, но не было случая, чтоб сбывалось проклятие жрецов в адрес осаждающего город неприятеля!

Закон Войны соблюден — за что проклинать?! Можно лишь страдать втихомолку…

— Да-да, вы не ослышались, дваждырожденные. — Идущий Впереди прекрасно понял наше замешательство. — Дело в том, что стены Кампильи трудно пробить осадными машинами Грозного, а наши ворота способны устоять против напора тарана. В городе достаточно воды и продовольствия, гарнизон Кампильи силен, хотя и уступает в численности нашим противникам. В общем, воеводы и сам раджа считают, что врагам не взять города. Если только… Идущий Впереди выдержал паузу, хмурясь все сильнее.

— …если только Грозный и его подстрекатель Дрона, опозоривший честь нашей варны страстью к убийству себе подобных, не применят небесное оружие! Против Астро-Видьи оборона города бессильна. Убедившись в тщетности своих попыток взять Кампилью штурмом, Грозный и Дрона наверняка прибегнут к искусству Астро-Видьи, и вот тут-то, — наставник воздел к расписному потолку указующий перст, призывая всех к предельному вниманию, — вот тут-то и настанет ваш черед послужить Кампилье, мои достойные собратья! Не только помочь отстоять родной город, но и покончить с зарвавшимся Хастинапуром раз и навсегда!

Наставник снова замолчал, а мы все ожидали, затаив дыхание.

— Мне было знамение, — торжественно произнес наконец Идущий Впереди. — Если Грозный и Дрона, преступив небесные и людские законы, прибегнут к оружию богов, боги будут на стороне панчалов! Они услышат наши — ваши — призывы и обратят всю мощь Астро-Видьи против тех, кто дерзнет применить страшное знание против смертных. Едва "Южные Агнцы", или "Посох Брахмы", или же "Заклятие Тварей" вкупе с им подобными будут пущены в ход, каждому из вас следует воззвать к тому божеству, к которому вы обычно возносите молитвы. И вы будете услышаны! Гнев богов обрушится на головы преступивших Закон!

Голос Наставника еще долго звенел в зале, хотя сам Наставник давно умолк.

— А теперь идите, — устало проговорил Идущий Впереди совсем другим тоном. Тоном человека, который сделал все что мог и больше сделать не в состоянии. — Идите и приготовьте все необходимое для обрядов и жертвоприношений. Будьте начеку — ваш призыв может понадобиться Кампилье в любую минуту.

* * *

И вот теперь мы с верховным жрецом-Садасьеи, наблюдающим за правильностью любого моления, по очереди дежурим в храме Индры. Так же, как и десятки других жрецов в многочисленных храмах Кампи-льи. Пять жертвенных огней не угасают круглые сутки, ждут своего часа приготовленные к возлиянию сосуды с топленым маслом и кувшинчики со священными благовониями, свежие гирлянды ежечасно возлагаются к стопам Громовержца…

А враги терзают Кампилью, обрушивая на защитников ливни убийственных стрел и камней из осадных машин, отнюдь не спеша прибегать к искусству Астро-Видьи, запретному в войне смертных.

Грозный чтит Закон.

Но, привыкнув к неизменным победам и обломав на этот раз зубы о стены Кампильи, он может не выдержать.

Тогда…

Я знаю, что делать тогда. Со стен доносятся шум битвы, крики сражающихся, там сотнями гибнут мои соотечественники, и сердце мое разрывается от жалости к ним. Но я не могу даже одним глазком взглянуть, что творится на стенах и у ворот. Мое поле боя здесь. Томительные часы ожидания тянутся монотонной вереницей, я коротаю время, прислушиваясь к шуму сражения, чтобы не пропустить условленный сигнал, и пишу эти заметки. Может быть, через много лет они покажутся кому-то интересными и даже поучительными.

Нет, неправда! Я просто коротаю время, жрец Садасья спит на втором ярусе, у меня нет собеседника, и поэтому я разговариваю сам с собой, со статуями в храме — и с послушным пальмовым листом.

И еще. Неправда, что я боюсь не услышать сигнала. Когда небо обрушится на Кампилью, этого трудно будет не услышать! Главное — успеть! Успеть вовремя… Ты слышишь меня, Индра-Громовержец, Владыка Тридцати Трех?

