Рейсер. На пути к вершине (СИ) - Данил Сергеевич Кузнецов

мог принять — и был рад за свою подругу, что она, как и я, добивалась своих успехов.

Главное — мы были способны менять историю, направлять её течение, как нам нужно. И это придавало уверенности в том, что у меня получится исправить будущее этого мира.

Гюнтер, как и Айлотт, оказался чертовски неуступчивым лидером. Пилот без видимых слабостей, сливший прошлый чемпионат чисто психологически, а этот — из-за машины, тоже хотел завершить год на мажорной ноте, одержав победу в заключительной гонке.

Ну что, пусть попробует.

Только я успел об этом подумать, как по всей трассе взметнулись жёлтые флаги.

— Габсбург в стене, — сообщил Пауль. — Но это не сэйфти-кар, а только full course yellow, так что отрывы сохраняются.

— О’кей, принял.

Я сбросил скорость до восьмидесяти километров в час и стал ждать, когда же возобновят гонку.

Три минуты — и режим жёлтых флагов был снят. На часах оставалось ещё двадцать.

Всё вновь потекло по привычному сценарию. Я преследовал Гюнтера, безуспешно выгадывая момент для атаки, а позади бодались между собой остальные.

Но когда пару кругов спустя мне опять показали табличку, я недоумённо нахмурился.

19 P2 +0.9

13 P4 → P5

31 P7 → P6

Лиза пустила вперёд себя Чжоу, а Ландо обогнал Хьюза? Допустим, второе ещё нормально, а вот первое…

Я нажал кнопку связи.

— Что там вообще происходит? — спросил, втискиваясь вслед за лидером в изгибы шиканы.

— Норрис после рестарта сильно прибавил в темпе, — ответил Пауль. — Чтобы победила Форман, он должен приехать хотя бы на два места ниже. Она, видимо, тоже это поняла и готовится сейчас его оттормаживать, чтобы ближе к финишу его обратно обошёл Хьюз, а она сама вернула бы позицию относительно Чжоу и с гарантией стала бы чемпионкой. Иначе Норрис тоже мог бы обогнать Чжоу и за счёт побед при равенстве баллов взял бы титул себе. Это как я оцениваю ситуацию.

— Понял, спасибо.

Я покатил дальше, обдумывая слова инженера.

В принципе, резон в действиях Лизы был. Ставя напарника в невыгодное положение, она тем самым обеспечивала шансы себе. Но ей нельзя было опускаться ниже пятого места — иначе уже я в случае победы смогу вырвать кубок в свою пользу.

Ну реально — заруба как в две тысячи седьмом. И из нас троих будет только один победитель.

А кто именно это будет, решится в ближайшие шестнадцать минут.

Плюс один круг, конечно же.

— Держите меня в курсе, — сказал я по радио. — Мне нужно знать их отрывы между собой. Чтобы сориентироваться по обстановке.

— Сделаем.

Следующие круги превратились в одну сплошную пытку ожиданием хоть каких-то событий. Я всё так же не мог пройти Гюнтера, а Лиза отчаянно балансировала между следованием за Чжоу и сдерживанием Норриса.

Всё должно было решиться под самый финиш.

— До сих пор ничего? — уже теряя надежду, спросил я у инженера, проходя повороты третьего сектора на предпоследнем круге.

— Нет, Мик. Ничего. Обгони Макса. Это всё, что ты сейчас можешь сделать.

Я выдохнул — и крепче вцепился в руль, продолжая с неукоснительной точностью работать педалями. Всё-таки по виртуалу и симулятору я хорошо знал эту трассу — и имел представление, как объехать все её, так сказать, «подводные камни».

Последний круг. На нём и определится всё.

Кто станет победителем…

Выход из «Зюдкурве» на старт-финишную прямую.

…а кто — неудачником.

К этому времени группа Чжоу — Форман — Норрис — Хьюз отстала от нас уже секунд на пятнадцать и сражалась только между собой, и я при всём желании не мог видеть их в зеркалах. Мне оставалось полагаться только на слова инженера.

Залихватски спрямить внутренний апекс и мчаться к шикане, уходя внутрь. Гюнтер тоже гнал на пределе — но вот на торможениях был весьма осторожен. Чем я и попытаюсь воспользоваться.

Двести метров… сто пятьдесят…

Он уже начинает замедляться.

Нет! Терпеть, тянуть дальше!

Сто…

Не выдержав, я наконец нажимаю на тормоз.

Только бы не заблокировать шины!..

Руль в сторону. Болид бросает вперёд и в сторону; я буквально чувствую, как днище скребёт о поребрик.

Но свою задачу я выполнил. Я удержался. И продолжал накатывать, пользуясь тем, что мой соперник только теперь начал разгоняться.

Между нами двадцать метров… пятнадцать… десять…

Грязный воздух от его обтекателей уже не летит в меня. Мощный поток низкого давления, также известный как слипстрим, тянет меня к нему. В последний момент отворачиваю в сторону для обгона…

И Гюнтер на торможении блокирует переднее левое!

Не веря своему счастью, я пролезаю в шпильку мимо него. Виляю на прямике, не давая себя подрезать.

— Вот это да! — слышен в наушниках возглас инженера.

Интересно, это он про мой обгон — или про ситуацию сзади?

— Что там? — напряжённо спрашиваю я.

Осталось всего несколько поворотов…

— Молодец, Мик! Держись до финиша! — быстро говорит Пауль.

Снедаемый напряжением, я мчусь по изгибам трека. Макс на хвосте — но приблизиться он не может из-за проплешины на резине!

Надо просто доехать…

Чувствуя странное дежавю, я как в тумане пролетаю оставшиеся повороты. При этом едва не выношусь на траву в «Заксе» и чуть не поскальзываюсь на поребрике в финальной петле «Зюдкурве».

Но мне уже всё равно.

Я это сделал.

И потому, когда я красиво виляю перед финишной чертой под клетчатым флагом, меня переполняют эмоции.

— Да!!! Да, да, да, да!.. — говорю я в микрофон, улыбаясь до ушей.

Как бы ни закончился этот год, а мне однозначно не будет за него стыдно.

Я вижу механиков, высовывающихся с пит-лейна. Все трясут кулаками и машут мне.

Я поднимаю руку от руля и машу им в ответ.

Это наша победа. Общая.