Его тьма - Екатерина Флат

— Понимаешь, Валесия, — с ядовитой улыбкой парировала я, — все мое общение с Клеоном сводится к вполне обоснованному порыву избавить этот мир от его персоны.

Валесия задумчиво нахмурилась и выдала категоричное:

— Ты в корне не права. С мужем надо общаться не так. Давай я тебе объясню.

Одвар не удержался от смешка, который тут же попытался замаскировать кашлем.

— Спасибо, но я как-нибудь обойдусь без объяснений, — буркнула я, вставая. — С вашего позволения пойду прогуляюсь.

— Не уходи, сейчас ужинать будем! — спохватилась Валесия.

— И куда это ты собралась? — с плохо сдерживаемой яростью поинтересовался Клеон.

Я снова даже не взглянула на него и с вежливой улыбкой попросила Целителя:

— Одвар, передай, пожалуйста, этому, не помню как его по имени, чтобы он не лез не в свое дело. Кстати, — с нарочитой озабоченностью добавила я, — ты бы дал ему какой-нибудь настойки успокоительной, а то что-то он такой нервный в последнее время.

Не дожидаясь ответа, я поспешила прочь.

…Тишину ночного леса разбавляли разномастные шорохи, словно исполинские деревья тихо переговаривались между собой, обсуждая суетливых путников. Наверное, в их восприятии мы бы смотрелись смешно. Эдакие бродячие артисты-весельчаки.

Я уткнулась лбом в ствол дуба, шершавая кора оказалась приятно прохладной и упорно пахла летом, хотя в шелестящей от легкого ветерка кроне уже таилась осень. Безумно хотелось разреветься от жалости к себе. Но я не стала. Раз уж держалась всю неделю, то нечего было теперь начинать.

— Авиона! — окликнул меня недовольный голос Клеона.

Я едва зубами не заскрипела. Вот зачем ему понадобилось за мной идти? С тем же успехом мог бы исходить злостью, сидя у костра.

— Авиона, может, хватит уже? — раздраженно поинтересовался он, подойдя ко мне.

— Хватит, согласна, — я с готовностью кивнула. — Хватит тебе ходить за мной, доканывать разговорами и вообще отравлять мою жизнь своим существованием.

Хотела уйти, но он схватил меня за руку.

— Давай поговорим спокойно, без препирательств. Какой смысл постоянно ругаться?

— Никакого, но мне приятно, — я ядовито улыбнулась.

— Послушай, — Клеон устало вздохнул, — да, признаю, быть может, я поступил не совсем честно, и ты имеешь полное право на меня обижаться. Но ведь это ничего не изменит, Авиона. Нравится тебе это сейчас или нет, но ты — моя жена и останешься ею до конца жизни.

— Позволь напомнить одну маленькую подробность, — злость нарастала во мне, вот-вот норовя воплотиться в очередной попытке смертоубийства, — я являюсь твоей женой только в магическом плане, а в остальном мы с тобой чужие люди.

— Позволь и я напомню тебе кое-что, — невозмутимо парировал Клеон, — пока ты не станешь моей, не видать тебе оставшейся крупицы Дош.

— Я уже в курсе, — я побагровела, вспомнив нашу яростную ссору в ночь после свадьбы, когда он пришел ко мне в спальню, наивно уверенный, что я не стану противиться. — И не поленюсь повторить то же, что и в прошлый раз. Можешь подавиться своей магией.

— Посмотрим, надолго ли хватит твоего упрямства, — в его взгляде отчетливо читалась непоколебимая самоуверенность. — Ты ведь сама прекрасно понимаешь, что тебе не справиться без моей магии, не защитить Сердце Тариса от Иоса. Множество жизней зависит от твоих дурацких капризов.

— Если тебя так волнуют чужие жизни, — я сжала кулаки, — то просто-напросто отдай мне Дош.

— Если бы меня волновали чужие жизни, Авиона, я бы поступил точно так же, как и остальные Стражи, — Клеон усмехнулся.

— Ты мне противен, — я отвернулась с намерением уйти, но его следующая фраза мгновенно остановила меня.

— Будь я тебе противен, свадьба бы не состоялась.

На этот раз в его голосе не сквозило и тени насмешливости, он говорил крайне серьезно. А у меня словно ноги приросли к земле. Стояла и слушала, по-прежнему не оборачиваясь.

— Маг Иоса, значит? Он — твоя новая любовь? Вот только знаешь ли ты про их особенность? Видишь ли, Иос достаточно изворотлив. Учитывая, что его существование напрямую зависит от обладателя этой силы, он постарался учесть все. Магия передается от отца к сыну, а ребенок может появиться только у тех, кто прошел свадебный ритуал. А пройти его, если ты не в курсе, могут лишь предназначенные друг другу, любящие, — он недвусмысленно усмехнулся, подходя ко мне. — И вот потому Иос наделил своих избранников одной интересной способностью: они могут управлять чувствами других. Вот представь, влюбится такой маг, и вызвать ответные чувства для него вообще не проблема. Род не должен прерваться, Иос все предусмотрел. Вот и задумайся, Авиона, — осторожно взяв меня за плечи, Клеон чуть наклонился и прошептал, обжигая дыханием, — настоящие ли твои чувства.

— Нет… Нет… — сбивчиво прошептала я, замотав головой. — Этого быть не может… Ты все выдумал…

Воспользовавшись моей растерянностью, Клеон развернул меня к себе и крепко обнял.

— Я не солгал ни слова. Задумайся сама. Как ты относилась ко мне и отчего твое отношение вдруг переменилось. Уж не в тот ли момент, когда появился маг Иоса?

— Я не верю, не верю! — меня трясло, я оттолкнула его. — Ивор не стал бы так поступать! Я по-настоящему его люблю!

Клеон и бровью не повел. Все так же спокойно произнес:

— Ты просто сама хорошенько подумай. Не могла же ты вдруг враз меня разлюбить.

— А может, я и не любила тебя никогда, — зло бросила я. Его слова отравляли мысли сомнениями, подобно медленному яду.

— Может, — его взгляд в одно мгновение стал ледяным, Клеон невозмутимо добавил: — Через два дня мы будем в Ристене, еще неделю займет путь по морю. И учти, если ты к моменту прибытия к Крайним островам, все еще не будешь принадлежать мне, я вернусь в Тарис. Вместе с такой необходимой тебе магией.

Я ничего не ответила. Молча пошла прочь, возвращаясь к месту нашего ночлега. Уже на подходе услышала разговор.

— Валесия! — судя по голосу, обычно такой спокойный Одвар был в ярости. — Сколько раз тебе говорил, чтобы ты не брала лекарственные травы! Это ведь может быть опасно!

— Но, милый, у меня кончился укроп! — привела его жена крайне весомый по ее мнению аргумент. — Должна же я была его чем-то заменить! А эта травка мне такой миленькой показалась! Тем более что такого, ты же поел жаркое и жив до сих пор.

— Чудом, — угрюмо буркнул Целитель. — Радуйся, что триинтвирум теряет свои свойства при нагревании, иначе бы я мгновенно стал недвижим, как минимум, на неделю. И это в лучшем случае! А в худшем — навсегда бы остался калекой!