Свидетель смерти - Робертс Нора

– Моего компаньона?

Ева кивнула на низкий столик.

– Два винных бокала. Смятые подушки у изголовья софы. – Она сунула руку под одну из них и достала от­туда черный чулок. – Нижнее белье находится не на месте.

– Что ж, ваши потрясающие детективные способ­ности привели вас к правильному заключению. Минув­шей ночью я действительно занималась сексом. – Она дернула плечом, и сползший край ночной рубашки опу­стился еще ниже. – Но с чего вы решили, что он все еще здесь?

– Потому что вы занимались сексом сегодня утром, когда я так грубо вам помешала. Этот маленький укус на вашей шее очень свежий, только что получен.

– Неплохо! – В голосе Карли чувствовалось не­скрываемое удивление. – Полагаю, что он чувствует се­бя, как застигнутый врасплох шалунишка. – Она повысила голос, не отрывая взгляда от Евы: – Почему ты не выходишь, милый? Лейтенант Даллас все равно уже ис­портила всю малину.

Дверь со скрипом приоткрылась, послышались мед­ленные неуверенные шаги. Смущенный и весь крас­ный, в комнату вошел Майкл Проктор.

ГЛАВА 19

– Гм… – Он прочистил горло, стараясь куда-ни­будь пристроить свои руки, но, не найдя ничего подхо­дящего, просто опустил их вдоль тела. Он выглядел по­мятым и растерзанным. – Доброе утро, лейтенант.

Карли запрокинула голову и громко расхохоталась.

– О, Майкл, соберись! Постарайся как минимум выглядеть удовлетворенно и вызывающе, а не смущен­но и виновато. Она работает не в полиции нравов.

– Карли…

Она отмахнулась.

– Сделай себе кофе, ты будешь чувствовать себя лучше.

– Гм… Могу я предложить кому-нибудь… что-ни­будь?

– Он очень мил, не правда ли? – воскликнула Кар­ли, как мать, гордящаяся хорошими манерами своего ребенка. – Продолжай, дорогой.

Когда Майкл вышел из комнаты, она вновь повер­нулась к Еве. Выражение ее лица полностью измени­лось, как будто она сбросила маску, в голосе зазвучала сталь.

– Мне кажется, что секс между двумя совершенно­летними гражданами не противоречит закону в этом штате. Надеюсь, мы можем продолжать?

– Как давно вы с Майклом занимаетесь сексом?

Карли внимательно изучала свои ногти, а потом не­сколько секунд полировала их.

– Думаю, часов двенадцать. Боюсь, что не смогу сказать вам точно, сколько времени длился половой акт и когда наступил оргазм. В этот момент я была без ча­сов.

– Вы собираетесь вывести меня из себя своим хам­ством? – спросила Ева совершенно спокойно с легким налетом презрения. – Отлично. Мы отвезем вас в Управ­ление полиции и там посмотрим, у кого задница креп­че. Там вы с радостью и по собственной инициативе расскажете мне о том, как Майкл Проктор оказался се­годня утром в вашей постели.

Карли уже скривила было рот в презрительной гри­масе, но идея провести несколько часов в Управлении полиции заставила ее взять себя в руки.

– Мы встретились на похоронах, потом отправи­лись пропустить по стаканчику, а после этого приехали сюда. Удовольствия возрастали с каждым последующим пунктом повестки дня. В этом есть что-либо недозво­ленное?

– Похоронить одного любовника и тут же подо­брать свеженького? Не у всех это получается так просто.

Искры гнева брызнули из глаз Карли, но она сумела сохранить спокойствие в голосе.

– Оставьте свой узколобый взгляд на эти вещи для кого-нибудь другого! У нас с Майклом очень много об­щего – например, мы оба со школьной скамьи увлека­емся химией. Кроме всего прочего, я очень сильно его люблю.

– Одно вас объединяет точно – Ричард Драко.

– Верно. Но Ричард мертв. А мы – нет.

Майкл почти неслышно вошел в комнату.

– Карли, может быть, мне лучше уйти?

– Ни в коем случае! – Она постучала по дивану ря­дом с собой. – Сядь. – Это звучало скорее как приказ, чем как предложение. Когда он сел, она довольно улыбнулась и просунула руку ему под локоть. – Итак, лейтенант, о чем вы говорили?

– Майкл, почему вы не сказали мне о том, что ваша мать была знакома с Ричардом Драко?

Чашка подпрыгнула у него в руке, и кофе пролился на брюки.

