СКАЗКИ ПТИЦЫ ГАМАЮН - Светлана Гамаюнова

Тут я не выдержала.

– А меня спросить забыли, хочу я тут остаться или нет? Может, мне путешествовать нравится, а не взаперти сидеть, да и не люб ты мне.

– Лотточка, крошка, вместе попутешествовать можем. Куда хочешь, тебя свожу и дома без внимания не оставлю, знаешь, какой я горячий, – он обернулся на девушек, которые хмуро на него посматривали

– Не хмурьтесь. Вы же просили Елену из замка убрать? Удовлетворяю вашу просьбу, а как я это сделаю, мы не обговаривали – принцам ли отдам, домой ли отправлю или на другую поменяю. А вы не расстраивайтесь, моей любви на всех хватит.

Меня такая перспектива не устраивала, да и остальных тоже. Вдруг смотрю – у Ха какая-то мысль промелькнула. Он спрашивает:

– А давно Елена Прекрасная в гробу отдыхает?

– Да завтра пятый день будет.

– И фантомы сразу создал? Только почему так давно колдовал, мы же только вчера приехали?

– Да раньше вас ждал, задержались вы малость, а фантомы, конечно, создал сразу. Чего лишний раз отвлекаться. Так и лежат все двенадцать в подвале.

Ха улыбнулся понимающе, а потом и говорит:

– Ну, с Еленой Прекрасной все ясно: до завтра полежит, не испортится. Не бежать жесразу в подвал на неё смотреть. С Лоттой мы давно знакомы, а вот таких красавиц, как рядом сидят, не видывали. Можно, барышни, мы с вами ближе познакомимся, -и давай Марье Моревнеда Алёнушке комплименты сыпать.

– Ты, Горыныч, Лотте садик ещё покажи, а мы с барышнями посидим в тенечке.

Смотрю, и Хи к нему присоединился, любезничает. Пересели поближе к девушкам, улыбаются, то пальчики поцелуют, то коленки невзначай коснутся. Смотрю на них и не узнаю. Может, влюбчивость Горыныча заразная да принцам передалась? Когда Марья Искусница их околдовала – ясно видно было, а тут вроде без всякого колдовства девицам улыбаются да заигрывают. И так обидно мне стало, так захотелось этим красавицам косы повыдергивать. А они смеются, глазками стреляют, ягодки со стола принцам в рот кладут. Чтобы не смотреть на это безобразие и не расстраиваться, схватила Горынычаи увела дизайн сада дальше рассматривать. Горыныч (у него самого глаза от увиденного круглыми стали) упирался сначала, но пошёл. Только ему почему-то не до показа было. Всё на беседку оглядывался, а оттуда смех слышится и голоса весёлые. Смотрю, загрустил Горыныч.

– Змей, а что, если Марья Моревна и Алёнушка принцам больше, чем Елена Прекрасная понравятся, да захотят с ними уехать, что делать будешь?

– Съем, а девушек не отдам.

– Крут ты, Горыныч, неужто любы они тебе? Вот Елену вообще на меня обменять хотел не глядя.

– Так то Елена, а эти – другое дело.

– Неужто нравятся тебе?

– Да не задумывался об этом, рядом они со мной – и хорошо. Думал, любят меня, а они вот на моих глазах с заезжими хахалями хихикают.

– А что, мужчины у тебя в замке редкость? – опять поинтересовалась я.

– Да кто ж к Змею сунется? Кощей если заедет, так он теперь на сторону не глядит, всегда с Василисой появляется, а другие молодые не заезжают, боятся. И правильно делают.

Мы с Горынычем сидели на лавочке возле фонтанчика и грустно смотрели на беседку.

– Предатели, – почему-то сказала я.

– Предательницы, – поправил Горыныч.

Когда из беседки стали любовные песни слышны, Горыныч не выдержал, а я уже давно чуть не плакала,

– Если сейчас это безобразие не прекратится, обернусь и пожгу всех, – прошипел Змей.

