В плену у травмы. Как подружиться со своим тяжелым прошлым и обрести счастливую жизнь - Марина Алексеевна Сойта
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Благодаря этой поездке я поняла, что саботаж относительно питания можно преодолеть, наладив хорошую организацию и обеспечив себя социальной ответственностью. Я поделилась идеей завтраков со своими подругами, с психотерапевтом, с подписчиками и, конечно, со своим мужем.
С понедельника по четверг я пишу посты в свой Telegram-канал, в котором есть постоянная рубрика «Как я могу поддержать себя сегодня?». Она включает в себя четыре сферы: дисциплина, забота о себе, радость и эмоциональная регуляция. По каждой из этих сфер я выбираю маленькие шаги, которые собираюсь выполнить, и приглашаю подписчиков присоединиться ко мне. Первая неделя эксперимента с завтраками была такой: все четыре дня я упоминала их в этом меню – и действительно их готовила. Наступила пятница, я работала над книгой, и вуаля: наступает 18:00, и я осознаю, что вся моя еда за сегодня – это две чашки кофе.
Для того чтобы навык стал постоянным, ему требуется гораздо больше времени. Посмотрим, что будет дальше. Уверена, я смогу позаботиться о себе – но также уверена, что пройдет много месяцев, прежде чем эта привычка станет автоматической.
Из наблюдений последних лет: раньше я очень любила ходить по ресторанам и готовить сложные блюда, сейчас мне все меньше нравится какая-то покупная еда, и я нечасто впечатляюсь ресторанной кухней. Я люблю простые, качественные, свежие продукты, а если учесть, что мой муж страстно увлекся кулинарией, мой любимый ресторан сейчас – это мой дом.
Но я экспериментирую, когда путешествую.
Наверное, больше всего за этот год меня впечатлил тартар в Париже (авокадо, манго, лосось – и, главное, огромная порция), гуакамоле в Турции (его делали прямо при мне) и, конечно, моя страсть – французская выпечка (после слоек с яблоком из Шамони я месяца три не ела покупную выпечку в Петербурге). Пишу этот абзац и думаю – какой смысл он несет? Не знаю, наверное, мне просто хочется поделиться своим удовольствием и сделать эту книгу чуть более живой.
Удовольствие – это источник энергии. Когда мы наполняем им свою жизнь, это поддерживает нас. Когда мы не позволяем себе его, это разрушает нас. И если вы (во имя «пользы»!) отказываете себе в нем, вы встаете на крайне скользкую дорожку. Важное замечание: удовольствие – это процесс, а не импульсивная разрядка.
Напоминаю, что потеря удовольствия является одним из важнейших диагностических критериев для кластера депрессивных расстройств. А теперь спросите себя: стоит ли своими руками создавать условия для расцветания депрессивных эпизодов?
Так что я с радостью делюсь с вами своими маленькими удовольствиями.
Мой примерный рацион состоит из этих продуктов:
• Завтраки – яйца, иногда я ем цельнозерновые круассаны из «Буше» (не уверена, что их состав действительно хорош, но предпочитаю этого не знать), авокадо, слабосоленый лосось, цельнозерновой булгур с медом, свежевыжатый апельсиновый или грейпфрутовый сок (недавно я купила себе ручную соковыжималку, и теперь дома пахнет цитрусовыми, это так поднимает мое настроение!).
• Перекусы – сыр, цельнозерновой хлеб, бананы, яблоки, греческий йогурт с черносливом и грецкими орехами, гранола с хорошим составом, голубика, клубника.
• Ужины – почти всегда салат из овощей с оливковым маслом (гарниры я не люблю), семга, морская форель, морепродукты, индейка, говядина, курица.
Главная подсказка последних месяцев: следить за тем, чтобы в доме была еда, которая не требует колдовства над ней, – бананы, сырная нарезка, греческий йогурт, гранола – протяни руку и просто съешь! Это помогает, хотя и не в 100 % случаях. Гораздо чаще помогает забота моего мужа, благодаря которому я стала есть регулярнее.
Что касается сомнительных пищевых удовольствий, как я и писала, я легко позволяю себе мороженое, чипсы, выпечку и прочую неполезную историю. Но меня не так уж часто к ним тянет. Это не относится к кофе – я варю его себе каждое утро, а во время работы над книгой стала пить две чашки в день (но обычно стараюсь ограничиваться одной). Я делаю его в турке; мне нравится этот ритуал.
Отдельным пунктом во всем этом идет выпечка на природе – страсть, которую я открыла в себе этим летом, но о ней я расскажу в главе «Про путешествия, движение и природу».
Если нужно охарактеризовать мои отношения с едой и телом сейчас, я могу назвать их «умеренно заботливыми». Я проявляю терпеливость, учу себя принятию своего тела, которое проявляется не только в вопросах веса. Но я не радикал в вопросе «принятия» – я верю, что мы имеем право на перемены, если действительно их хотим. В конце концов, наше тело – это преимущественно результат генетической лотереи, как и другие факторы, не зависящие на старте от нашего выбора.
Хочу добавить кое-что еще касательно этих факторов, являющихся следствием лотереи судьбы. Я не сторонник подхода, в котором мы отвергаем внешний мир и просто объявляем нас «равными». Сложно не замечать «слона в комнате» – ригидных требований к женской красоте и к человеческому весу, как и ко многим другим сферам нашей жизни.
Мы все живем в культуре с определенными стандартами и предубеждениями, и, хотя я вижу тенденцию в направлении большего равенства и принятия себя такими, какие мы есть, это все же создает определенный (временами – высочайший) уровень давления.
Родиться с бледной кожей или пенисом в культуре, которая ценит эти характеристики и дает привилегии тем, кто их имеет, – это случайность судьбы и генетики (1, с. 262). Как и любые другие случайности, которые связаны с привилегиями – с тем, что является более социально желательным в том обществе, которому мы принадлежим.
Лора С. Браун написала интереснейшую главу о культурном смирении и духовной осознанности в книге «Терапия комплексных посттравматических стрессовых расстройств у взрослых. Научные основы и терапевтические модели», которую я настоятельно рекомендую прочитать всем специалистам в области ментального здоровья. Признание своих привилегий (которые могут выглядеть совершенно по-разному: возрастные факторы, этническое происхождение, социальный статус и многое другое) делает терапевтический процесс более полным, искренним, честным.
«Мне интересно, что значит для нашей совместной работы то, что я, по-видимому, трудоспособна, а вы – человек с видимыми ограничениями» (1, с. 265) – это заявление, написанное Лорой С. Браун, которое еще некоторое время назад невозможно было услышать как рекомендацию для терапевтического процесса, ведь оно будто бы рушит стремление к всепоглощающей толерантности. Но мир изменился, и мы осознали: не замечать различия не значит минимизировать их влияние на нас.
Да, разговор о них может вызывать большой
