Послесловие к мятежу.1991-2000. Книга 2 - Андрей Савельев

От Березовского отшатнулись Ходорковский (почувствовавший лапы друзей Березовского на своей вотчине — “Юкси”), потом Гусинский (решивший, что может не церемониться более с конкурентом в информационном пространстве) и чубайсовский Потанин (отнесший крах ОНЭКСИМа и грозящую конфискацию зарубежных вкладов на счет интриг Бориса Абрамыча). Наконец, от Березовского отстранилась Семья, заподозрившая, что президентский фаворит тщательно записывал на магнитофонную пленку ее самые интимные разговоры (исполнитель по пьяни выболтал эту информацию, в результате чего последовали стремительные действия спасающей последние остатки приличия Семьи).

И все-таки супер-олигарха хоронили рано. Даже после оскорбительной отставки из СНГ Березовский посмел тявкнуть на президента, которому, действительно, уже не на кого было опираться — кругом одни пиявки. Может БАБ и потерял на этом сотню-другую миллионов долларов или недополучил такую сумму, уступив ее другим расхитителям, но осталась дьявольская пронырливость. Он сумел воспользоваться своим особым положением в Семье. Вместо тюремной камеры, которую уже готова была открыть для него Генпрокуратура, выдав санкцию на арест, Березовский получил полностью подконтрольное правительство Степашина, где его ставленники заняли все ключевые посты, и соратника по корпорации Волошина БАБ утвердил в кресле главы президентской администрации. И с полным правом хозяина положения стал городить политический проект “консенсуса общества справа”. Только место у ушка ельцинской дочки-Танечки на время сдал в аренду своему кошельку — руководителю “Сибнефти” Роману Абрамовичу.

Этот самый Абрамович долгое время был агентом по покупкам недвижимости и оплате отдыха Семьи — всякие там виллы, яхточки… Потом — оседлал правительство (в лице первого вице-премьера Аксененко в правительстве Степашина). Потом роль зиц-председателя постепенно переросла в роль фактического владельца. И Семья, и “Сибнефть”, и административный контроль над всей энергетикой страны постепенно сосредоточились в руках Абрамовича (МК 02.06.99). Закончилось это потом губернаторством на Чукотке — своеобразной добровольной ссылкой на период затихания дел Березовского.

Ну а Генпрокуратуру ельцинисты смогли обезглавить, как ранее обезглавили все прочие правоохранительные структуры и спецслужбы. Дело против Березовского завяло, санкцию на арест Смоленского тоже отменили, дело ушло на доследование, чтобы быльем порасти.

Корпорация снова склонила голову: пахан БАБ вернулся, снова придется жить “по понятиям”, аппетит умерить и высасывать страну хором, а не врозь. В качестве компенсации за причиненные неудобства БАБ скушал 6-й канал телевидения. И сказал про своего холопа Доренко, который был назначен промывать мозги: “Неважно что он говорит. Важно, что он напрямую воздействует на зрителя. Это божий дар”.

Но на этом история не кончилась. Пахан решил наказать всех, кто не вступился за него. А еще — вспомнил старые обиды. Березовский назвал Лужкова суетливым человеком, а в интервью собственному каналу ОРТ сказал, что “Лужков — это кровь”. Заодно состоялся информационный “наезд” на гусинские НТВ и “Мост-медиа” как экономически несостоятельные структуры, погрязшие в долгах.

Гусинский через свой НТВ выложил свой козырь — компромат на Волошина. Оказалось, что Волошин был посредником между жульническим банком “Чара” и жульническим АВВА. Обе структуры нажились за счет доверчивых граждан, пополнив капиталы будущих олигархов — прежде всего, Березовского.

Черномырдин откомментировал это так: “Сцепились два еврея. На это смотреть противно. И говорить тоже. Делом надо заниматься!”.

Русский человек отреагировал бы иначе: “Наконец-то они сцепились. Значит нам будет легче!” Пусть легче стало ненадолго — пока корпорация восстанавливала свою потрепанную Путиным колонию. На первые роли выходили Авен с Фридманом, которые теперь владели Администрацией Президента, и другие фигуры.

Мелкий негодник с большим потенциалом (В.Шумейко)

Владимир Шумейко, в свое время добравшийся до поста председателя Совета Федерации, однажды прославился заявлением о собственном большом потенциале. В московских (а может быть, и не только) политических и кухонных тусовках стали про него говорить: “О! Шумейко — это тот, у которого огромный потенциал!” Имели в виду, конечно, не потенциал политической прозорливости. Все почему-то решили, что Шумейко самоуверенно проговорился о своем сексуальном потенциале.

Но на счет сексуального потенциала гипотез мы строить не будем. Лучше посмотрим на книжку, которую В.Шумейко представил публике. Книжечка в две сотни страниц, набранная шрифтом для домохозяек, называется “Российские реформы и федерализм” (М., “Славянский диалог”, 1995).

