Королевы смеха. Жизнь, которой не было? - Сергей Капков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще удивительнее, что, по словам Тамары Макаровны, в классе никто ни над кем не смеялся. Все детки были очень серьезными, сосредоточенно слушали педагога и зарисовывали в тетрадки палочки-крючочки. А сама Тамара при этом повторяла задания учительницы своей кукле. Но продолжаться такое «шоу» долго не могло. Педагогические эмоции возобладали, и наставница нанесла визит родительнице: «Татьяна Алексеевна, ей-богу, мне жаль девочку. Она еще маленькая, ей тяжело, ей еще в куклы надо играть. Зачем, для чего мучить ребенка? В семь лет она придет в школу, будет отличницей – я в этом уверена. А сейчас нельзя отнимать у нее детство. Поговорите с мужем…»
Эти истории о своем детстве Тамара Макаровна Носова рассказывала, пожалуй, впервые в жизни. Мы встретились летом 2002 года. До этого почти десять лет общались только по телефону, и каждый раз актриса переносила наше очное знакомство, ссылаясь то на затянувшийся ремонт, то на проблемы с дочерью, то на походы к стоматологу, то на очередные пробы на «Мосфильме». Со временем я узнал, что ни дочери, ни ремонта на самом деле не было и нет, даже происхождение Тамары Носовой весьма туманно. После ее смерти объявились несколько дальних и близких «родственников», рассказавших удивительные вещи, с которыми можно ознакомиться в интернете, а потом уже для себя решить – верить им или нет. Я же приведу на страницах этой книги только те факты, о которых знаю точно, и, конечно же, фрагменты наших бесед с самой актрисой.
* * *– Тамара Макаровна, а ваша школа была элитной?
– Ну что вы! Тогда, по-моему, и не было никаких элитных школ! Может, только дети членов правительства учились где-то отдельно, а у нас была обычная районная школа. Поэтому учительница совершенно спокойно «обрабатывала» маму а завуч, со своей стороны, вела переговоры с папой. И однажды ему это надоело.
– Он согласился оставить вас в покое?
– Ничего подобного! Он позвонил в другую школу, и меня перевели туда.
– Какой несговорчивый!
– Да, характер у него был – будь здоров! Та школа находилась от нас через дорогу, и нянька водила меня туда за ручку. И тут появилась другая крайность. Маму начали одолевать навязчивые идеи: а вдруг нянька не придет меня встречать и я побегу через дорогу сама? А вдруг детей отпустят раньше и я пойду домой одна и попаду под машину? Мама стала донимать своими мыслями папу, и он, надо сказать, выдерживал этот натиск стоически. И забрали меня оттуда только тогда, когда я заболела. Родители, судя по всему, сами устали от всей этой истории, плюнули и решили не морочить голову ни мне, ни себе, ни учителям.
– Значит, вы пошли в школу, как все нормальные дети…
– Зря вы так подумали. Через два года отец все-таки всучил меня сразу во второй класс – «сэкономил». Он был совершенно принципиальной личностью.
– Так вот вы в кого?! А я-то думаю, что ж с вами иногда так сложно договориться! Ваша принципиальность и упорство – фамильные.
– Да, это верно. Я иногда сама думаю: да что же, черт возьми, я такая принципиальная?! Это действительно отцовские гены.
* * *Тамара и балет бросила со всей своей носовской решительностью. Однажды не успела на репетицию и больше не появилась там никогда. Преподавательница вызвала маму и поинтересовалась: «Почему Тамара не приходит? Она рождена для балета, у нее ноги балерины – худые и длинные!» Мама отвечает: «Я не уверена, что смогу ее уговорить. На уме у нее теперь совсем другое – она хочет стать драматической артисткой».
Впервые оказавшись в театре, Тамара Носова «влюбилась» в него раз и навсегда. Более того, в своем классе она организовала драмкружок и сама ставила там спектакли. В популярном некогда журнале «Пионер» всегда публиковались маленькие пьесочки для школьников – детские сказки, сценки, анекдоты. Тамару с друзьями даже приводили в старшие классы – показывать их постановки. Учительница гордилась ими и хотела похвастаться перед коллегами и другими учениками.
Впоследствии Мария Николаевна Кузнецова получила звание заслуженного учителя РСФСР и была награждена орденом Ленина. Среди сорока ее воспитанников – одноклассников Тамары Носовой – было тринадцать круглых отличников. А сколько их было в ее богатой биографии!
Увлечение театром у ребят было настолько сильным, что однажды они решили покорить своим талантом районный Дворец пионеров, где существовал более массовый драмкружок. Туда Тамара отправилась в сопровождении двух кавалеров, повезли надежный, «проверенный» репертуар. Правда, Носова, никому ничего не сказав, приготовила новый стих – хотела отличиться. Вот тут она совершила непростительную ошибку. Забывая слова, путаясь и игнорируя заветы Станиславского, Тамара с треском провалилась. А ребят приняли. На следующий день в родной школе их окружили одноклассники: «Ну что? Тамарку-то приняли, это понятно. А вас?» Но оба кавалера стояли твердо – «приняли всех». Не выдали позора. Настоящие джентльмены.
* * *– Дружный был класс?
– Да. Но держались мы, в основном, своей компанией – той самой группой отличников, которой гордилась наша учительница. Мы и после школы встречались, чествовали Марию Николаеву, устроили ей роскошный вечер. И все мы получили высшее образование. Правда, саму школу я окончила в деревне. Из-за войны.
– Чем запомнились вам те страшные годы?
– До сих пор я вспоминаю голос диктора Левитана. Я очень боялась, когда по радио он начинал объявлять: «Граждане, воздушная тревога». По-моему, все малыши боялись его голоса. И впоследствии я ему об этом сказала, когда мы выступали вместе в каком-то концерте на стадионе: «Я так тряслась, что меня решили отправить в деревню, под Москву, чтобы не слышать вас».
Десятый класс я закончила в 45-м году и вернулась в Москву с твердым намерением «поступать в артистки». И тут я растерялась.
– Почему?
– Я обнаружила, что все прохожие смотрят на меня как-то не так, с подозрением. Что я чем-то выделяюсь.
– Наверное, потому что вы были весьма эффектной, стройной блондинкой, и пройти мимо вас, не обратив внимания, было сложно…
– Нет, я решила, что виновато мамино пальто. Я выросла, моя шубка стала мала и сидела на мне, как жакетик. Тогда мама отдала мне свое пальто, и мы его переделали. Но мне казалось, что в нем я так ужасно смотрюсь!
А на самом деле, все крылось в другом. Я приехала из деревни, и вид у меня был другой – здоровый, пышущий, свежий, с природы. А москвичи выглядели очень усталыми, изможденными, и на их лицах все это отражалось. Но мама на мои слова не реагировала. «Мама, а если меня примут в институт, ты купишь мне новое пальто?» – спрашиваю. Мама ответила уклончиво: «Ну, хорошо, если подготовишься, поступишь – там будет видно, разберемся».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});