Хранитель Ардена - Софи Анри (российский автор)

и из-за сукровицы и гноя грубая ткань прилипла к коже. Он зашипел от боли, когда резким рывком содрал рубашку со спины.

– Штаны тоже снимай, – скомандовала Наила.

– Я сниму их, когда уйдете, – сухо отозвался Инео. – Для проверки на вшей необязательно раздевать меня догола.

– А как же лобковые вши? С такими мороки бывает больше!

Инео хотелось взвыть от досады и унижения.

– У меня их нет, – процедил он, с трудом сдерживая раздражение.

Наила возмущенно цокнула.

– Мальчик, я слишком стара. Можешь не бояться, твой стручок меня не взволнует. Живо снимай штаны. Мне некогда с тобой здесь возиться!

Инео готов был под землю провалиться со стыда. Он поспешно стянул остатки одежды и, краснея до корней волос, предстал нагишом перед пожилой женщиной. Срамные места он все же прикрыл руками, и при виде этого Наила громко фыркнула.

– Что за язвы на твоем теле? – поинтересовалась она, обхаживая его по кругу.

– В темницах бойцовой арены было очень много клопов.

– Сядь, каланча, я до твоей головы не дотянусь.

Инео послушно опустился на корточки, и женщина начала проверять его волосы на наличие паразитов.

– Вшей нет, налысо бриться не придется. – Она зачем-то провела рукой по его спине, и Инео снова зашипел от боли. – Ступай умываться, за ширмой подготовлена вода, но впредь будешь сам набирать ее из колодца. Сейчас Реджинья принесет тебе чистую одежду.

Она быстро скрылся за ширмой, мысленно благодаря Единого, что позорная проверка закончена.

– Инео! – позвала Наила, и он высунул голову из-за ограды. Женщина посмотрела на него сочувственным взглядом. – Я принесу тебе мазь, займись своими ранами на спине. – Ее голос смягчился. – Господин Аверо – хороший человек, и в свою усадьбу приводит тех, кому нужна помощь. Он дает нам кров, пропитание, покой и защиту. Здесь к тебе будут хорошо относиться, если проявишь верность и послушание.

Инео сдержанно кивнул. Он не стал говорить женщине, что для дикого зверя просторная уютная клетка – все равно темница. Ничто не сможет заменить ему свободу.

Наила ушла, после чего Инео искупался в прохладной воде, тщательно счищая с себя грязь и пот жесткой мочалкой и травяным мылом.

Когда он вышел из-за ширмы, на деревянной лавке, стоявшей рядом с колодцем, лежала стопка чистой одежды. Он надел черные штаны и серую рубаху с рукавами до локтей, а на ноги обул открытые плетеные сандалии. На лавке также лежала соломенная панама. Инео подхватил ее в руки и направился обратно в сторону особняка.

Он обнаружил Наилу у фонтана. Она давала распоряжения трем молодым служанкам, стоя к Инео спиной, и поэтому не могла его видеть. Зато заметили девушки и начали стрелять в него глазками и смущенно хихикать, перешептываясь друг с другом. Наила почувствовала перемену в их настроении и обернулась.

– Живо прекращайте веселье и принимайтесь за работу, – недовольно проворчала женщина, и девушки быстро разошлись в разные стороны. – А ты, – она указала в сторону Инео коротким толстым пальцем, – иди сюда.

Инео приблизился к ней.

– Надо было все-таки побрить тебя налысо. – Она неодобрительно покачала головой. – Да боюсь, тебя даже лысина не испортит.

– Зачем?

– Уж больно ты красив, хоть и тощий, как старая кляча. Девки за тебя передерутся. Заруби себе на носу, Инео, вздумаешь дурить наших служанок, я твой стручок лично оторву и скормлю обезьянам.

Инео равнодушно пожал плечами. Ему было плевать на всех этих девушек.

– Пойдем, накормлю тебя. – Наила потянула его за рукав рубашки. – Тебе не помешало бы набрать в весе. В сезон дождей здесь бывают такие сильные ветры, что тебя унесет как соломинку.

Она снова повела его на задний двор к небольшому дому с глиняными стенами и соломенной крышей. Из дымохода валил густой дым, а из окон доносились звуки кипящей жидкости и скрежет ножа о деревянную доску. Инео почувствовал аромат ухи и печеных овощей.

Наила просунула голову в небольшое открытое окно и начала что-то быстро говорить на родном наречии. В ее речи несколько раз проскакивали слова на общем языке, таких как «скелет» и «бедняга». Через мгновение смуглая повариха передала через окно глубокую тарелку, до краев наполненную густой наваристой ухой, и ломоть хлеба из отрубей.

– На кухне жарко, тебе лучше поесть в саду, так поступают многие слуги. Там есть стол. – Наила протянула ему тарелку с ложкой и хлебом. – Кормят у нас три раза в день. Рыбный промысел в Имфиа процветает, так что чаще всего едим рыбу. Но и мясом господин Аверо иногда нас балует. Фрукты из нашего сада можешь есть в любом количестве. Господин дозволяет. Но не смей воровать еду с кухни. Воровство у нас строго наказуемо. Ступать на территорию виноградников без разрешения старших слуг тоже нельзя. Господин строго следит, чтобы там ни одна лоза не повредилась. Как доешь, подходи к крыльцу, я проведу тебя к кабинету господина.

Инео кивнул и двинулся в сторону небольшой лавочки под персиковым деревом. В ухе́ оказалось на удивление много рыбы, а сам бульон был жирным и наваристым. Но Инео не чувствовал вкуса. За год жизни на бойцовой арене он забыл, каково это – наслаждаться пищей.

Когда он почти опустошил тарелку, из глубины сада донеслись громкие крики ворона, а следом злобное кошачье шипение. Из кустов выскочил рыжий кот, которого Инео видел ранее. В зубах он тащил ворона.

От этого зрелища Инео почему-то ощутил болезненный трепет. Он быстро наклонился к земле, схватил небольшой камень и швырнул его в кота. Камень угодил ему прямо в брюхо. Кот жалобно взвизгнул и выпустил птицу из пасти.

Инео подскочил к ним и, подобрав с земли ворона, вернулся на лавку.

Длинная шерсть кота встала дыбом, и он зашипел.

– На, ешь. – Инео выловил из ухи остатки рыбы и бросил коту. Тот, схватив новую добычу, снова шмыгнул в кусты.

Инео осмотрел ворона. Судя по размеру и мягкому оперению, он совсем недавно вылупился и только покинул гнездо. Ворон слабо трепыхался и глядел на него черными, маленькими, как бусинки, глазами так осознанно, что Инео стало не по себе.

– Не бойся, – тихо сказал он. – Я просто хочу помочь. Я не причиню тебе зла.

Инео изучил раны от кошачьих зубов. На черном оперении виднелась алая кровь, а крыло, казалось, было повреждено. Он не разбирался в целительстве, как Ахига, и не знал, как вылечить птицу. Он положил в соломенную шляпу небольшое полотенце, которым вытирался после купания, уложил в самодельное гнездышко ворона и отправился в сторону особняка.

На крыльце он столкнулся с девушкой в голубом длинном платье и такого же цвета