Отрочество - Сергей Валентинович Хабаров

class="p1">— Она красивая, своими волосами напоминает мою девушку, — заговорил на отвлечённую тему Барсик.

— Фаби? — удивился Шакал и посмотрел на эльфийку.

Он нес её на плече попой вперёд. И, естественно, мог увидеть только попу. Любого другого человека постоянное таскание такого груза вымотало бы. Но Шакал не нуждался в сне и не уставал. Да, в его мышцах, как и у обычного человека, накапливалась усталость, но, за счёт своей улучшенной анатомии и контроля над телом, утомление пратически не ощущалось и проходило само собой.

— Ха, нет, — от Барсика, идущего сзади, раздался смешок, — Когда-то у меня была нормальная жизнь, нормальная работа. Я из потомственных слуг, работал в доме аристократа, как и поколения моих предков до меня. К служению господской семье меня приучали с ранних лет. И там была девочка моего возраста. Это она дала мне кличку Барсик за мою схожесть с котом. На самом деле меня зовут Баристам. Мы росли с ней бок о бок, играли вместе. Почти всю жизнь вместе. И так уж получилось, что мы полюбили друг друга. Её родители, естественно, были против, такой скандал, девушка из благородной семьи и жалкий зверолюд.

Барсик, а уже Баристам, запыхтел как кот от избытка эмоций. Шакал ему не мешал: если напарнику хочется выговориться, пусть болтает.

— А потом она убежала из дома. Ради меня, представляешь? Мы убрались подальше от её родителей, там где нас никто не мог достать. Я воровал еду, мы прыгали на крыши поездов и ехали, куда глаза глядят. Пока не почувствовали, что убрались достаточно далеко. Мы оказались на улице, ни друзей, ни дома, ни помощи. Улица — это не то место, где цветут цветы, она не для слабых. Вскоре моя любимая заболела, я старался помочь ей, как мог. Я добывал деньги откуда мог, брался за самую грязную работу, всё уходило на лекарства и врачей. Но ей нужен был не простой лекарь, а лекарь-маг. Эти аристократы, у них даже болезни не такие, как у простых людей. И тогда я решился. Я переступил черту закона и сколотил свою собственную уличную банду. Мы воровали, грабили, устраивали подпольные драки рабов до смерти. Деньги потелки рекой. Казалось бы, вот-вот и я добьюсь своей цели. Но я опоздал. Она умерла.

— И что было потом? — история всё-таки заинтересовала Шакала.

— Потом я не хотел жить, всё без толку, всё бессмысленно. Я отвёз её труп родителям, я думал, её отец меня убьят, я ждал этого. Но нет. Он поступил ещё хуже, он решил растянуть мою агонию на годы и упрятал меня в корпоративную армию. Когда я увидел, как Кул и Алиса женятся, я подумал, что у них получится то, что не получилось у меня. Я поверил, что где-то в этом мире есть справедливость. Но у них не получилось, ведь так? Из-за неё ты его убил?

Шакал не успел отреагировать. Игла из КДИ размозжила ему болшую бедренную кость на правой ноге. Потеряв опору, Шакал повалился на землю. Эльфийка пискнула, ударившись о землю, и откатилась.

Оперевшись на руки, Шакал попытался подняться.

— Без глупостий, — сказал Баристам, наведя на Шакала дула КДИ, — Я видел, как ты отклонил иглу Джиленксона, но он стрелял с десяти метров, а сможешь ли ты отклонить иглу, выпущенную с полутора метров, да ещё с простреленной ногой?

Шакал встал на колени, подняться на ноги он уже не мог.

— А я думал, вы не очень-то и дружили.

— Ты прав, не дружили, но я его уважал, впрочем, как и тебя. А теперь аккуратно, двумя пальчиками, выбрось свой, как ты его называешь, КОЛЬТ? И держи руки так, чтобы я их видел.

Шакал подчинился.

— Кул жив, я не лгал тебе.

— А я и не из-за него, Джиленксон предложил мне кругленькую сумму, если я принесу ему твою голову.

— Всё из-за денег? Сколько он тебе дал? Я дам тебе больше.

— Нет, всё не только из-за денег. Всё из-за любви. Джиленксон знает о Фаби. Я не думал, что когда-нибудь полюблю снова, не думал, что снова обрету смысл жизни. Но я встретил Фаби, и я не могу допустить, что бы она нищенствовала на улице или сгинула в трудовых лагерях. Я хочу, чтобы ты понял, почему я это делаю. Прощай, командир.

— Прощай, Барсик.

Барсик спустил курок, игла с большой скорость полетела Шакалу прямо в лицо. Увернуться было невозможно. Тогда Шакал открыл рот и пропустил иглу через правую щеку. Она пролетела вырвав с собой солидный кусок плоти. Шакал потерял практически всю правую щеку и часть губ. Машинный разум не запаниковал: там, где человек корчится в нестерпимык муках, робот лишь оценивает свои потери. Шакал чувствовал боль, но не так, как это делают люди, скорее, это была статистическая оценка потерь. Правая нога его частично вышла из строя, но оставалась левая, полностью функциональная. Шакал напрягся и словно жаба в прыжке сделал быстрый рывок. В полёте он выбросил вперёд правую руку, которая, словно горячий нож в масло, вошла в грудную клетку Барсика.

Пошатываясь и не веря поизошедшему, Барсик посмотрел вниз. У него из груди торчала рука Шакала, а сам он стоит перед ним на одной ноге. Это смертельная рана. Он уже чувствовал пальцы Шакала на своём сердце, и жив он лишь потому, что этот монстор в человеческом обличии не сжал пальцы в кулак и не вынул из него свою руку.

— Командир, не говорите Фабии, что я предал вас.

Шакал не мог ответить своим развороченным ртом, поэтому просто кивнул и сжал сердце Баристама в кулак. Шакал мог вырвать ему сердце из груди или раздавить его. Но он специально сделал так, чтобы Барсик смог сказать свои последние слова. Ему показалось, что так будет правильно. На землю они рухнули вместе. Барсик от того, что умер, Шакал от того, что не было смысла стоять. Теперь тут повсюду воняло кровью. Сильнее засветиться они могли только если начали бы ещё орать. Через пару часов здесь будут либо ночные эльфы лично, либо их слуги. А ему ещё нужно проделать путь в 15 километров, если он будет делать это со сломанной ногой, да ещё и волочить за собой эльфийку, то лучше сразу выпустить себе пулю в голову, чтобы сэкономить время.

Он начал осматривать свою ногу, игла размозжила кость, разбив солидный кусок на осколки. Но мышцы пострадали несильно и цела малая берцовая кость. Шакал расширил рану и стал чистить её от осколков кости. Умереть от потери крови он