Вечная дева. Шанс на счастье (СИ) - Овсянникова Екатерина

Хитрая хозяйка дома, несмотря на все предпринятые мной меры, всё же подслушала наш разговор и вышла на улицу, придерживая то самое совсем уже не ноющее сердце.

— Что ты, сынок, незачем переживать за меня. Пусть идёт травница твоя, куда хочет, — фальшивые стоны Клавдии так и распаляли в моей груди огонь ярости. Вот зачем она это делает? Чего она хочет добиться подобным поведением? — Подумаешь страдать ночью буду, болью мучиться и бредить… Глядишь, быстрее богам душу отдам, чтобы никому не докучать.

Побелевший от услышанных слов жених тотчас рванулся к хозяйке дома, которая для пущей убедительности стала учащённо дышать и медленно оседать на землю. Уложив Клавдию на кровать, Аланислав поднялся с кровати и подошёл ко мне.

— Лексана, прошу, останься. Обещаю, как только матушка совсем выздоровеет, я тебя сам домой довезу.

— Тогда будет слишком поздно, — ответила я, медленно мотнув головой. — Я не просто так говорила об определённых днях.

— Скажи какие травы или вещи нужны, я привезу всё сюда. Мне не трудно! — взмолился жених, скрепив свои руки в замок. — Только побудь с матушкой…

— Алан, это нужно делать именно в доме на Плещихе, — возразила я, нервно ухватив парня за плечи. — Такова суть дара травничьего, поколениями нам передающегося. Лишь там получится сделать самые мощные снадобья и наговоры!

— Но зачем они? Ты же сама сказала, что у тебя всё нужное с собой есть, — жених мягко ухватил мои руки, освободив себе плечи. — Если всё так хорошо, как ты говоришь, то тогда не понадобится долго за матушкой присматривать. Мне ещё завтра работать, поэтому я сам не справлюсь. Прошу, Лексана! Сделаю ради тебя потом всё что угодно!

Жалобный взгляд возлюбленного, наполненный искренним страхом, всё же сделал своё дело. Когда-то и я так смотрела на других, со слезами выжидая момента, когда их накроет волна забвения… Что бы ни делала Клавдия, нельзя заставлять жениха страдать из-за наших распрей. Да и, если уж на то пошло, у меня впереди целая ночь. Пока эта хитрюга спать будет я вполне могла бы сбежать домой!

Протяжно выдохнув, я медленно кивнула, тем самым дав любимому своё согласие. В зелёных очах парня сверкнула искорка счастья, и жених крепко обнял меня, опалив мои чуть дрожащие от волнения уста сладким поцелуем.

Ночью Аланислав лёг спать пораньше: всё-таки куда полезнее выспаться перед долгим рабочим днём. Да и мне нужно было, чтобы все члены семьи крепко спали, чтобы не заметить моё отсутствие…

Убедившись, что Алан с Клавдией в своих комнатах видят десятый сон, я тихонько на цыпочках начала красться к выходу. Нацепив на плечо свою сумку, я лишь чуть-чуть приоткрыла дверь, как за спиной, словно призрак, возникла хозяйка дома. Держа в руках подсвечник с горящей свечой, она сверлила меня жутким взглядом, внушающим ужас.

— Куда это ты собралась? — зашипела Клавдия, будто змея. — Решила сына моего обмануть и сбежать, рыжая? Ты обещала Алану обо мне заботиться, и теперь намерена нарушить данное собой слово?

— Клавдия, но ведь с вами же всё хорошо! Зачем это притворство? Я ведь помогла вам с настоящим недугом! — возразила я, всеми силами вцепившись в ручку двери.

— Вот и помогай дальше, красавица, а Аланислава моего обманывать не смей, — рыкнула будущая свекровь, указав на свою комнату. — Домой спешишь небось, чтобы приворот новенький на него поскорее наложить?!

— Не говорите глупостей! — буркнула я в ответ строгим голосом. — Мы искренне любим друг друга, и ни о каких чарах речи никогда не шло!

— Докажи тогда! — рыкнула хозяйка дома, с презрением скрестив руки на груди. — Иди обратно в комнату и сиди всю ночь как и подобает девушке, которая заботится о своём возлюбленном и его родных. А если сбежишь, то я на всю деревню слух пущу, что ты ведьма рыжая и очаровала моего сына. Я у жителей местных на хорошем счету, так что тебе мигом покажут, что бывает ответом на козни запретные!

Сказать, что я опешила от подобных слов — ничего не сказать. Самодовольная мать жениха точно сошла с ума! Как можно вообще угрожать невесте собственного сына подобной расплатой? Хорошо, раз так, то я принимаю этот вызов!

