Пирамида жива… - Юрий Сергеевич Аракчеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Что главным было в те времена? – так приблизительно я вижу текст из учебника. – Главным было – во что бы то ни стало настоять на своем, победить противника. Ни в коем случае не должен был пострадать авторитет государственного (партийного) органа. Абстрактный «гуманизм», абстрактная «объективность» считались понятиями глубоко буржуазными. Как сказано главным идеологом тех времен К.Марксом: «Философы до сих пор пытались объяснить мир. Задача заключается в том, чтобы изменить его». Без церемонии считалось, что изменить его надо так, как хотело Государство, а точнее – Партия, а еще точнее – те, или тот, кто стоял во главе ее именно в тот период. Следовательно, истинно правдивым являлось не то, что есть, а то, что должно быть, и, опять же, с точки зрения тех людей, что стояли на вершине государственной пирамиды. Основатель Советского государства и Партии, В.И.Ленин прямо говорил: нравственно то, что полезно для партии, для «социализма». Хотя внятных представлений о том, что же такое «социализм» ни он сам, ни покойный идеолог Маркс не имели, но это не имело значения, ибо революционеры с точки зрения их вождя, должны руководствоваться не законами, а – революционным правосознанием. Что, кстати, метко выражено в пословице тех времен: «Большевики не обязаны считаться с фактами – факты обязаны считаться с большевиками».
А теперь рассмотрим типичную статью того времени…
Начинается она с подборки высказываний из читательских писем, естественно одобряющих тот факт, что газета, наконец-то, затронула важную и закрытую ранее тему – злоупотребления в области психиатрии. «Тон этой почты радует, – с достоинством пишет газета. – Он тоже свидетельствует о том, что в стране складывается новая морально-нравственная атмосфера, в которой нет закрытых от критики зон или тем». Обратите внимание на то, как умело использована тема предыдущей статьи и как явно, но словно бы между прочим завышено ее значение: ведь если для критики открывается «зона» психиатрии, то из этого еще не следует, что закрытых «зон» вообще не осталось… Но далее: «На фоне тревожной почты врачей, нашедших в себе гражданское мужество выступить против корпоративной поруки, выделяется беспринципностью письмо, написанное «по поручению рабочего собрания коллектива…» «Выделяется беспринципностью!» Великолепно. Ни слова по существу письма – хотя бы о том, что ведь журналист не встречался с заинтересованными лицами, о которых пишет, чем нарушил главное правило журналистской этики. Любая защита сослуживца, если того осудили (а ведь приговор даже еще и не утвержден!), – это, выходит, уже «беспринципность». «Советский суд не ошибается никогда!» – знакомо? Этих слов нет в статье, но они явно просвечивают… А дальше уже откровенная грязь на Массовера, «подтвержденная», опять же, все теми же доводами, что и в статье предыдущей. И, очевидно, из тех же источников информации, ибо ни с родными, ни с близкими, ни с кем из других сослуживцев корреспондент по-прежнему не встречался. Выясняются и источники информации – те трое, очевидно, что на собрании воздержались: «С того собрания, на котором обсуждалось выступление газеты, демонстративно ушли опытные эксперты…» Перечисляются три имени. Остальные 33, выходит «неопытные»… Что же касается опытных, то: «Их возмущает беспринципность коллег, круговая порука, тревожит установившаяся в клинике атмосфера, в которой люди боятся расправы за критику. Причем не только административной…» Вот тут уже совсем интересно: уголовное преследование, на которое намекает газета – кстати, эту статью подписал уже не журналист, а «Отдел социальных проблем», так что она, вроде, редакционная… – так вот уголовное преследование грозит якобы не тем, кто защищает Массовера, а тем, кто обвиняет его! Ловко? Как будто это не Массовер приговаривается на девять лет… Ну, вот и все о Массовере. И о журналисте. Ни слова, конечно, о том, что нельзя выносить приговор до суда, как это сделал журналист в предыдущей статье. Теперь – побольше серьезных, красивых слов в статье:
«Избавление общества от искажений социалистической морали, расширении гласности, критики и самокритики (каково, а?! – Ю.А.) – часть перестройки, развернувшейся в стране. В стороне от нее не должен остаться ни один коллектив (только не коллектив газеты! – Ю.А.). Понятно, переоценка ценностей не всем по душе (это уж точно!). Протекционизм, семейственность, кумовство пустили глубокие корни, опутали иные коллективы. Их зрелость проверяется сегодня. Проверяется правдой». Вот как! Правдой проверяется-то, оказывается.
Именно этот абзац статьи, видимо, особенно возмутил брата Ю.Л.Массовера – того самого, который позвонил мне и с которого началось мое знакомство с делом. Ибо свое письмо в редакцию газеты после этой статьи (а копию – Генеральному Прокурору СССР), он так и озаглавил: «Давайте проверим правдой!». И, приведя, в частности этот абзац, справедливо написал : «Если это не дежурный лозунг, давайте проверим правдой зрелость Вашего коллектива». Он имел в виду коллектив газеты. И далее:
«Я вызываю на суд чести журналиста. Я обвиняю его в диффамации, т.е. тенденциозном распространении порочащих моего брата сведений, большей частью ложных и клеветнических с целью создания общественного мнения и влияния этим на решение суда по обвинению моего брата во взяточничестве.
Генерального Прокурора СССР прошу считать это письмо официальным заявлением о возбуждении против журналиста дела, согласно советским законам.
Письмо мое прошу напечатать полностью, без искажений».
Вот так. Я думаю, ясно, что никто и не собирался ни возбуждать дело, ни печатать «без искажений», ни даже возразить «гражданину СССР».
Но вернемся к газетной статье. Она продолжалась все в том же классическом стиле: «За обновлением нашего общества, за тем, как возрождаются наши нравственные ценности с надеждой, интересом следят люди в самых разных странах». Вот как. Процесс Массовера – это, оказывается, «возрождение наших нравственных ценностей». И сам процесс, и следствие, очевидно, и, конечно, предыдущая статья с шельмованием Массовера, пока что еще не осужденного. Так и хочется спросить: чьих же это «наших»? Но следующая фраза: «Следят друзья и враги». Все по канонам: добрались и до врагов, без них-то нам куда же? Следующая фраза опять достойна бессмертия, настолько она классически чеканна: «Одни черпая в обновлении нашего общества, в уроках правды силу, другие – извращая, передергивая их в своих целях». Оказывается, это еще и «уроки правды»… Вот она печать тех времен, продолжаю я представлять себе учебник будущего, эта печать характерна тем, что она не ошибается никогда. Что бы ни утверждала. Ошибаются лишь те, против кого она выступает, и, конечно, враги. И не могу удержаться от цитирования довольно длинного, но опять же классического следующего абзаца:
