Принцип Троицы - Галина Манукян

Вольф стоял в центре этой черной разрастающейся воронки, упиваясь идущей к нему силой — кульминацией многодневных трудов. Наблюдая, как подходят к гостинице Дина и сияющий от счастья Миллер, кукловод выдерживал паузу, прежде чем спустить триггер, а затем, сделав странный жест, громогласно дал команду монстру:

— Вот он!

Разношерстное человеческое скопище, изрыгая проклятия, вооружаясь палками и камнями по дороге, ринулось к источнику своих бед.

Все произошло в секунды. Увидев надвигающуюся на них массу, Дина закричала «Бежим!», но было поздно. С гримасой ужаса физик успел втолкнуть девушку за гостиничную ограду и захлопнуть калитку. Тянущиеся щупальца выхватили мужскую фигуру и подмяли под себя. Под градом бесчисленных ударов, терзаемый нечеловеческой слепой яростью, Виктор решил, что это конец.

И вдруг раздались выстрелы и вспышки. В воцарившемся молчании, насыщенном резким запахом озона и костра, кто-то выдернул Миллера за руку. «Сюда, скорей». Его втащили за калитку.

Денис с дымящимся дулом пистолета взирал на толпу с каменного забора гостиницы. С другой стороны высунулся Андрей с винтовкой. Рядом, как факел, пылало кряжистое сухое дерево. Привыкший управлять армией торговых представителей, Соболев гаркнул командным голосом: «Рра-аз-зошлись по домам!»

В остекленевшие было, мутные глаза людей каплями возвращался человеческий блеск, поднятые для ударов руки опускались, и от толпы потекли в стороны односельчане. Кучка из центра все еще оставалась сбитой, Денис повторил криком: «Р-р-а-асходимся! Я вызвал сюда войска!». Постепенно центр села опустел, исчез и Вольф. Опустевший красный гроб остался стоять перед клубом.

— Пойдем, — Дина подставила Виктору плечо, и он, наконец, разглядел, что с другой стороны его поддерживает Иван, хозяин гостиницы.

Все еще плохо понимая, что происходит, Виктор оказался в холле. С его головы кто-то вытер липкую кровь. Наверное, Дина. Сознание к физику полностью вернулось, лишь когда в лицо брызнуло обжигающе холодной водой.

— Витенька… — склонилась над ним Дина. — Боже мой.

— Эк тебя. Говорил я, братец, надо было антенну сделать… — приговаривал Иван Сергеевич над окровавленным физиком.

— Какую антенну? — не понял Денис.

— Образующую помехи для передачи гипнотизера, — подал голос Миллер.

— Очнулся! — обрадовалась Дина.

— Я… все в порядке, — привычно сказал Виктор.

— Ну, слава Богу! Живой, — это был Соболев. Он обнял Дину, оторвав ее от физика:

— Давно не видел я тебя, сестренка. Привет, что ли?

— Привет, братик! — Дина обвила его руками в ответ. — Спасибо! Если бы не ты, они убили бы Витю!

— Спасибо, — хрипло вторил Миллер.

— Ага, — кивнул Денис, — это миссиё моё такое: вас спасать. Все ты, Дуська! Прибавила нам с ботаником седых волос…

Дверь в гостиницу отворила чья-то робкая рука, и внутрь осторожно заглянула Настя:

— Можно?

— Заходи, — ответил Иван Сергеевич.

Девочка пугливо, двумя пальцами внесла трость Виктора:

— Я вот вам отдать хотела. Вы потеряли. А она стреляется. Я уронила, а из нее молнии…

— Спасибо, Настя, — Миллер взял в руки свое изобретение, все больше приходя в себя, — я все думал, куда она делась. Мама твоя как?

— Ничего, только видеть меня не хочет… — Настя присела на край стула.

Дина узнала в подростке девицу, висящую на рукаве Сета, и насторожилась, присматриваясь к нежданной гостье. Иван Сергеевич окинул взглядом собравшихся:

— Ребята, вам пора уезжать. Кто знает, что случится через час.

— Тут вообще есть другая дорога, не через город? — поинтересовался Денис.

— Есть старая, почти обвалившаяся, в сторону плато, она ведет в Краснодарский край. Я вот только не знаю, можно ли там проехать сейчас, — сказал хозяин гостиницы.

— Можно, — тихонько вставила Настя, — мой папа ездил весной. У него джип.

— А как туда ехать?

— Я покажу, — ответила девочка, — вы только меня с собой возьмите. Мне надо в Москву. К папе.

— Да не вопрос! Собираемся! — скомандовал Денис, взбегая по лестнице. — Нам все равно тут больше делать нечего. Слышите, голуби? В темпе.

