Наследие исполинов. Никто, кроме нас - Васильев Владимир Николаевич

Семенов, наверное, такими вопросами не задается. Что ему… У него все просто. Вот враг — его нужно убить, перехитрить, заморочить. Вот друг — его следует поддержать, а придется — и на себе тащить. Через «не могу». Вот загадка — ее следует разгадать. Вот река — ее следует форсировать. Вот катер — его следует затопить, но поскольку даже на дне его легко обнаружат с орбиты, то черт с ним, не будем терять время. Пусть себе торчит на виду непотопленным.

Этот житейский примитивизм иногда поражал Скотча. Ну не может же быть, что разведчик, прикрывающийся безликой фамилией Семенов, и впрямь такой простак! Наверное, он и не был таким простаком. Но настоящего Семенова стерли после первого же задания. Остался вот этот странный примитив, добрый к своим и беспощадный к чужим. Знающий самые странные мелочи и не помнящий детства. Человек, у которого отняли почти все, а взамен дали только умение не останавливаться и право не сомневаться.

Он сам не знает, как ему, должно быть, тяжело и пусто. Наверное, поэтому Семенов и не унывает. А если ему станет тяжело, если все, что он увидел и узнал на этот раз, тяжким грузом ляжет ему на душу… что ж, Семенова сотрут снова. Оставив только сноровку в обращении с оружием да знание повадок шат-тсуров. А память об этом в высшей степени экзотическом туре — сотрут. И Скотча — сотрут. Всех сотрут. Ибо тот, для кого окружающие становятся больше чем просто человеческой функцией, сразу же делается легкоуязвимым. А разведка не может позволить своим сотрудникам стать уязвимыми.

И не позволит.

Скотч шагал сквозь лес, привычно фиксируя каждое движение, каждый подозрительный звук. И думал. Он вел всю команду — и товарищей-гидов, и спасателей, и завхоза Литтла, и не совсем туристов Семенова и Валю Хилько, и советника с Фалькау, и настороженных, так и не расслабившихся искателей. Всех. Жизнь и судьбы группы все время зависели и от него тоже. Собственно, так всегда бывало и прежде, но прежде приходилось оберегать туристов от безобидных, зачастую — самостоятельно придуманных и лично осуществленных трудностей. А последние дни все вдруг стало слишком всерьез, без дешевых игр и легких шуточек.

Это выматывало. Изнуряло. Это начисто лишало сна и спокойствия.

Примерно через местный час Семенов обогнал основную группу и сел на хвост Скотчу.

— Ты вверх не смотрел там, на берегу? — осведомился он негромко.

Когда группа покидала песчаный пляж, как раз зажигались первые звезды.

— Нет. А что?

Скотч уже привык, что Семенов никогда не заводит разговор просто так, ради разговора. Если заводит — ему есть чем поделиться.

— Да так… Много новых, весьма подвижных звезд. На орбите чья-то армада. Раньше ее не было видно.

Скотч невольно задрал голову, но ветви заслоняли ночное небо. Едва не споткнувшись, Скотч вынужден был снова уставиться под ноги.

— Ты говорил кому-нибудь? — спросил он уныло.

— Пока нет. Зачем?

— Действительно… Зачем?

Скотч покосился назад. Следующая третьей Патрис Дюэль немного отстала и была поглощена исключительно тропой. А значит — ничего не слышала.

— И не говори пока, — добавил Скотч убежденно.

— Ладно, — легко согласился Семенов. — Знаешь, Вадим… Я человек не суеверный. Но этой ночью что-то случится. Я чувствую.

— Что чувствуешь?

— Не знаю. Не могу объяснить. Что-то вокруг… изменилось.

— Это как-то связано с нашим отрядом?

— Вряд ли. Скорее это связано с окружением.

Скотч немного помолчал.

— Я тоже не суеверный, Володя. — Чуть ли не впервые гид назвал Семенова по имени. — Но я очень серьезно отнесусь к твоим словам.

— Спасибо.

— Не за что.

Семенов улыбнулся, хотя Скотч этого и не видел.

— Почему не за что? Очень даже есть.

В следующий миг они замерли. Вдалеке, где-то над лесом, родился низкий вибрирующий звук. Он растекался по сторонам — давящий, в чем-то зловещий и торжествующий.

Скотч сделал знак рукой, и вся следующая за ним цепочка сразу же послушно замерла на тропе.

