Тени Былого - Андрей Васильев

черту — и тот же Ровнин без особых раздумий доделает то, что не сотворил колдун. Ну разве что только ритуал проводить после не станет.

Руку, протянутую ему вурдалаком для приветствия, он проигнорировал и уселся на один из свободных стульев, Коля мигом пристроился рядом с ним. Он не очень понимал, какая муха укусила обычно учтивого и спокойного напарника, но удивление свое показывать и не подумал. Раз он ведет себя подобным образом — значит, так нужно для дела. Его задача в данной ситуации проста — следить, чтобы никто к Пал Палычу со спины не подошел, и время от времени ему поддакивать. Ну и мотать на ус все услышанное и увиденное, разумеется. Учиться Коля всегда любил, приняв с самого детства за истину утверждение о том, что знание есть сила, ну а события последних двух лет окончательно убедили его в том, что вовремя полученная и с умом использованная информация действует куда эффективней пистолета.

— Подрастающее поколение? — глянув в сторону Коли, Ленц тоже опустился на стул. — Слышал о вас, юноша, слышал. Среди наших говорят, что вы на редкость толковы. И Марфа вас хвалила при нашей последней встрече, рассказывала, что в прошлом году вы одну ее давнюю недоброжелательницу чуть ли не голыми руками уничтожили. Не всякий сможет в столь юном возрасте убить матерую ведьму, не всякий. Примите мои поздравления, молодой человек.

Вурдалак несколько раз соединил ладони, обозначив аплодисменты, а Коля ощутил, что немного покраснел. Похвала Арвида, разумеется, была чистой формальностью и произносилась с определенными целями, но все равно ему стало приятно.

— Есть на кого службу оставить, — подтвердил Пал Палыч. — Факт. Но мы собрались тут не за этим, верно? Может, перейдем к делу?

— Нет, — покачал указательным пальцем левой руки Арвид. — Тема беседы весьма щекотлива и неоднозначна, потому мне кажется разумным для начала снять некую нервозность и агрессию, которую я не могу не ощущать. Для начала выпьем.

— Мы… — было заикнулся Коля, но патриарх с мягкой улыбкой показал ему дорогие наручные часы на правом запястье и постучал острым ногтем по циферблату, как бы говоря: «Нет, ты уже не на службе».

— Выпьем, — покладисто согласился Пал Палыч. — Но — вина. Водку и коньяк оставим для следующего раза.

Надо заметить, что стол, за которым собралась компания, состоящая из вурдалаков и оперативников, сервирован был довольно-таки богато. По меркам данного заведения, разумеется, богато, это шаурмячная все же, а не «Голодная утка» с кучей звезд Мишлена. Осетрины и устриц здесь в помине не было, но приличных размеров свиная копченая нога с воткнутым в нее ножом, несколько соусниц, источающих острые и пряные запахи, пара видов сыра, разнообразная зелень, аппетитно-румяные круглые лепешки, густо осыпанные тмином — это все имелось. И спиртного хватало, что уж там.

— Вино прекрасный напиток. — Арвид лично подхватил со стола бутылку и наполнил пластиковые стаканчики собеседников багровой влагой. — Особенно красное. Оно очень вкусно и полезно, в первую очередь, для кровообращения. Уж поверьте гематологу со стажем.

— В чем в чем, а в этом я точно не сомневался, — усмехнулся Пал Палыч и взял стаканчик в руку. — Ну, здоровья вам, господа, желать не стану, не из-за нелюбви или невежливости, а просто в силу того, что оно вам без надобности. Мертвое не болеет. А вот удачи все же пожелаю. И еще того, чтобы наши дороги никогда не пересекались.

— За последнее выпью с особенным удовольствием, — согласился с ним Ленц. — Если мы встретились, значит, что-то где-то происходит не так, значит, система дала сбой. А нам всем куда нужнее покой и мир.

Вино лавиной прокатилось по горлу Коли, обострив обоняние, и он ощутил, насколько аппетитно пахнет снедь на столе.

— Кушайте, молодой человек, кушайте, — мягко посоветовал ему Арвид. — Мужская компания хороша тем, что правила приличия в ней минимальны. Более того — чаще всего они просто лишние. Хочется есть — ешь. Желаешь выпить — выпей. Так что вон нож, вон вилка, приступайте.

Нифонтов подумал пару секунд и поступил так, как посоветовал вурдалак, не забывая при этом прислушиваться к беседе, которая знай себе текла дальше.

— Итак. — Пал Палыч взял багровый, налитый соком помидор и надкусил его. — Мы выпили, переходим на «ты» и к делу. Трупы в Останкино, верно? Те, что находят каждое утро? Как же, как же… Кстати, в главке уже прозвучало слово «серия», и опера РУВД, которые ведут это дело, роют землю носом, потому как выбора нет. Очень высокое руководство не любит данный термин. Почему? Потому что при его упоминании под ним начинает качаться кресло.

— Удивительно, что его вам не передали, — помрачнел Арвид. — В смысле — дело.

— Так предпосылок нет, — отозвался Михеев. — Пока нет.

— И даже то, что все три трупа обескровлены? Неужели никого это не навело на странные мысли?

— В отчетах данный факт не фигурирует. — Пал Палыч взял со стола солонку. — И я коллег понимаю. Напиши такое, и уже завтра все газеты начнут трубить о маньяке-вампире. У нас такое любят. Опера эдакие новости журналюгам не сольют, даже если у последних на жаловании состоят, это все равно что сук под собой пилить. Следаки, скорее всего, тоже, но за остальных поручиться трудно. А что, прямо совсем обескровлены?

— До последней капли выпиты, — невесело проговорил Ленц. — Все три жертвы молодые женщины, некрещеные, не рожавшие, но уже познавшие радость плотских утех. Самая сладкая добыча для разбирающегося в тонкостях вкусовых оттенков крови носферату. Причем они умерли не вдруг, их сначала гнали, как охотник дичь. Страх, адреналин и физические нагрузки превращают вкус крови юных дев из великолепного в неподражаемый. А если незадолго до поцелуя в вену эта прелестница еще и соитие испытала, то…

— Прошу, избавь меня от подобных гастрономических тонкостей, — поморщился Михеев и отправил остатки помидора в рот. — Лучше поясни, зачем ты все это мне рассказал? В чем подвох? Я сводку по городу видел, факт этот подметил, но отдел к расследованию не привлекли покуда. И, возможно, не привлекут вовсе. Как только эта новость сквозанет в газеты, что, увы, раньше или позже случится непременно, быстро найдут какого-нибудь терпилу, из числа тех, которых никому не жалко и о котором никто не вспомнит, на него все и спишут. Ну а раз преступник найден, чего нас дергать?

— А как же долг? — удивился Ленц. — Служить и защищать?

— Наш долг — это наше дело, — сказал как отрезал Пал Палыч. — Мне другое любопытно — какой у тебя в этом интерес? Нет, я догадываюсь, что к чему, но