Во власти обольстителя - Анна Бартон

В мире, который его окружал, так мало было подлинности и правды!

— Нам нужно возвращаться к остальным, — сказал Оуэн.

— Мне хочется здесь немного оглядеться. — Она бесстрашно положила ладонь ему на грудь. — Вас беспокоит, что моя репутация пострадает после нескольких минут, проведенных в развалинах?

— Разумеется, я забочусь о вашей репутации. Кроме того, я не хочу надолго оставлять сестер. — Оуэн предложил ей руку. Мисс Старлинг резким движением скрестила руки на груди.

— Вы ответите мне на один вопрос? — спросила она.

— Если смогу.

— Как вы думаете, я сглупила, отвергнув других моих поклонников? И не напрасно ли я теряю с вами время?

— Тут два вопроса.

Она прищурилась, и ее голубые глаза превратились в щелки.

— Я заслуживаю ответов.

Оуэн посмотрел поверх ярко блестевшей воды на противоположный берег, где пестрые силуэты перемещались по траве из стороны в сторону. Неподвижное светло-голубое пятнышко у самого края разноцветного собрания — это Аннабелл наблюдала, как его сестры играли в крикет. Оуэн попытался уговорить ее присоединиться к игравшим, но Аннабелл отказалась, заявив, что компаньонке это не пристало.

— Я жду, ваша светлость.

Он проглотил слюну и заставил себя глянуть на мисс Старлинг.

— Ответы будут такие… — Каким-то образом ему удалось вытолкнуть из себя слова: — Да и… Да.

После ужина все гости собрались в гостиной на музыкальный вечер. Несколько молодых дам — и не очень молодых — вызвались спеть и сыграть на рояле. С приклеенной улыбкой на лице Аннабелл вежливо аплодировала после каждого номера, но пришла в восторг, обнаружив, что у Роуз есть несомненный музыкальный талант. Когда она села за рояль на виду у всей публики и стала аккомпанировать Оливии, спевшей несколько очаровательных баллад, у Аннабелл заколотилось сердце от восхищения и изумления.

Оуэн сидел между мисс Старлинг и ее мамашей. Весь концерт с его лица не сходило несчастное выражение, но услышав игру Роуз и пение Оливии, он наклонился вперед, как загипнотизированный. Вид у него был гордый.

Не в силах сдержать радость, Аннабелл улыбнулась ему.

Он улыбнулся в ответ.

Все ее тело словно закололи тысячи иголок.

Они сидели порознь в гостиной, полной дам и джентльменов, но ей виделось, как их с Оуэном души парят в вышине, в полной гармонии с музыкой, соединяясь на другом, более высоком уровне. В этот момент она почувствовала близость с ним, как будто они сидели рядом, крепко обнявшись. Нервная дрожь охватила все тело, напугав своей силой. Аннабелл залилась краской от кончиков волос до выемки на шее. Как она скучала по нему!

Оуэн нервно сглотнул, и его зеленые глаза стали цветом похожи на волнующееся море. Он тоже хотел ее!

Это была большая глупость — думать, что, установив дистанцию между ними, она вычеркнет его из своего сердца. Можно избегать общаться друг с другом, но пока они остаются в одном доме, ей поневоле станет известно о каждом его движении или даже о каждой его мысли.

Было мучительно находиться рядом с ним и не быть вместе.

Последние несколько ночей Аннабелл поздно ложилась спать. Требовалось закончить отделку платьев до окончания их развлечений за городом. Вообще-то платья были готовы, за исключением двух. Тех, что предназначались для дебютного бала Роуз. Эти платья были настоящим произведением искусства. Роуз с Оливией в мечтах не могли бы увидеть такой красоты.

Когда Аннабелл и девушки оказались, наконец, в своих комнатах, она помогла им приготовиться ко сну. Оливия все никак не могла успокоиться после своего выступления.

— Джеймс смотрел на меня, когда я пела?

— Глаз не отводил, — заверила ее Аннабелл, надеясь, что сказала правду. — Вы вдвоем произвели на всех большое впечатление.

— Мне нет дела до всех, — решительно заявила Оливия. — Меня интересует только Джеймс. Ты слышала, как он сказал, что собирается в Египет? Джеймс такой умный, а я почти ничего не знаю об этой стране. Только то, что там стоят полузасыпанные песком пирамиды, в которых хоронили фараонов. Надо найти и прочитать какую-нибудь книгу про Египет, чтобы можно было поддерживать разговор на эту тему.

Роуз согласно кивнула, а Оливия продолжала говорить о Джеймсе, обсуждая каждый поворот его головы, каждое незначительное замечание. Наконец, зевая, она забралась в постель, а Роуз улеглась рядом поверх стеганого одеяла с книгой в руках.

Повесив их одежду в шкаф, Аннабелл подошла к окну и подняла тяжелые шторы. Кончиком пальца коснувшись холодного стекла, она провела по нему дорожку, повторяя движение струйки дождя, текущей с другой стороны окна.

— Теперь дождь зарядит на несколько часов, — сказала Оливия. — Завтра после прогулки в деревню вернемся по колено в грязи.

Аннабелл опустила шторы и обняла рукой столбик в ногах кровати.

— Я очень люблю слушать шум дождя по ночам.

— Ложись пораньше, — предложила Оливия. — Извини, но ты плохо выглядишь.

Несмотря на усталость, из-за которой руки и ноги были словно налиты свинцом, Аннабелл еще должна была поработать.

— Я не стану долго засиживаться, — солгала она.

— О, ты будешь доделывать наши бальные платья? — воскликнула Оливия. — Дай хоть взглянуть на них!

Аннабелл рассмеялась.

— Нет, не дам. Вы не увидите их, пока я не закончу отделку и не наложу последний стежок.

— Ты жестока сверх меры!

— Точно. И поосторожней в выражениях, не то я обошью лиф твоего платья страусиными перьями. — Словно размышляя, она прижала палец к подбородку. — Ты, случайно, не знаешь, у мистера Эверила есть аллергия на перо?

Роуз расхохоталась. Что за чудные звуки! Оливия метнула в Аннабелл подушку, от которой та легко уклонилась. В их с Дафной сражениях на подушках она всегда проигрывала.

— Вам еще что-нибудь нужно? — спросила Аннабелл.

Натянув одеяло до подбородка и зарывшись головой в подушку, Оливия улыбнулась.

— Нет, спасибо. Я закрою глаза и увижу сон об очень красивом стряпчем.

Роуз, которая заплетала толстую косу, возвела глаза к потолку и покачала головой.

Усмехнувшись, Аннабелл пожелала обеим сестрам доброй ночи и отправилась к себе. Там она быстро написала письмо Дафне, стараясь, чтобы ее сердечная боль не выплеснулась на бумагу. Спросила о здоровье матери и сообщила, что скоро вернется домой.

Покончив с письмом, Аннабелл закрыла дверь в общую гостиную. Она собиралась расшить хрусталиками рукава у платья Оливии и не хотела, чтобы кто-нибудь подсмотрел результат ее работы заранее.

Ей не терпелось увидеть, какие лица будут у Оливии и Роуз, когда она покажет им готовые платья.