Я очень прошу тебя: вслушивайся, пожалуйста, вслушивайся — ведь мы же здесь умираем, чего тебе, наверное, не понять…

Рассказ слоноградского десятника, записанный войсковым писарем непонятно зачем (видимо, по привычке), вторая половина сезона Цицира(продолжение)

…Ну, потом на полнедели, не меньше, как отрезало! Скукотища! Наши на приступ лазят, будто лекарские снадобья глотают, — трижды в день, после жрачки! Панчалы себе отбрыкиваются, и неплохо отбрыкиваются, замечу! — а я, бхуты-бхараты, валяюсь кучей дерьма в походном лазарете. И крою от всей души коновалов, которые латают дырки, которые успели наковырять во мне вражины, с которыми я рубился на стене.

Дырок, кстати, оказалось штук пять, сам не помню, когда заработал!

Только под конец мне это дело остобхутело до зеленых пишачей, и я сбежал. Правильно жрецы хотели всю лекарскую братию скопом в чандалы определить — надо было определять и не морочить честным людям головы! И ведь, главное, словно задницей чуял, когда из лазарета сматывался: в тот день самый мед и стался!

Возвращаюсь я, значит, к своему десятку, а там уже пополнение, и полудесятник мой, Гопал-вришниец из племени Мужественного Барана, новобранцев буквой "хум" строит! Хорошо строит, подлец, мне даже самому понравилось. Ну, пнул я Гопала в толстый зад, он мне командование сдал, диспозицию изложил, тут как раз очередной штурм трубят.

Аж уши фикусом сворачиваются.

Выпало нам на этот раз к воротам идти, в таранной команде. Ну, катим мы вместе с соседними двумя десятками таран — и вроде как даже радуемся. Потому что таран обозники наши не в пример лучше лестниц сколотили: на цепях, с колесами, спереди щитом с бойницей прикрыт, сверху — крыша из бревен, считай, малая крепостца на колесах получилась. Катите, братцы, и плюйте с присвистом на все панчальские стрелы-дротики: щит спереди, щит сверху — иначе как из катапульты и не прошибешь!

А из катапульты панчалы промазали… Только до ворот мы так, бхуты-бхараты, и не добрались! Едва свою дуру востроносенькую как следует разогнали — колеса грохочут, мы бежим вприпрыжку, тут ворота вдруг сами открываются, и оттедова панчалы прут! Впереди — слонищи, за ними — колесницы, всадники!..

Вот прямиком в головного слона мы своим тараном и въехали. Хороший таран был. Слону в бочину, ниже уха, локтя на два вошел. Слоняра даже не пикнул, бедолага, — так и остался стоять-висеть на нашей тростиночке!

Ну и мы, ясное дело, застряли.

Стражей Стоп вырезали наскоро, чтоб не мельтешили, погонщика с копейщиком и щитоносцем булавами обласкали — больше резать некого. Все куда-то бегут, а нам бежать ни в какую не получается.

Стопчут.

Смотрю: по сторонам уже просто потоп — всадники орут, колесницы метутся… Друпада-орел вылазку учинил! Правого десятника сразу стрелой в горло достало, левый растерялся, молокосос, ну тут я и командую: "В укрытие!" У нас ведь таран, щиты — авось, думаю, продержимся… до райских колокольчиков. Короче, попрятались за обшивку, стрелы вокруг иволгами свищут, ну, и мы в долгу, бхуты-бхараты, не остаемся! Наш таран ведь аккурат на пути у панчальской колонны оказался. Смять трудно, задерживаться некогда — объезжайте, красавцы! Они объезжают, а мы в них чем попало садим вдогон! Их, конечно, много больше, да только мы-то в укрытии, в каком-никаком, и шли они на центральный лагерь, а наш таран со слоном им вроде кости в горле случился!

В общем, свадьба коромыслом, а армада ихняя все не кончается! Словно река с двух сторон грохочет, а мы островком на стремнине выперлись. Того и гляди захлестнет. У меня уже стрелы кончились, дротиков всего три штуки осталось, это если с поломанным считать… и тут — схлынуло! Пустил я им поломанный дротик вдогонку, промазал, плюнул с досады, огляделся, вижу: наших-то едва половина уцелела! Панчалов мы, конечно, больше положили, но своих все равно жалко. Хорошо хоть, Гопал уцелел, Баран мой Мужественный — ляжку оцарапало, и все…