Виктор поднялся с дивана. Одежда свисала с него клочьями, открывая ссадины. На спине виднелись отпечатки чьих-то подошв. Когда он, хромая, проходил мимо Ивана Сергеевича, тот шепнул на ухо: «Ты, брат, поосторожней с чувством вины. Не первый же раз битый… В следующий с твоим размахом вообще костей не соберешь». Миллер изумленно взглянул на непримечательного дядечку в сером свитере, обнаруживая вдруг удивительное, искристо-синее поле, нимбом окружающее его голову, а тот добавил:

— Ты, Виктор Александрыч, много чего можешь. Сам себя не знаешь. Сила есть. Учись контролировать. Пригодится. Знаешь, как Парацельс сказал? «Считай, что тебя нельзя ранить, подобно Ахиллу. И так оно и будет». Сам решишь, распнут, не решишь, за тобой стадом пойдут. Но иногда и монах должен стать воином. Добро должно быть с клыками и с пистолетом в кармане…

— Вы?…

— А у меня ваших проблем нет, господа, — хитро подмигнул Иван.

Виктор посмотрел сквозь окно на деревню:

— А с ними что будет? Ведь они не в себе…

— Люди есть люди. Завтра будут стыдиться, напьются, в церковь пойдут и забудут. И в городе страсти осядут через недельку-другую. Давай, давай, иди, обмойся после Куликовской битвы.

Нагруженный людьми Форд нехотя полз вверх, по днищу время от времени скребли камни, и Денис вздыхал: «Конец машине. Благо, хоть служебная». Виктор то и дело оборачивался на Дину, восхищаясь ее красотой и волшебством маленьких рук: в гостинице любимая приложила ладони к его омытым ранам, и они затянулись. «Я сама не знаю как», — улыбнулась она. «Ты в детстве могла, а потом забыла», — буркнул Денис.

Рассматривая горы за окном, Дина вспоминала о Егоре Палыче. Ей будет не хватать старика. Всем казалось, что страница ужасных приключений уже перевернута, а впереди их ждет собственное «долго и счастливо», у каждого свое.

Автомобиль вывернул на почти ровный участок дороги.

— Хоть бы до конца так! — обрадовался Соболев.

Однако за поворотом ждал неприятный сюрприз: гигантское дерево, бесстыдно разбросавшее ветви по сторонам, преградило путь.

— Вот черт! — выругался Денис.

— Еще зеленое, — заметил Виктор, выходя из машины, — наверное, в недавнюю грозу повалило.

Дина тоже вышла, наблюдая, как мужчины изучают мощное препятствие.

— Можно попробовать рычаг, — предложил Виктор.

— Да тут только экскаватор и кран справятся, — возразил Соболев.

— Будем пробовать подручными средствами, — сказал Миллер, — пойдем, посмотрим, что там.

Парни отошли за дерево. Дина издалека с нежностью смотрела на профиль Виктора. «Спаси его и сохрани», — почему-то подумалось ей, и в следующую секунду она обернулась. Девушка увидела нависшего над ней из кустов Сета. Рядом его помощник с автоматом целился Виктору в голову.

— Один вскрик, и твои молитвы уже не помогут. Иди сюда, надо поговорить, — призвал Сет.

— Не стреляй, — прошептала Дина, делая шаг к ненавистному магу, — я тебя слушаю.

— Не здесь, — ответил он и взял ее за руку.

— Я не пойду с тобой, — тихо сказала девушка.

— Евгений еще не опустил автомат, — пожал плечами Сет, — тебе выбирать.

Они пересекли бурелом, выйдя на солнечную опушку. Девушка заметила маленький пучеглазый вертолет и поняла, что обратно ее не опустят. Дина приблизилась вплотную к Сету и заглянула в жесткие глаза. Она положила ладонь ему на грудь и с сожалением сказала:

— Как здесь темно и холодно — в твоем сердце!

— Чушь, — презрительно ответил он, все еще крепко сжимая ее кисть.

— А ведь оно живое, — добавила она ласково, — ты — человек, Сережа.

Его передернуло. Он с удивлением почувствовал нежное тепло, струящееся из ее руки в грудную клетку. Маг хотел было сделать шаг в сторону, но его мышцы свело, как при ударе электрическим током, и оторваться от маленькой ладони с тонкими пальцами он не сумел. Не мог он и вырвать взгляд из спокойной глубины морских глаз, проваливаясь всем существом во что-то чарующее, мягкое, чуждое, будто его, как младенца, целиком окунули в теплые вспенивающиеся сливки. Его сознание головокружительно падало куда-то. И вдруг в голове Сета в светлых пятнах появился трогательный образ Насти и укоризненное лицо давно забытой матери. Почему-то в груди стало тяжко. Комок из глубины сердца покатился вверх, проступая непривычными, обжигающими слезами в уголках глаз.

Дина убрала ладонь, но он не заметил. Закрыв лицо руками, огромный мужчина заплакал, как ребенок, не способный контролировать захватившие странные чувства. Девушка погладила склоненную перед ней массивную голову. Она больше не боялась его, заблудшего в сверхъестественных лабиринтах вседозволенности. Он — один из многих, может быть, в чем-то сильнее, но не страшнее обычного тирана. Маг? Человек, прежде всего. «Все мы — маги-человеки, в чем-то Боги, в чем-то демоны», — подумала Дина и, не говоря ни слова, пошла прочь.