Амазонка (СИ) - Елена Золотарева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это их тела вынесла охрана?
— Да. Они погибли, не приходя в сознание. А меня…
Девушка обвела пальцем лучи знака Каялы, что я дал ей на всякий случай, и оказался прав. Этот случай, к сожалению, наступил.
— Каяла меня спасла…
— Дворец кишит предателями, Дор! — рванул Шанго, — какого черта мы до сих пор делаем здесь?
Просить его успокоиться бесполезно. Они так близок к тому, чтобы начать крушить стены.
— Мы не можем уехать сейчас. Сам видишь, Эсми плоха, ее нельзя тревожить. И пока мы здесь, возможно узнаем кто отправил Эстер. Дария, продолжай.
— Мы шли очень медленно, и когда я не увидела охраны у ее дверей очень удивилась. А потом…Нас отбросило ударной волной. Меня контузило, я не сразу поняла, что происходит …Стали сбегаться люди. Я немного отдышалась и поползла в ее комнату.
Дария рвано вздохнула, сжимая в ладошке пальцы нашей дэи, и больше не могла сдерживать слез.
— Эсми сидела в кресле, немного улыбалась, будто спала и видела сладкий сон.
А на полу у ее ног лежала мертвая Эстер, и ее оторванная рука с символом Сэнмура, который она посмела снять с волос нашей дэи.
Ничего нового Дария не рассказала. И пытаться расспрашивать ее о том, кого из присутствующих она узнала, что странного заметила было бесполезно. Девушка в шоке. Как и все мы.
— Почему Сэнмур не сработал вовремя, Дор?
Не было сил озвучить эту причину. Потому что, когда самый родной человек вонзает нож в спину, когда предает родная мать, будто часть тебя умирает. Она не смогла простить мне то, что я уличил в грехе ее любимую дочь. И лишила меня защиты своего рода. Сенмур сработал, но не так как должен был.
— Если бы эта тварь попыталась снять с нее кольцо…
Верно, защита сработала бы мгновенно. Но Эстер не нужно было кольцо Шанго. Она хотела Сэнмура, который являлся частью меня.
Разочарование и обида комком застряли в горле. Разве любовь может быть проклятьем? Где та грань, когда из божественного дара она превращается в наказание? Чем провинились мы перед мирозданием? За что нам дали такое тяжелое испытание? И, если виноваты мы, почему расплачивается наша девочка?
В груди болело. По-настоящему, глубоко. И эта боль удваивалась, потому что мой атмос был рядом и чувствовал то же самое: тупую боль, которую не заглушить лекарством. Она уйдет только тогда, когда наша любовь вернется к жизни, когда мы будем знать, что Эсми с нами.
— Есть новости, — наш доверенный человек, начавший расследовать дело Эстер, как только мы узнали о случившемся, вбежал в палату Эсми, с трудом притормаживая возле нас.
— Хореус помог организовать нападение.
Мы с Шанго подорвались с места, не веря своим ушам.
— Мы нашли в ее комнате скрытую установку связи. Последний канал был настроен на его координаты.
— Я убью эту тварь! — Шанго покраснел, его шее напряглась, делая его похожим на быка.
Он растолкал нас, и снося все на своем пути, помчался к кропу. Я следом. Нельзя допустить, чтобы он натворил глупостей.
— Остановись! — я схватил его за плечи, с силой одергивая назад.
— Я не оставлю это так! Я уничтожу его! — он вырвался, и запрыгнул в кроп, пытаясь успеть закрыть двери, пока я не помешал.
— Его осудит Верховный правитель! Стой! У нас есть доказательства!
Я ударил ладонью по черной обшивке корабля, но Шанго уже ничто не остановит.
Черт его раздери!
Пусть делает что хочет. У меня нет сил успокаивать его.
Кроп взмыл в небо, оставляя за собой оранжевую полосу дыма.
Только не натвори глупостей, Шан!
Хотя, о чем я говорю! Уже творит.
Я поспешил вернуться к Эсми. Теперь я не могу доверить ее никому. Но на половине пути, внутренний голос заставил остановиться.
Шан! Да чтоб тебя! Ну как разорваться между вами?
— Охрану Эсми усильте. Только наши! Ни одного человека Императора не должно быть рядом с ней!
Отдав команду своему бойцу, я поспешил за атмосом, надеясь, что он все же одумается на пути к своей смерти.
72. В хозяйстве пригодится…
Дор
— Шан остановись! Ты сделаешь только хуже!
— Нет, брат. Я не успокоюсь, пока не намотаю скальп этой твари на столб позора.
Шанго, пренебрегая всеми правилами безопасности, мчал к дрейфующему в открытом космосе кораблю Хореуса. Час «Х» настал. Шанго сорвался. Признаюсь, я полагал, что это произойдет намного раньше. Но я надеялся, что взбешенность проявится иным образом: он выскажет Ирэт все, что думает о ней и ее проклятой любви, бросит оторванную руку Эстер на съеденье волкам, нахамит, в конце концов, моему отцу, но то, что он решится на убийство самого Императора хоров…
— Хореусу не простят этот заговор. Его накажет Верховный Правитель!
— Что он сделает? Запретит появляться вблизи галактики? Эту тварь нужно уничтожить.
Шанго сам не понимал, что хочет совершить убийство, которое повлечет за собой такой резонанс, что в лучшем случае его изолируют от общества, а в худшем…мы будем любоваться его сиянием на кольцах Гитона.
— Ты идиот! Об Эсми подумай! Она не умрет, пока мы рядом! Выздоровеет быстрее. Что с ней будет, если тебя осудят?
Шан затих, и я чувствовал, как Шанго перебирает в голове эпизоды нашего несостоявшегося счастья. Один порыв, одно действие, потеря контроля всего на миг приведут к таким последствиям, которые сломают наши жизни.
Он сбросил скорость, а я вздохнул, боясь спугнуть надежду, что он одумался.
— Почему так, Дор, — горло изнутри стянуло спазмом. Что-то горькое, похожее на кипящую жидкость, смешанную с щепоткой стеклянной крошки, медленно по сосудам внутри головы поползло к глазам. В носу запекло, а в уголках глаз появился нестерпимый зуд, — почему мы не можем просто быть счастливы втроем? Почему не можем уничтожить тех, кто посягнул на наше счастье?
Я знал, что по щекам Шанго текут слезы. Несгибаемый и бесстрашный воин не побоялся заплакать, признавая свою слабость. Даже в проявлении своих чувств он был честен и делал то, что ему велело сердце. Я же, как и всегда, душил в себе каждую неправильную мысль, подавлял проявления души, которые считал недостойными себя, своего происхождения, наград и званий. И мерзкое ощущение собственной никчемности стало настолько ясным, что я возненавидел себя. В этот момент я почувствовал себя слабаком. Ничтожеством. Тряпкой, которая не может отомстить за свою любимую женщину.
— Не вини
