Влечение - Елена Усачева

А передо мной полыхал день. Именно полыхал. Низкое солнце бросало багровые отблески. Они лежали на людях, на деревьях, на земле. Светлая сторона была полна гула человеческих голосов, из него выделялись отдельные вскрики, смех. За бесконечными разговорами не было слышно пения птиц, хотя пичуги перелетали с дерева на дерево, мелькнули красногрудые снегири. За спиной же я слышала только звуки дудочки, шелест листвы и травы…

– Еще не поздно все исправить, – голос Олега вписался в музыку. – Я помогу тебе разобраться.

Очень хотелось сказать, что он опоздал, что я сделала свой выбор. Но вовремя вспомнились слова Макса о том, что нельзя драться по правилам. Любая драка должна идти на поражение противника.

– Тяжело так сразу во все это поверить, – прошептала я. – Очень похоже на сценарий фильма. Я подумаю. Идея с Москвой мне понравилась, но я пока ничего не знаю… Ничего!

Я оттолкнулась от дерева и пошла в лес. Чутье или раздражение вело меня вокруг колючих кустов и упавших деревьев. И что удивительно – чем дальше я уходила в лес, тем мне становилось теплее. Я очень надеялась, что Олег в своем светлом пальто и белых кроссовках не пойдет за мной – для осеннего леса он был одет неподходяще. Поэтому я шла напролом, прыгала по ухающим под ногами кочкам, получая небывалое удовольствие.

Парк был большой. В какой-то момент он должен закончиться и перейти в обыкновенный лес, но я не боялась заблудиться. Впервые за всю мою жизнь я ничего не боялась. Я понимала, что сейчас сделала свой выбор. Еще не поздно было отказаться. Еще можно было остаться человеком и радоваться простым человеческим радостям. Но жертва, которую с меня за это требовали, была слишком велика.

В наших с Максом чувствах изначально была какая-то обреченность, как… как любовь сахара к горячему чаю. Мы не могли быть вместе, но не могли быть и врозь. Все было так запутано, так невозможно…

Впереди показался просвет – я сделала большой крюк и вышла к пруду. Тому самому пруду с утками.

Уток не было. Серебристая гладь воды застыла, готовясь встретить вечер. Между деревьями стояла гулкая тишина. Вечерело, но здесь еще было светло – серое небо отражалось в воде и призрачным отсветом ложилось на притихший берег, замершие деревья.

Я нашла сухой пятачок земли, бросила сумку с учебниками и села, привалившись спиной к старому дубу. Кора была шершавая, и даже сквозь куртку чувствовались глубокие морщины на ней.

Я задрала голову. За толстыми корявыми ветками не было видно неба.

За мной наверняка следили. Следили и с той и с другой стороны. Мой выбор скорее всего не устроит оба лагеря. Мучить меня они еще долго будут. До тех пор, пока не появится Макс.

Я закрыла глаза и задержала дыхание. Кто-то приближался ко мне со спины, из леса.

Леонид Леонидович вышел из-за дуба и выглядел сейчас таким же старым и уставшим, как дерево. Какое-то время мы вместе смотрели на воду.

По идее мне должно было быть страшно. Все-таки не каждый день так близко видишь свою смерть. Но мне показалось, что умирать легко, потому что другого выхода не было.

– Где он? – Кажется, это было единственное, что меня сейчас интересовало.

– Далеко. Но в любой момент может вернуться. Я надеюсь, ты поняла, почему вы не сможете быть вместе?

Я молчала. Очень хотелось сказать, что ничего я не поняла, что любовь преодолевает и не такие препятствия.

– Он подозревает Макса, но я могу убедить его, что это дело рук кого-нибудь другого.

– Никогда нельзя недооценивать противника. – Красивые губы изогнулись в презрительную гримасу.

– Вы меня убьете?

Это было так очевидно! Макс говорил, что вампиры будут биться за свое бессмертие.

А я что? Мне жизни отпущено всего ничего!

Смерть мне всегда представлялась чем-то ужасным. В детстве я любила вгонять себя в состояние безысходности, лежала и представляла, как это – жизнь без меня. Все есть – стены, дом, моя кровать, – а меня нет. Совсем нет! Доводила себя до головокружения. Потом бежала к маме или папе, обнимала их крепко-крепко, чтобы убедиться – я жива, без меня мир существовать не может.

И вдруг я так легко о смерти говорю? Устала, наверное…

Профиль леса четко обозначился на светлом еще небе, и я вспомнила, как Макс сидел на подоконнике у меня в комнате. Я знала, что счастье не для меня. Оно было такое короткое. Хотелось протянуть руку и задержать его хотя бы еще на денек. Но обреченность давила мне на плечи – не получится, не получится, не получится… Ничего не получится.

– Я не решаю чужие судьбы. – Леонид Леонидович был, как всегда, холоден и беспристрастен. – Но чтобы тебе стало понятней, я кое-что расскажу.

Над озером протяжно закричала птица, и ее тоска задела меня. Какая-то часть сознания говорила, что надо сопротивляться, что ни в коем случае нельзя слушать этот вкрадчивый голос, что надо встать, послать всех к черту и отправляться искать Макса. Но кто-то другой, более властный, заставлял сидеть, слушать, подчиняться. Словно мне уже вынесли приговор – никогда и ничего.

– Макс сложный мальчик, – начал Леонид Леонидович. Он тоже смотрел на воду, как бы присоединяясь к моей печали. – Все мы стали вампирами в силу тех или иных обстоятельств. Наша семья собиралась долго, и Макс в ней особенный.

Я смотрела на бесстрастное лицо вампира и пыталась представить, как он охотится. Неужели красивые черты его лица могут быть искажены яростью? Каким он становится, когда замечает жертву? Один раз я видела, как Макс менялся при виде моей крови, но ничего толком не могла рассмотреть – настолько быстро все произошло.

И еще я думала: почему мне не страшно? По всем законам жанра я должна испугаться. Но не боюсь. Может, это одно из проявлений дара?

– Как он стал вампиром?

– Маша, вы так задаете вопрос, словно надеетесь превратить его обратно в человека.

Я спрятала глаза. А почему бы и нет? Будь он человеком, у нас бы вообще не было никаких проблем. Мне не нужны его сверхспособности, деньги и умение запрыгивать на двенадцатый этаж. Мне нужен Макс, чтобы он просто был. Больше ничего.

– Он сам не захочет вернуться к прошлому. Вы не понимаете, как много дает нам наше бессмертие!

– Максу всего этого не надо, – прошептала я. С Леонидом Леонидовичем тяжело спорить, но вредная заноза внутри требовала – ни с чем не соглашайся!

– А вы необычайно внимательны…

Леонид Леонидович пристально посмотрел на меня, и ко мне стал возвращаться прежний холод. Тогда я закрыла глаза и попыталась представить, что не так далеко, на границе парка, стоит Макс. Сейчас он поймет, в каком направлении надо идти, и через несколько минут будет здесь. От одной этой мысли мне стало теплее.