Ваше благородие - Олег Васильевич Северюхин

— Господин поручик, а вам знаком проект гениального конструктора Александра Пороховщикова? — задал вопрос один из генералов, членов комитета.

— Так точно, ваше превосходительство, — ответил я, — эта модель полезна тем, что она выявила многие недостатки, которых нет в представленном мною прототипе танка. Индивидуальный «вездеход» Пороховщикова, который застревает в неглубоком снегу и буксует в грязи, не сможет сыграть в современной войне существенной роли, разве что только для развлечения находящихся на позиции нижних чинов. Я бы предложил сделать стальные кирасы для штурмовых подразделений, которые будут прорывать оборону противника и снабдить всех солдат стальными шлемами с забралами, то есть второй защитной пластинкой, которая наверняка защитит от попадания пули в голову солдата. И времени на это мало. Япония аннексировала Корею, ущемив наши интересы на Дальнем Востоке. На Балканах Черногория объявила себя независимым королевством, выйдя из сферы влияния Австро-Венгрии. В Копенгагене прошел Конгресс Второго Интернационала, который объединяет социал-демократов, пытающихся превратить любую войну в социалистическую революцию. А России нужна победоносная война, чтобы поразить врагов внешних и внутренних.

Я сделал наклон головы в сторону председательствующего, показывая, что доклад окончен.

Сначала была тишина, потом моему выступлению поаплодировали. Чего-то я часто стал получать аплодисменты. А это все потому, что в школе хорошо учился, в училище тоже и старался читать как можно больше книг, утоляя все возрастающий интерес к новым знаниям.

Мой доклад не остался без внимания. Полковник Иноземцев стал генерал-майором и руководителем научно-технического отдела, а мне был пожалован чин штабс-капитана с назначением на должность старшего консультанта в этом отделе и выделен отдельный кабинет.

С Марфой Никаноровной мы отпраздновали мое повышение.

— За будущего генерала, — засмеялась жена и сказала: — Никогда не думала, что смогу стать генеральшей.

Марфа Никаноровна устроилась младшим врачом-интерном в Мариинскую больницу и стала готовиться к экзамену на врача. В свободное время мы гуляли по городу, ходили в театры и вообще старались быть в курсе светской жизни столицы.

Мой кабинет стал быстро заполняться технической документацией с прожектами всего и вся, а изобретатели осаждали мой кабинет. Пришлось взять технического помощника старшего писаря Терентьева Христофора Ивановича, который делал опись прожектов, и я по этой описи разбирался, что первостепенно, а что маловажно.

Проект царь-танка забраковали окончательно и в нынешней истории уже не будет встречи конструктора с ЕИВ и их игр с деревянной моделью танка. Зато я познакомился с профессором Жуковским лично.

Его превосходительство действительный статский советник Жуковский Николай Егорович по приезде в Петербург пожаловал ко мне в кабинет лично при полном параде в вицмундире со звездой ордена Станислава первой степени и орденом Святого Владимира третьей степени на шее.

— Милостивый государь, — грозно начал он, — прошу объясниться по поводу того оскорбления, которое вы нанесли мне на заседании ВУК с разбором проекта царь-танка.

Вот они круги по воде. Прав был Козьма Прутков, когда сказал свое незабвенное: бросая в воду кирпичи, считайте круги, ими производимые, иначе ваше занятие будет пустым времяпровождением. У меня еще на следующую неделю назначена встреча с полковником Федоровым, изобретателем автомата.

Я быстро встал, предложил профессору Жуковскому стул и отправил помощника в буфет за двумя стаканами хорошего чая с бутербродами. В буфете меня знали и никогда и ни в чем не отказывали, зная мою щепетильность в уплате всех долгов.

— Ваше превосходительство, — сказал я, — искренне рад личной встрече с вами и поверьте мне, я никогда не допускал оскорбительных высказываний в адрес светила российской науки и родоначальника аэродинамики, которая еще принесет такую славу, о которой не догадываются наши современники. Авиация — это освоение безбрежного воздушного океана, и я верю, что скоро аэропланы всех систем будут бороздить небо, перевозя пассажиров и грузы, и во всем этом будет чувствоваться рука профессора Жуковского и его учеников.

А тут и помощник мой подоспел с подносиком с чаем и записочкой со стоимостью всего на нем.

— Ваше превосходительство, — начал я, но был остановлен профессором:

— Господин штабс-капитан, называйте меня просто по имени-отчеству.

— Хорошо, Николай Егорович, грядет большая война, в которой будут участвовать почти все страны мира. Если нам удастся избежать ее, то это будет благом, а если избежать не удастся, то нам нужно воевать, чтобы победить решительным ударом и натиском наших войск. А для этого потребуется помощь авиации. Военной авиации. Что вы скажете по поводу аэродинамики вот такой формы самолета-истребителя и бомбардировщика, — и я нарисовал самолет, который можно было бы назвать и «Лавочкиным», «Яковлевым», «Фоккером», «Мессершмиттом», «Харрикейном» и «Аэрокоброй».

— Так-так, позвольте взглянуть, — и Жуковский взял мой листок бумаги. — Интересная компоновка летательного аппарата. А какое у него покрытие?

— Покрытие может быть любым, — сказал я, — от пропитанного лаком перкаля до тонкого листового алюминия. А вот это вид самолета с фронта, а это сверху, — и я быстро нарисовал схему. Для специалиста это сразу понятно, в чем тут дело. — Инженеры Микулин и Стечкин специалисты по двигателям и могли бы создать двигатели для этих самолетов, которые будут развивать скорость до шестисот километров в час.

— Э, батенька, — погрозил мне пальцем профессор, — таких скоростей человечество достигнет не раньше чем через сто лет, но попробовать нужно.

— Николай Егорович, — спросил я, — а вы не рассматривали вопрос подъемной силы несущего винта для создания летательного аппарата вертикального взлета и посадки?

— Как это подъемной силы несущего винта? — спросил профессор. — У винта есть тянущая и толкающая способность.

— Правильно, — согласился я, — при горизонтальном полете так и происходит. Но когда летательный аппарат летит вертикально вверх, то включается подъемная сила винта, создающая разрежение воздуха сверху и уплотнение воздуха снизу. Лопасть винта — это то же самое крыло. Представьте, что у летательного аппарата нет крыльев, но сверху на валу мотора установлены четыре крыла-лопасти, создающие подъемную силу и поднимающие аппарат в воздух, — и я нарисовал схему вертолета.

— Так, все, хватит, — сказал профессор, — мне на сегодня достаточно информации. Мне нужно все обдумать. Эти бумаги я забираю с собой, — и он сгреб все мои рисунки. — В воскресенье прошу в семь часов пополудни с супругой пожаловать на обед, вот моя визитка.

Он повернулся и пошел к двери, не прощаясь, но у двери остановился и сказал:

— Хотите работать со мной главным специалистом по идеям?

— Спасибо, профессор, вы работаете в Москве, а я уж лучше у себя в Петербурге, здесь столько много идей, и я иногда чувствую себя таким неграмотным, что приходится обращаться за консультациями к светилам науки.

Из рассказа Терентьева

Я хорошо помню те времена, когда начал работать у его благородия.

— Смотри, —