– Моя мать? При чем здесь она?!

– Она в свое время играла в одном спектакле с Драко.

– Твоя мать актриса? – Карли наклонилась к нему.

– Была ею когда-то. Она покинула сцену много лет назад. До моего рождения. – Он поставил чашку на место и аккуратно стряхнул кофе с брюк. – Оставьте мою мать в покое. Она тут ни при чем.

– Я разве сказала, что она имеет к чему-то отноше­ние? – «Нервы, – подумала Ева. – Он не может совла­дать со своими руками». – Вы знаете, что она находи­лась в интимных отношениях с Драко?

– Это было мимолетное увлечение. С тех пор прош­ло много лет…

– Твоя мать и Ричард? – Карли откинулась назад, изучая его лицо. – Как ужасно! – В ее глазах светилась жалость к нему. – Не позволяй ей спровоцировать те­бя, милый.

Но он уже явно позволил.

– Послушайте, у нее была малюсенькая роль. Она не была серьезной актрисой. Они с отцом просто вместе… Она бы сказала мне, так как знала, что я боготво­рю Ричарда, что я его дублер. Он использовал ее! Он всю жизнь использовал женщин! – Майкл решительно посмотрел на Карли. – Да, она была в него влюблена. Все хорошенькие женщины в него влюблялись.

«Его мать, – подумала Ева, – а может быть, и жен­щины вообще – его слабое место».

– Да, ему нравилось использовать женщин. Моло­деньких, хорошеньких женщин. Они для него были просто игрушками, которые ему быстро надоедали. Ва­ша мать отказалась от карьеры, от своих планов и на­дежд из-за него?

– Может быть. – Майкл побледнел. – Может быть, это была одна из причин. Но она дала жизнь человеку, это ее делало счастливой!

– Он сломал ей жизнь.

– Да. – Глаза Проктора сверкали, в голосе звучала горечь. – Да, он сломал ей жизнь. Вы хотите, чтобы я признался, что ненавидел его за это? Может быть, и так, в какой-то мере.

– Майкл, не говори больше ничего! – предупреди­ла Карли.

– Гори все синим пламенем! – В его голосе звучали решимость и гнев. – Моя мать не была дешевой девоч­кой для мимолетных развлечений, игрушкой, с которой можно поиграть немного и выбросить. Она была милой наивной девушкой. Этим он и воспользовался.

– Он давал ей наркотики или запрещенные психотропные лекарства, Майкл? – спросила Ева. – Он да­вал ей их попробовать?

– Нет. Но он пытался, сукин сын!

– Майкл, ты не обязан отвечать на эти вопросы.

– Я хочу раз и навсегда прояснить это. – Горячие волны возбуждения и гнева прокатывались по всему его телу. – Она рассказывала мне, что, когда вошла в комнату, он капал какие-то капли в ее стакан с вином. Она спросила его, что это такое. В ответ он лишь рассмеял­ся. Он сказал… Моя мама обычно не употребляет гру­бых выражений, но она точно повторила мне его слова: «Это заставит тебя трахаться, как крольчиха».

У Майкла на лбу нервно билась жилка, он прямо смотрел Еве в глаза.

– Она не знала, что это такое. Но мне ясно, что не­годяй пытался влить ей в вино «бешеного кролика».

– Она не выпила это отравленное вино?

– Нет, она испугалась. Она сказала, что не хочет ничего пить, и это привело его в бешенство. Он стал об­зывать ее и пытался заставить выпить зелье насильно. Тут она поняла, что он за человек, и убежала. Мама рас­сказывала, что была тогда в ужасном состоянии – раз­бита, растоптана, лишена всяческих иллюзий. Она вер­нулась домой. И потом всегда говорила: «Лучшее, что я сделала в жизни, – это смогла тогда сбежать домой».

– А что же Драко?

– Он даже не помнил ее, – горько усмехнулся Майкл. – У него не хватило порядочности даже на то, чтобы запомнить, как ее зовут!

– Вы говорили с ним о ней?

– Мне хотелось увидеть, как он отреагирует на ее имя. Он даже не стал притворяться, что помнит его. Она для него ничего не значила. Все люди для него ничего не значили.

– Вы сказали ему об этом? Вы напомнили ему о ней?

– Нет. – Майкл сник. Казалось, из него выпустили весь пар. – Нет, я не видел в этом смысла. Если бы я стал настаивать на этом, я бы потерял работу.