Скажи «да» - Фиона Уокер

– Отстань, Бен. Я из-за тебя ничего не слышу.

– Но я думал…

– Может быть, позже. Это гораздо важнее. – София прижалась ухом к стене, чтобы слышать ссору, разгоревшуюся за стеной.

Когда Бен осмелился продолжить приставания, он был немедленно сослан в ванную.

– Мы лишь делаем друг друга несчастными, Найл! – кричала Таш. – У нас не получается строить отношения, мы не подходим друг другу.

– Потому что работа для тебя важнее, чем я!

– Нет! Но если я брошу работу, то буду несчастна. Я никогда бы не попросила тебя бросить твою.

– Еще бы, – вскинулся Найл, – я начал сниматься задолго до того, как ты возомнила себя жокеем и стала носиться по всем богатым поместьям. Все началось с тех пор, как Александра подарила тебе этого коня. Ты не была такой, когда мы познакомились. Ты была мягче, добрей. Ты очень изменилась, Таш.

Они стояли по разные стороны кровати, словно игроки в бильярд, выбирающие лучший угол для удара.

– Я начала работать на Пенни и Гаса всего через несколько недель после нашей встречи! Как ты можешь говорить, что я изменилась? Ты просто не знал, какая я была раньше.

– Когда мы познакомились, – тихо ответил он, – ты жила в Лондоне и работала иллюстратором. А теперь ты гоняешься за спонсорами, ездишь по стране и планируешь наши встречи на три месяца вперед. Это я и называю переменой.

– А я называю это отношениями, Найл. Если бы я не планировала наши встречи, мы бы вообще не пересекались. Не могу же я в перерыве между соревнованиями носиться за тобой по всему свету!

– Ты любишь своих лошадей больше, чем меня.

– Я очень люблю тебя, Найл, – выдохнула Таш. – Ты всегда будешь мне дорог. Но я не хочу выходить за тебя замуж.

– Я тоже не хочу на тебе жениться, – ответил он, подняв на нее глаза, и сам удивился своему ответу.

Наступило тревожное молчание, нарушаемое только их беспокойным дыханием.

Таш побледнела, Найл часто заморгал глазами, как будто на минуту ослеп.

– Ну вот, мы это и сказали, – прошептал он.

– Слава богу. – Таш прикусила губу и посмотрела ему в глаза.

Внезапно Найл, издав поистине медвежий рык, размахнулся и смел со стола все, что на нем было: книги, лампу, фотографию в рамке и свой сценарий. Потом он обхватил голову руками и опустился на кровать, совершенно подавленный.

Таш села позади него, под ее коленями шелестели листы «Двуспальной кровати». Она пододвигалась все ближе и наконец обняла его за плечи. Найл поймал ее руку, их пальцы крепко переплелись. Таш прижалась лбом к его спине и закрыла глаза. Напряжение было такое сильное, что она почувствовала резкую слабость и едва могла дышать.

Найл смотрел на листы, разлетевшиеся повсюду, как будто прошел снег.

– Я всегда говорил: с этим сценарием полный беспорядок, – вздохнул он.

Несмотря на всю драматичность момента, у Таш вырвался смешок. Все чувства, мучавшие ее до сих пор, вырвались наружу, и она захохотала и заплакала одновременно. Найл повернулся к Таш и крепко ее обнял:

– Но как же теперь, – он аккуратно вытирал ее слезы, – мы все расскажем твоей матери?

София была в бешенстве. В самый разгар скандала из ванной вышел Бен и, сгорая от желания, повалил ее на кровать.

Кое-как уговорив мужа подождать еще несколько минут, она вернулась на свой пост, но за стеной уже все стихло. Любопытство Софии осталось неудовлетворенным. Ей очень хотелось, чтобы Бен сейчас оставил ее в покое, но она сочла невозможным обидеть мужа отказом.

– Надень свои чулки… – попросил он, нежно массируя Софии шею.

– Нет, Бен, после прошлого раза нет!

– Я не хотел их рвать, дорогая. Это получилось случайно.

– Они были от «Ла перла»!

Поймав его сконфуженный, разочарованный взгляд, София почувствовала угрызения совести. Похоже, в последнее время она больше занималась семейными сплетнями, чем своим чувствительным мужем-великаном. Сейчас он был удивительно хорош собой, раскрасневшийся после душа, с мокрыми светлыми локонами, зачесанными назад. София посмотрела на красивое благородное лицо Бена, почувствовала запах цитрусового лосьона и поняла, что не прочь провести чудесный вечер. Выкинуть что-нибудь дикое, страстное и, может быть, немного неприличное!

– Иди ко мне, мой зверь, и разбуди мои чувства! – прорычала она.

Бен был просто потрясен.

Глава двадцать седьмая

Все следующее утро Найл и Таш не решались признаться Александре, что никакой свадьбы не будет. Та порхала по кухне, напевая старые хиты, жарила яичницу и учила Полли выжимать апельсиновый сок.

– Говори ты! Это же твоя мать, – прошипел Найл, когда Александра, все еще напевая, пошла готовить кофе.

– Нет, лучше ты! Ты спокойнее перенесешь ее истерику, – не сдавалась Таш. – К тому же мама, может быть, не станет спорить с тобой.

В результате они так и не сказали Александре за завтраком ни слова и благополучно прятались от нее все утро, как дети, разбившие мамину любимую вазу и боящиеся в этом признаться.

Таш заметила, что теперь они с Найлом наконец-то стали легко общаться. Расслабившись и чувствуя бесконечную благодарность друг к другу, они теперь могли говорить по душам. Их отношения стали светлыми и доверительными. Сбежав из особняка, Таш с Найлом гуляли по лесу, делились пережитыми страданиями и сомнениями последних отвратительных недель, обсуждали проблемы, поджидающие их в будущем. У девушки было странное чувство, словно она встретилась со старым школьным приятелем, с которым у нее когда-то давно был роман. И теперь в ее душе смешались восторг и ностальгия, а в голове вертелись вопросы вроде: «А что было бы, если бы мы не расстались?» или «Неужели это из-за него я провела столько бессонных ночей?»

Их новые отношения были быстро замечены и неправильно истолкованы Александрой: она гордилась, что избавила молодых от предсвадебной лихорадки, помогла обрести им покой и уверенность. Она не отводила от них счастливых глаз в течение всего обеда и каждый раз весело смеялась над шутками Найла. Она даже не заговаривала больше о свадьбе, просто пила вино и радостно улыбалась.

София, не выпускающая из поля зрения сестру и ее жениха, не разделяла энтузиазма матери, но Александра продолжала наслаждаться результатами своих действий.

– Они такая прекрасная пара, – закатив глаза, говорила она старшей дочери, когда они вместе варили кофе в прохладной кухне. – Думаю, они безумно влюблены!

Знаешь, поначалу я тоже сомневалась и переживала, но теперь вижу, что они созданы друг для друга.

– Вчера ночью у них был страшный скандал, – нахмурилась София. – Я все слышала. Оба наговорили друг другу столько гадостей!