— Дьявол! — тихо ругнулся Семенов. — Накаркал! Это гравилифт десантного бота.

— По наши души? — тревожно уточнил Скотч.

— Не сомневайся.

— Что будем делать?

— Не знаю. Но искателям хочется пробраться на космодром и попытаться захватить корабль.

— Зачем же они свой-то тогда бросали? — запоздало удивился Скотч.

— Затем, что раньше вверху не было армады, Вадим. А сегодня — есть. Искатели ее тоже видели там, на пляже.

— Но ведь космодром охраняется! — свистящим шепотом сказал Скотч. — Там сотни шат-тсуров!

— Здесь вскорости будет не меньше, — пожал плечами Семенов. — Пойми, я потому и не спорил против твоей идеи пробиваться к космодрому. Это единственное место, где нам с ненулевыми шансами светит захватить корабль. Если попытаемся просто отсидеться в лесу… Поверь, после драки там, на орбите, не останется не то что Табаски — я сомневаюсь, что уцелеет Пронг.

Скотч совершенно ошалел от новой информации.

— Да пусть мы даже захватим корабль. Кто позволит нам взлететь? — спросил он безнадежно.

Но Семенов вопреки его ожиданиям только отмахнулся:

— Будем мы еще спрашивать! Не дрейфь, Вадим, такой наглости от нас никто не ожидает. А посему — может и получиться. Если сработаем четко, сообща, слаженно и без мандража — есть шансы, и неплохие. Только нужно обойти цепь. Есть идеи, как это сделать? Исключая перестрелку, до этого я и сам додумался.

— А у нас есть шансы в перестрелке?

— Никаких. Второй раз обмануть себя скелетики не позволят. Но это только в одиночку. Если вмешается еще кто-нибудь — тогда возможно все. Кстати, на суматоху с титанодонами рассчитывать, похоже, не приходится. Скелетики их уже завернули.

— Жаль…

Скотчу вдруг пришла в голову интересная мысль. В другое время он не стал бы такую крамольную чушь произносить вслух, но после вываленной Семеновым информации у гида вдруг совершенно отключились тормоза. Он просто принял к сведению факт: Семенов способен на все, какими бы абсурдными ни казались его действия. А значит, следует озвучивать все, что приходит в голову. Совсем все.

— Слушай, — протянул он, изображая задумчивость. Только изображая — в голове сделалось пусто и гулко. — Если там звучат гравилифты… Давай захватим десантный бот? Кто его, кроме пилотов, охраняет?

— А бес его знает — кто, — отозвался Семенов. — Я как раз над этим думаю. Обойти бы десантуру… А они в камуфляже, поди.

Он ненадолго задумался. Потом поднял голову.

— Идти надо! Время идет. Десант пока далеко. И, чую, придется нам разделяться.

— Разделяться? — удивился Скотч.

— Да. Искателей нужно уводить любой ценой. Даже ценой жизней туристов.

— Да ты что, обалдел? — Скотч возмущенно обернулся. — Я за жизни туристов башкой отвечаю!

— Вадим, на другой чаше весов — жизни миллиардов. Под угрозой вся доминанта Земли, иначе скелетики такими средствами жалкий семиместный рейдер не ловили бы.

— За миллиарды я не в ответе. А за них, — Скотч кивнул на группу ожидающих команды «Марш!» туристов, — очень даже.

— Да не дергайся ты. — Семенов поморщился. — Я не предлагаю тебе пристрелить их тут же, на тропе. Речь всего лишь о том, что искателям и кому-нибудь из твоих, лучше всего — тебе, в бой ввязываться не стоит. Остальные постараются максимально занять скелетиков, тем более что огульно палить они не смогут, им нужен хотя бы один живой искатель.

Семенов на глазах ожил: явно у него вызревал какой-то предварительный план. Он трусцой вернулся к группе, сграбастал за рукав Тахира Плужника и увлек бригадира искателей за собой, к Скотчу.

— Вот чего, — предложил он. — Нужно, чтобы комбинезоны искателей надел кто-нибудь другой. Тетки — хрен с ними, скелетики вас троих ловить будут, если не дураки. Так оно… Спокойнее, что ли. А? Что скажете?

Тахир холодно взглянул Семенову в глаза.

— Ты прав, — сухо сказал он, поразмыслив. — Но комбинезон искателя повышает шансы на выживание в случае заварушки. Поэтому Вася и кадет останутся в них. А мы с тобой, так и быть, поменяемся.