Академия драконов. Золотая пыль (СИ) - Иванова Инесса

Уже через минуту я осталась в одиночестве и без надежды на чью-либо помощь.

Глава 33

В самом деле, разве можно в моём положении надеяться на чудо? Никто не поможет, даже если захочет, а захотят немногие. Велизия и, может быть, Эванс.

Я села обратно на постель, сцепив пальцы в замок, и крепко задумалась. Конечно, надзорники горазды лгать, чтобы запугать жертву и заставить её сотрудничать. Я не верила, что Элен по доброй воле приняла яд и всё ради того, чтобы опорочить меня. Впрочем, я больше ни в чём не была уверена.

Думать о возвращении домой было горше всего. Куда я там приткнусь? Драконице не место среди магов, в Саклене всё мне чужое, не потому что я придирчива, а потому, что изменилась. Госпожа Филес постаралась, но не только она одна. Я будто открыла проржавевшую насквозь дверь, переступила порог тайной комнаты и не могу сделать вид, что этого не было, и жить дальше.

Дверь действительно открылась и впустила маленькую худенькую девчушку с подносом, на котором стояла тарелка супа и железная кружка с мутным напитком, отдалённо напоминающим чай.

— Это для вас, — пролепетала служанка, глядя на меня во все глаза, будто на чудовище. — Суп ещё не остыл.

Наверное, ей нарассказали о Драконах всякого, раз она чуть ли не пятиться, делая охранные знаки.

— Спасибо, оставьте на столе. И уберите цветы, им здесь не место. Без света и свежего воздуха всё живое завянет, — грустно произнесла я, не в силах оторвать взора от раздавленного бутона незабудки.

— Как прикажите, госпожа, — девушка сделала книксен и из любопытства подняла голову, посмотрев прямо на меня. Только тут стало заметно, что на одной щеке служанки чернеет некрасивое родимое пятно. Мне захотелось сказать что-то ласковое, как-то ободрить девушку.

— Ты можешь идти. Принеси только таз с чистой водой. И мыло, если можно, — попросила я с улыбкой, не двигаясь с места, чтобы не спугнуть служанку. — На сегодня мне больше ничего не нужно.

— Хорошо, госпожа. Как прикажете, я готова помочь вам всем, чем смогу.

Это было сказано совершенно иным, более дерзким тоном, но когда я в изумлении повернула голову, чтобы взглянуть на преобразившуюся девчушку, увидела лишь её спину.

В душе зародилась надежда, но я не хотела питать эти ростки, всходов им всё равно не видать. Возможно, девушка осмелела, увидев, что бояться нечего. И только.

Она вернулась очень быстро, не успела я досчитать до пятидесяти, и принесла таз с дымящейся водой, чистое полотенце и душистое мыло в маленькой вазочке. Ловко поставив тазик на умывальный столик, повесила полотенце на крючок и поманила меня пальцем.

— Не бойтесь, гранда, — зашептала она, стоило мне подойти, на расстояние локтя. — Я помогу вам. Скажите, что вам нужно, я всё достану. Через полчаса вернусь, чтобы убрать здесь всё.

И когда я уже хотела сказать, что ни в чём не нуждаюсь, девчушка сунула мне в руки свёрнутый в трубочку клочок бумаги. Сама же служанка поклонилась с невозмутимым видом и поспешила обратно.

***

Как же мне хотелось поскорее прочитать то, что написано на этом клочке бумаги, но я понимала, что надо соблюдать осторожность!

Оставшись в одиночестве, оглянулась по сторонам в поисках артефактов. Конечно, в камерах они должны быть! К счастью, хотя бы брошь, что в своё время передала мне Элен, обеспечивая надзорникам возможность следить за мной, исчезла. Хотя бы одним артефактом меньше!

Даже моего небольшого опыта хватило на то, чтобы обнаружить четыре артефакта слежения. Настольное зеркало включалось, стоило мне появиться в нём, вероятно, оно работало, как открытое окно, и могло передавать не только картинку, но и слова, сказанные мной. О том, через сколько времени оно выключалось, оставалось только гадать.

Остальные вещицы, вроде расчёски и даже толстой книги «Законы Империи», были лишь своеобразными улавливателями настроения арестанта. Но кто поручится, что Лотаринж и его компания не оставили здесь более искусных артефактов, о которых я и понятия не имела.

