Отодвигая границы (ЛП) - Кэти МакГэрри

Эхо не отрываясь смотрела на надгробие.

— Спасибо, что согласился на это, Ной. Я знаю, тебе тоже нелегко здесь находиться.

Это мягко сказано, но тем самым я мог показать, насколько она мне важна.

— Как думаешь, миссис Колинз обвинит меня в твоём неожиданном порыве прогулять школу?

Девушка открыла было рот, но тут резко выдохнула. Я хотел поднять ей настроение, но она была слишком поглощена своим горем.

Я присел рядом и провёл рукой по волосам, струящимся по её спине. Не мог сдержаться, прикосновение к ней казалось необходимым. Мне нравилась простота надгробия: «Айрес Оуэн Эмерсон: сын, брат, морской пехотинец».

— Что ты вспомнила?

Она потёрла подбородок.

— Он бросил меня с мамой. Я звонила, но безрезультатно. Он… э-э… просто не отвечал. — Эхо опустила голову.

Я продолжил гладить её шёлковые волосы и слушал пение птиц. Плечи девушки не содрогались, слезы не скатывались по лицу. Самые тяжкие страдания незаметны — рыдания в углу, разрывание на себе одежды. Нет, хуже всего, когда твоя душа плачет, и что бы ты ни делал, её невозможно утешить. Её часть чахнет и становится шрамом на той части твоей души, что выжила.

Такие, как мы с Эхо, имеют гораздо больше рубцов внутри, нежели снаружи.

Она начала выдёргивать травинки.

— Теперь я одна. Айрес мертв, мама бог знает где. Мои друзья… ну, ты сам знаешь. Мы с папой уже давно далеки, но я притворялась, что это не так. Пыталась стать той дочерью, которую он бы любил, но… — Эхо покачала головой. — Отстойно быть одинокой.

— Иди ко мне, малышка. — С этими словами она прислонилась ко мне — мягкая, податливая, сломленная.

— Ты не одна, — прошептал я ей в волосы, крепко обнимая. — Ты не одинока, ведь у тебя есть я.

«И я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить».

39 — Эхо

Ной предложил отпроситься с работы, чтобы провести вечер вместе. Часть меня надеялась, что так и будет. Я хотела прожить остаток жизни в его объятиях. Именно поэтому мне понадобились все силы, чтобы отказаться. Я знала, как сильно он нуждался в деньгах. Кроме того, стоило урокам закончиться, как Лила стала присылать мне сообщения через каждые две секунды.

— Твой папа звонил моей маме, искал тебя. Она сказала, что ты здесь.

Мы сидели на широкой лестнице на её заднем дворе, выходящей на поле. От лёгкого ветерка звенели колокольчики на двери, солнце пригревало мне руки.

— Он приедет за мной?

Папа наверняка знал, что я прогуляла школу.

— Нет, но он попросил её напомнить, что тебе разрешено гулять только до полуночи.

Моё тело затряслось от сдавливаемого смеха, и чем усердней я пыталась его скрыть, тем крепче становилось желание дать себе волю. Лила сперва улыбнулась, а затем захохотала со мной.

— Что смешного?

Я глубоко вздохнула и смахнула слёзы с глаз.

— Папа бросил меня умирать, но это не отменяет комендантский час.

— Действительно, забавно. — Она вздохнула. — Что ты будешь делать?

— Не знаю. — И это была правда. От одной мысли о доме меня начинало крючить. — Но я знаю кое-что другое.

— И что же?

Я вытянула руки.

— Я скучаю по ощущению солнца на своей коже. Просто любопытно, как бы ты отреагировала, приди я в школу в кофте с коротким рукавом?

Уголки губ Лилы дёрнулись.

— Так же, как если бы пришла с длинным.

— У Грейс будет припадок.

— Да пошла она к чёрту! — Меня удивил неожиданный всплеск эмоций подруги. — У нас осталось два месяца до окончания школы. Ты можешь жить ради удовольствия других или же так, как хочешь ты. К следующей осени я буду отрываться на полную катушку во Флоридском университете и напрочь забуду, что у меня когда-то была такая подруга, как Грейс. Я приняла решение. А ты?

40 — Ной

Освежившись в душе, я планировал позвонить Эхо и поехать на вечеринку к Антонио. Даю зуб, что в одиннадцать она ещё не спит. Надеюсь, Лила помогла смягчить удар от её нового воспоминания. Не стоило мне идти на работу. Господи, что же я за мудак такой. Завтра я ей это возмещу.

Три года назад, думая о выпускном классе, я представлял, как буду выбирать колледж, а не вымаливать зарплату побольше и должность менеджера в закусочной. Но что тут говорить, когда я получаю деньги, страховку и чёткие рабочие часы? Большой куш мне не сорвать, но я всё ещё мог позволить что-то небольшое и приличное для себя и братьев. У меня был длинный список занятий, которые я бы предпочел вместо переворачивания булочек на плите. Или мастер-классам по тому, как переворачивать булочки. Мечты сбываются, чёрт бы их побрал.

Горячая вода смыла с меня грязь после смены.

Следующая цель — аренда квартиры: может, получится даже найти двухкомнатную. Я мог бы спать на диване и отдать братьям спальню. В любом случае для её достижения мне нужно как минимум тщательно помыться и избавиться от рабочей скуки.

Через десять минут пошла ледяная вода, от горячей остался только пар. Туман прокрался как в ванну, так и мне в голову. Что я делал?

Раз в месяц мама отводила меня к себе в офис на кампус.

— Учёба в колледже не обсуждается, даже если ты военнообязанный. Сперва получи образование, затем решай своё будущее, — читала она мне мораль своим ласковым голосом.

Я протёр зеркало и увидел мамины глаза.

— Ты не говорила, что мне делать, если ты умрешь! — Капли стекали по моему телу, воздух набух от влаги.

Нагреватель в подвале издал какие-то непонятные звуки, прежде чем наконец начать работать, всасывая прохладный воздух через вентилятор в полу. Я замер, ожидая её ответа.

— Ной?

Долгожданный голос — не мамин, но столь же приятный. Эхо. Моё лицо расплылось в улыбке. Всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Я в полотенце, наедине в доме со своей нимфой.

— Да, малышка?

Эхо выглянула из-за угла и быстро отвернулась, взметнув своими рыжими кудрями.

— О боже, прости, пожалуйста. Я подожду снаружи или ещё где, пока ты… э-э… ну… оденешься.

Я прошёл в гостиную и остановился за ней, проводя рукой по её спине.

— Что ты здесь делаешь? Уже все сплетни с Лилой обсудили?

— Я, э-э, приняла решение. Ты не мог бы одеться?

— Разве у тебя не начинается скоро комендантский час?

Она пожала плечами и отвела взгляд.

— Пошли. — Я взял её за руку и повёл в подвал.

— Нет, серьезно, Ной. Я подожду, пока ты оденешься.

Чтобы она перестала краснеть? Да ни за что!