Я испугалась, схватила его за руку:

– Ну что ты, Змеюшка, я сейчас этих принцев заберу, не нервничай, – и кинулась в беседку.

Забежала туда быстро, а за мной следом Горыныч. Смотрю, голова Моревны уже на плече у Хи лежит, а он ей коленку поглаживает. Змей уже огнем дышать стал. Я схватила Ха за руки и крикнула:

– Что за беспредел такой? Быстро вставайте, чего чужих девушек соблазняете.

– Так мы думали, что Змей Горыныч на тебя, Лотта, глаз положил, а эти красавицы без внимания остались. А они прехорошенькие, и интересно с ними, поговорить можно и другоевсякое.

– Да, Горыныч, – вдруг встала во весь свой богатырский рост Моревна, – с ними и поговорить можно, и песню спеть, и не изменять нам они обещали. Что такого?Повеселились девушки малость, отвлеклись. Тебе можно, а нам нельзя? Несправедливо это, – да как стукнет булавой об пол, так доски в щепки и рассыпались.

«Аргумент, однако», – подумала я.

Горыныч сразу пар спустил, только шипеть не перестал.

– Мы, милые, с вами ещё поговорим, – схватил своих девушек под белы ручки и потащил в замок, а на нас даже и не оглянулся.

Объясняться с этими бабниками не стала, гордо подняла голову и пошла к себе в комнату – плакать.

С утра принцы опять начали мило улыбаться девушкам, а Горыныч даже когти отрастил, так нервничал. Пошли в подвал загадку разгадывать. И правда – лежат там двенадцать прекрасных дев во гробах и не дышат. Страшно. Посмотрела – одинаковые совершенно, красивые, аж дух захватывает. Не врут, что краше Елены Прекрасной никого нет. Вздохнула, посмотрела, как принцы этих Елен внимательно рассматривают, и подумала: «Пусть там и Ветер, и Горыныч меня красавицей называют, вот лежит в гробу девушка – глаз не оторвешь. И что удумала – принцев к Моревне да Аленке ревновать?Обидно стало, что они мне таких комплиментов никогда не говорили и не скажут, наверно, а хочется почему-то. Странно, ни от кого ласковых слов и комплиментов слышать не хочу, а от них слушала бы и слушала. Так не говорят».

Принцы походили еще вдоль гробов, потом посоветовались, и Ха указывает:

– Вот это – Елена Прекрасная настоящая.

Только он это произнес – девушка из гроба подниматься начала. Глаза закрыты, страшно мне стало, мурашки пошли. Потом она глаза открыла – огромные, голубые, но пустые, мертвые какие-то, ещё страшнее стало. Вышла из гроба, подошла к Горынычу и говорит голосом, в котором ни одной эмоции не проскакивает:

– Здравствуй, суженый.

Горыныч как отскочит от неё, аж побледнел весь.

– Здравствуй, Елена Прекрасная. Рад, что угадали принцы, в каком гробу настоящая ты лежала. Теперь, может, кто-то из них твоим суженым будет, – и надежда в его голосе мне послышалась.

Елена моргнула, повернулась к принцам и таким же голосом говорит:

– Здравствуйте, кто из вас моим суженым будет?

– И тебе не хворать, Елена Прекрасная,- сказал Ха, он почему-то меньше Хи растерялся. – Рада ли ты, девица распрекрасная, видеть нас, и не обижал ли тебя Горыныч?

– Нет, не обижал меня никто. Вопрос у вас странный – рада ли я вас видеть? Как это рада?

Тут даже Ха растерялся.

– Может, тебе в неволе у Горыныча плохо жилось, а с нами будет лучше?

– Что воля, что, неволя – все равно, – сказала раскрасавица механическим голосом, помолчала немного и продолжила. -Хорошо у него жилось, зеркал много, на себя везде смотреть можно. Когда зеркал много, я всегда рада, а когда себя не вижу – плохо мне. Пойдёмте в зал, соскучилась я по себе любимой.