Мотив для написания книжки, по всей видимости, был один — пишут же другие! И вот команда угрюмых клерков заскрипела перьями (застучала по компьютерной клавиатуре). Вышло нечто… Впрочем, быть может, все было как раз наоборот. Представим себе веселых молодых людей, которые решили выдать “продукт” в виде текста, который читать просто невозможно. Не потому что слишком сложен, а потому что непроходимо туп.

Один фантаст придумал антиутопию, в которой ускоренное потребление товаров достигалось комплексом разусовершенствований: не успел новые часы на руку пристегнуть, как они уже превратились в желеобразную массу. Может быть именно на это был направлен интеллект творческого коллектива под общим именем “В.Ф.Шумейко”?

Короче говоря, работа удалась. Цель — не высказать ни одного ясного суждения, никого не задеть и не похвалить — достигнута.

Хотя одно суждение, все-таки есть. Вот оно: “Будет ли реализация предлагаемой в книге системы конкретных действий безболезненной, бесконфликтной? Конечно нет. Не приведет ли она к углублению тенденции к “суверенизации” — в одних случаях, и к “централизации” — в других? Да, вполне вероятно. Однако других способов демократизации России я не вижу”. Не видит Владимир Филиппович. И спасибо на этом — если бы увидел, мог бы не пережить.

Кстати, о “потенциале”. Как-то раз приехал в Москву известный живописец, скульптор и авангардист широкого профиля и советского происхождения — некто Михаил Шемякин. Настолько известный, что высшие государственные чины не смогли не прийти на всего выставку, совмещенную с театральным представлением. Отсиживающие в первом ряду чины тупо смотрели на бродящие по затемненной сцене фигуры в черных плащах и длинноносых белых масках. В один прекрасный момент плащ одного из персонажей был широко распахнут, и первым рядам, в которых сидел Шумейко, был продемонстрирован муляж “потенциала” громадных размеров.

Оставалось загадкой, решил ли Михаил Шемякин подсунуть этот “потенциал” специально для самодовольных номенклатурных физиономий, или же это было высшее проявление западного искусства. Разрешение этого ребуса пришло через несколько лет — в 1999, когда Шемякин вступился за Лужкова, образ которого ядовитый журналист Доренко увидел в одной из шемякинских скульптур. Речь шла о скульптурной композиции уродов (похожих на церетелевских монстров, расплодившихся по столице), которые окружали маленькую девочку и олицетворяли человеческие пороки. В одном из них Доренко признал московского мэра. Действительно, очень похоже. Если бы Шемякин признался, что Лужков был прототипом этого монстра, тогда его можно было бы подозревать в ловкости (подсунут очередной “потенциал”). Но, поскольку он открестился от предположений Доренко, то, скорее всего, уроды — это шемякинский вид искусства, искусства нагадить и объявить это культурным достоянием. Вроде “домино” Церетели, испохабившего Поклонную гору.

Несмотря на высокие посты и влиятельность, признаваемую журналистами и экспертами, выводящими разнообразные рейтинги, Владимир Шумейко вечно непопулярен. И непопулярен вовсе не из-за малозначительности своих умственных способностей, а в силу чисто эмоционального отторжения, граничащего с омерзением.

По всей видимости это идет еще с 1990 году, когда наш герой стал в парламенте сначала членом фракции “Коммунисты России”, а в конце 1991 — начале 1992 года членом одновременно двух далеко отстоящих друг от друга фракций: “Радикальные демократы” (сторонники реформ по Гайдару) и “Промышленный союз” (“конструктивная оппозиция”).

Шумейко, оказав большие услуги Б.Ельцину в период избирательной кампании 1991 (в качестве его доверенного лица), получил в виде награды пост руководителя Комиссии ВС РФ по предоставлению иностранным фирмам прав разработки нефтяных месторождений на сахалинском шельфе, а еще пост руководителя антикризисной комиссии, созданной в первые месяцы проведения экономической реформы и Комиссии по законодательному обеспечению Указов Президента РСФСР. Не покладая рук служил Шумейко хозяину, обеспечивая его экономическими подпорками. За это в июне 1992 г. он назначен первым заместителем Председателя Правительства России. В этой должности Шумейко курировал вопросы развития российской промышленности, усиленно лоббировал интересы номенклатуры в процессе обвальной приватизации. Он говорил: “При приватизации доля акций руководителей должна быть весомой, тогда они будут заботиться об эффективности предприятий. Какой конкретно это доля должна быть, надо пробовать и находить оптимальный вариант. То же самое — с налогами, ценами, кредитными ставками. Правительство должно постоянно прислушиваться к жизни. Для этого необходим механизм обратной связи” (РГ, 01.05.92).