И всё же надо рискнуть! Девчушка, сунувшая мне в руку записку, наверняка в курсе, что тут понапихано, как и те, кто её послал. А если это ловушка? Хотя какая разница?! Хуже ссылки в Саклен и изгнания из Академии только смерть на эшафоте! И то, как посмотреть!

Прошептав заклятие укрытия, позволяющее на десять минут стать невидимой для всех артефактов, я развернула записку. Из-за нахлынувшей слабости прочесть её содержимое удалось не сразу, но когда я поняла, кто и о чём написал мне, сердце забилось, будто зверёк, обнаруживший дырку в стене своей клетки. А свобода, вон она, стоит мордочку высунуть — и запахнет родным лесом.

«Мало времени, поэтому буду краток. Податель записки полностью нам верен, можешь на неё расчитывать. тебе писать ответ нельзя, надзорники обнаружат, поээтому передавай устно. Ниже написан рецепт зелья, не требующего варки. Посмотри и скажи, сможешь ли изготовить. Оно на день сможет отвести страже глаза. Иоланта, только изготовь, я смогу тебя вызволить, и никто больше тебе не указ! Смотри Закон 28, часть 5»

Я узнала почерк, не в силах поверить, что Эванс Мур смог организовать переписку так быстро! Хотя, я здесь уже несколько часов, а вести о моём аресте уже дошли до Академии. Может, и огрненный сокол Смеаргл внёс свою лепту в извещение руководства Академии?

Я пробежалась глазами по списку ингредиентов. Их было четыре, три из них довольно известны, и лишь один — лист болотной ряски — давно не встречался даже на базаре. Болота, ранее раскинувшиеся по большей части Империи, высохли, а с ними канули в века и те растения, что расли по краям трясины. Но я знала, кто сможет помочь!

Едва я успела умыться, как вернулась девчушка.

— Всё ли вас устраивает, госпожа? — спросила она таким тоном, будто была горничной жутко важной светской дамы. А потом хихикнула в кулак и подмигнула.

— Да, спасибо, — ответила я. — Я сделаю всё, что смогу, чтобы облегчить собственную участь.

Время, отпущенное заклинанием, давно истекло, надо было соблюдать осторожность, но девчушка, несмотря на несерьёзность, присущую её годам, и явные уродства в виде родимого пятна и лёгкой косоглазости, оказалась довольно понятливой.

— Передай своим хозяевам, что я очень благодарна за уют и покой. Единственное, я хотела бы передать привет госпоже с Болотных топей, слышала, что она может достать некие листья, которые облегчат мои головные боли и беспокойства. А я пока почитаю закон Империи, это всегда полезно.

— Что-либо ещё, госпожа? — девочка не могла стоять смирно, она постоянно пребывала в движении, готовая сорваться и бежать. Она склонила голову набок и надула щёки, видимо, изображая блаженную. Такую, что явно не способна помочь пленнице.

— Как тебя зовут?

— Бринна, госпожа. Моё имя переводится как счастливая. Матушка считала, что меня ждёт хорошая жизнь.

И, забрав тазик с мылом, девушка удалилась, пообещав принести чистой воды перед сном.

— Я всё передам хозяевам, уж не извольте беспокоиться.

Посмотрев ей вслед, я вспомнила о верной Велизии. Она наверное плачет и ищет возможность мне я помочь. Зная боевой норов своей горничной, я не сомневалась, что при удачном раскладе она и до самого ректора дойдёт! Если только её не отправили обратно в Саклен.

Тут мне взгрустнулось, и я углубилась в чтение толстенной книги, заменяющей по значимости в нашей стране жреческие трактаты. И на нужной странице меня снова ждало любопытное послание.

***

«Я люблю тебя, Иоланта», — гласили строки, написанные грифелем поперёк страницы. Стоило мне прочесть это, как буквы исчезли, будто привиделись, но я точно знала, что Эванс каким-то чудом написал это, чтобы подбодрить меня и придать душевных сил.

«Закон 28» гласил, что если Надзорный отдел не может предъявить аргументированного обвинения с доказательствами особой степени, то он должен держать обвиняемую особу под арестом, пока не истечет срок, или до особых распоряжений.