Пятое правило дворянина - Александр Герда

class="p1">Борис Сергеевич был из тех, кто не любил, когда его окружают ненужные ему на отдыхе люди, да еще в большом количестве. Прислуга — это понятное дело, без нее никуда, но вот все остальные его порядком нервировали.

Князь считал, что если ему лично от каких-то людей нет никакого проку, то они ни к чему. Тем более на отдыхе. Отвлекают, привлекают к себе внимание, а ведь с его постоянной занятостью он так мало времени может посвятить себе...

Еще больше, чем ненужных людей, он не терпел заниматься деловыми вопросами, находясь на отдыхе. Вот и сейчас, он смотрел на сидящих перед ним Болотова и Морозова, а сам никак не мог взять в толк — какого черта эти двое напросились на встречу с ним и специально для этого примчались в Ялту?

Да, все понятно — он, конечно, весьма занятой человек и увидеться с ним непросто, но ведь есть же какие-то иные средства связи? Какого черта эти двое портят ему прекрасное утро и почему вместо задниц молодых красоток, плескающихся в гостиничном бассейне, он должен наблюдать мрачные лица вот этих двоих?

Услышав несколько дней назад их просьбу о встрече от своего секретаря, он было собирался послать герцогов к чертовой матери, но потом успокоился и все же согласился.

Оба они не кретины и просто так не стали бы его беспокоить на отдыхе, а значит вопрос по их мнению важный. К тому же, у них имелась пара общих нефтяных месторождений, которыми они поделились после той истории с Соколовым...

Князь сидел на мягком диване, пил прохладную минеральную воду и хмуро смотрел на герцогов. Если бы у него не так сильно раскалывалась голова после вчерашних возлияний, то может быть он нашел бы в себе силы улыбнуться, но у него их не было. Все они были отданы. Сначала за плотным ужином... затем ночью с одной из своих любовниц...

Теперь ему оставалось лишь вздыхать и попивать водичку. Хотя улыбнуться было с чего — тощий как жердь Болотов, рядом с толстым Морозовым выглядели довольно забавно. Раньше их компанию немного разбавлял в меру упитанный Салтыков, но теперь его уже больше нет... Как быстро летит время! А ведь совсем недавно князь получал от Андрей Денисовича приглашение на юбилей, который он так и не смог посетить по причине постоянной занятости.

— Господа, у меня к вам просьба, постарайтесь изложить суть вопроса как можно короче, — сказал он после третьего стакана прохладной минеральной водички, благодаря которому его мысли обрели хотя бы подобие ясности.

— Ваше сиятельство, мы признательны вам за возможность побеседовать с вами, — начал было Кирилл Романович, но князь сразу же поднял руку вверх остановив его.

— Болотов, ну тебя к черту с твоими протокольными вступлениями. Голова трещит, не видишь, что ли? Давай рассказывай, зачем пожаловали? Только быстро, меня там в номере ждут...

Герцоги переглянулись, Болотов наклонился над столом, посмотрел по сторонам и спросил:

— Борис Сергеевич, вам известно, что Салтыкова убили?

— Всему миру об этом известно, — поморщился Юрьевский. — Вот только вроде как отравился, а не убили.

— Ну да, и сынок его тоже от стыда за опороченное имя сам взял и повесился, — пробурчал Морозов. — Ясно ведь, что убили обоих.

— Даже если так? — князь посмотрел на него, сделал еще пару глотков воды и вытер рот ладонью. — Плевать мне на Салтыкова. И на сына его тоже плевать. Дальше что?

— Дело не только в Салтыкове, — сказал Болотов. — Маркиз Бирюков в тюрьме оказался, герцог Теряев там же, Игнатьев...

— Знаю я все, Кирилл Романович. Ты вот зачем не это рассказываешь? — спросил князь.

— Все стараниями Соколова происходит, ваше сиятельство, — нетерпеливо вставил Арсентий Борисович. — Мальчишка совсем страх потерял. Вся империя от него стонет!

— Про Соколова тоже знаю, мне моя служба безопасности докладывает что вокруг происходит. Да и аналитики хлеб свой не зря жуют, так что нового я от вас ничего не услышал. Известно мне, что виконт свои активы собирает... И какими методами это делает — также известно.

Он посмотрел на смутившихся от его слов герцогов и показал официанту пустую бутылку из-под воды, намекая, чтобы ему принесли новую.

— И даже понимаю теперь какого черта вы ко мне приехали, — нахмурился князь. — Хотите, чтобы я сейчас кулаком по столу треснул и сказал, что в землю его закопаю? Намекаете, что он мою «Транснефть» захочет забрать?

— Нашу, — робко вставил Морозов. — У нас ведь там тоже доля небольшая имеется.

— Ну да, нашу, — хмыкнул князь. — Поэтому вы здесь и сидите. Была бы она только моя, то какой вам до нее интерес? Резонно...

Юрьевский задумчиво посмотрел на официанта, который наполнил ему стакан только что принесенной водой, подождал пока тот уйдет и сделал пару глотков. Все-таки хорошая штука холодная минеральная вода с похмелья — отлично мозги прочищает.

Между прочим, эти двое дело говорят. Он давно уже обратил внимание на Соколова. Еще с того момента, когда тот заводы у Унковского отобрал. Все было интересно — чем же закончится эта история с этим мальчишкой, и кто его все-таки прихлопнет?

Вот только есть одна небольшая проблема — столько известных фамилий уже червей кормят на кладбищах, а история все не заканчивается. Слишком надолго затянулась. Если поначалу ему было забавно, то вот сейчас уже не так весело.

Вряд ли у молодого виконта хватит мозгов в голове, чтобы всерьез затевать игру против него, но чем черт не шутит? Эти двое дело говорят — всякое может случиться. А если учесть, что мальчишке сам Император благоволит, то риски еще больше увеличиваются...

От мысли, что Соколов может как-то подобраться к «Транснефти», у Юрьевского нестерпимо закололо в висках. Этого допустить никак нельзя. Слишком много интересов там завязано.

Причем герцоги волновали его постольку-поскольку — в будущем он сам планировал выкинуть их из учредителей. Гораздо сильнее он беспокоился насчет немцев, которые также владели частью этой компании. Пока малой частью, но это лишь начало... У них были очень далекие совместные планы на ближайшие годы.

Между прочим, ему в этих планах отводилась далеко не последняя роль — предприятиями по добыче полезных ископаемых не могут владеть иностранцы без участия российского капитала. Так что без него никак. Он и есть тот самый капитал. За это немцы щедро расплачивались с ним. Очень