Презрительно фыркнув, я прошла в комнату и села на кровать, скрестив руки на груди и закинув ногу на ногу. Ничего, она ещё увидит, как я заботиться умею. Что же касается ночи, то у меня остался ещё один день. Уж завтра я наверняка как-нибудь вырвусь, а там и переночую на дне Плещихи!

Утром четвёртого дня я проснулась от тошнотворного, перехватывающего дыхание запаха. Принюхавшись к витающему по комнате дыму, я, закашливаясь, пулей вылетела из комнаты. Клавдия с невозмутимым видом разгуливала по дому, держа в руке старую потрескавшуюся тарелку, где тлела полынь…

— Доброе утро, Лексана, — любезничала Клавдия, нацепив на лицо фальшивую заботливую улыбку. — А что это с тобой приключилось?

Спешно отперев дверь, я вылетела за порог и рухнула прямо в траву. От сильного ненавистного русалкам запаха не только перехватило дыхание, но и свело ноги.

— Не люблю дым, плохеет мне от него иногда, — ответила я, прокашлявшись после приступа удушья.

— Уж прости, дорогая, я два раза в неделю как минимум дом окуриваю, чтоб нечисть всякую изгонять. Так что придётся потерпеть немного ради чистоты и благополучия! — съязвила женщина, с ехидной улыбкой зажигая новый пучок зловонной полыни. Когда я вновь смогла чувствовать все руки и ноги, а дыхание снова стало размерным и спокойным, я, убедившись в отсутствии по дому дыма, зашла вовнутрь и заглянула в висящую у входа сумку со снадобьями. Оставалась у меня про запас как раз одна бутылочка с сонным настоем… Вот им я и напою Клавдию, а как та уснёт, так сбегу домой!

Словно предугадав мои намерения, будущая свекровь целый день избегала какой-либо воды или питья, поданных из моих рук. Даже свежезаваренный самовар женщина лично мыла и заваривала вновь, с хитрой улыбкой попивая так и не разбавленный настойкой чай.

Наступил закат. С приходом вечера на сердце всё сильнее набегала тревога о почти угасшем русальем камне. Ещё, словно назло, и Алан где-то задерживался…

— Что ж ты так переживаешь? Придёт сын домой, просто задерживается, видимо. Работы же в середине лета пруд пруди, и до утра пахали бывало, — съехидничала Клавдия, наблюдая, как я с волнением выглядываю в окно в ожидании возлюбленного. Как-то неожиданно в нос ударил странный запах и глаза сами закрылись, погружая меня в сон.

«Так хочется спать… Отдохну совсем немного, а там и Алан придёт» — размышляла я, погружаясь в сон на устланной мягким матрацем кровати.

Странное колкое ощущение, проскользнувшее в животе, спустя мгновение вернуло меня из мира сна и я пришла в ужас.

За всем происходящим уже почти подобралась полночь… Не дождавшись жениха, я, игнорируя причитания Клавдии, спешно покинула комнату и направилась в сторону заднего двора, где сейчас содержался жеребец. Не молодой, немного староватый, но для быстрого забега до дома должен подойти!

— И что это ты задумала?! А ну, стоять сейчас же! — загорланила хозяйка владений, для пущей убедительности задолбив поварёшкой по кастрюле. — Грабит внаглую, ведьма рыжая! Люди добрые, помогите!

Игнорируя крики взбесившейся свекрови, я запрыгнула на коня и, взмахнув поводьями, галопом поскакала в сторону своего дома. Живот и ноги нещадно сводило, голова кружилась и перед глазами всё плыло, будто мне споили бочонок ядовитого дешёвого пойла; в ушах не было слышно ничего, кроме учащённого от агонии биения сердца, а тело пронзало знакомой болью, словно множеством игл, но я изо всех сил держалась в надежде скорее вернуться обратно. Плевать теперь, что сделает Клавдия… Если я вовремя не окажусь в воде, то смерть настигнет меня раньше, чем я окажусь у алтаря!

Поездка тянулась неимоверно долго… Задыхаясь от нехватки сил, я каким-то чудом умудрилась не только довести жеребца прямо к берегу Плещихи, но и аккуратно спуститься из седла. Медленно из последних сил я подползла к животворной воде и потянулась к ней рукой. Стоило лишь пальцем коснуться водной глади, как по телу, словно волна, пронёсся поток целебной энергии, ослабив боль. К разуму на время вернулась ясность мысли и я, собрав волю в кулак, поползла дальше в глубь озера. Когда тело целиком скрылось под водой, ноги мои сами обратились в хвост, подарив вместе с преображением так сейчас желанное облегчение. Вынырнув на поверхность, я перевернулась на спину и, помогая себе руками, стала плавать по водной глади, словно по застывшему льду.