Ловцы ветра. Резервация для чудаков - Владимир Клименко

Внезапно Шаки почувствовала, что руки ее немеют и она с трудом удерживается на ветке. Ее тело стала бить крупная дрожь, плечи ходили ходуном, амулет выпал из переставших слушаться пальцев и безвольно повис на шнурке. Взглянув вниз, Шаки увидела устремленные прямо на нее безумные глаза старухи, которая сейчас больше походила на зверя, чем на человека. Шаманка бормотала какие-то заклятья.

Обезьяны еще тесней сомкнулись вокруг дерева, и вдруг Шаки почувствовала, что полностью теряет контроль над своим телом. Она начала медленно сползать с ветки, все больше и больше клонясь в одну сторону.

«Все, больше не могу!» – пронеслось у нее в голове. Последнее, что она увидела перед тем как окончательно разжались руки, несущиеся ей прямо навстречу глаза старухи – сейчас они сверкали яростным победным огнем. Шаки отчаянно закричала и... проснулась. Еще ничего не понимая, словно явь смешалась с приснившимся ей кошмаром, она отчаянно отбросила удерживающую ее на месте руку Дениса. Потом рванула на груди кофточку, словно та ей мешала дышать. Откуда-то из глубины салона к ней уже бежали две перепуганные стюардессы. Одна из них на ходу теребила аптечку, пытаясь извлечь какое-то лекарство.

Прошло не менее получаса, пока в салоне унялся переполох, вызванный странным поведением Шаки. Почти силой ее уговорили принять успокоительное лекарство, она отдышалась, откинувшись на спинку кресла, все это время Денис держал ее за руку и задавал множество вопросов, на которые Шаки пока не могла ответить. Чуть позже, отхлебывая минеральную воду из бокала, она попыталась проанализировать случившееся.

После того как она вспомнила свой сон во всех подробностях, у Шаки уже на осталось сомнений, что она подверглась не виртуальному, а самому что ни на есть настоящему нападению. От гибели ее спасли, возможно, случайность, а возможно, заклинания, к которым она прибегла, сидя на ветке дерева. Та странная, приснившаяся ей шаманка когда-то существовала в действительности, и Шаки даже видела ее как-то издали в стае бабуинов, бредущих по вельду. Но в реальности никакому нападению со стороны этой сумасшедшей она не подвергалась. Почему же так странно трансформировался в ее сознании сон?

Опасность была реальной, а не выдуманной. Шаки была уверена, что ее жизнь висела на волоске. Еще секунда-другая, и ее не спасло бы никакое пробуждение. Значит, причину надо искать в настоящем.

Она спросила Дениса, не почувствовал ли и он какую-нибудь опасность, не испытывал ли недомогания. Да, сознался Денис, в какой-то момент он ощутил дурноту и сильную головную боль, но посчитал это последствиями суток, в которые им всем пришлось испытать слишком многое. Ничего, впрочем, опасного, обычное недомогание, не больше.

– Ты так кричала, – сказал он. – Неужели такой страшный сон?

– Да-да, – рассеянно ответила Шаки. – Просто сон. Но я испугалась. Не обращай внимания, все прошло.

Она еще раз внимательно оглядела сидящих рядом с ней пассажиров.

Все больше в Шаки зрела уверенность, что нападение было совершено именно в тот момент, когда она уснула. Причем никакой это не Интерпол. С ней пытались бороться методами, к каким она прибегла бы и сама, представься ей случай. Колдовство и магия. Вот если бы она смогла вычислить своего противника, было бы проще. Значит, надо попробовать отыскать его.

Впереди и сзади никакой опасности, исходящей от соседей, Шаки не ощутила. Сзади сидела семейная пара с мальчиком, который постоянно клянчил сладкое, мать, располневшая, но не потерявшая привлекательности испанка, уговаривала его подождать, когда подадут обед. На передних креслах трое мужчин оживленно делились впечатлениями о прошлой поездке в Рио во время карнавала, когда им пришлось пережить немало волнующих любовных приключений. Нет, это все не то. Шаки посмотрела через проход.

Сразу напротив нее сидела еще тройка пассажиров. Двое из них, молодожены, были настолько увлечены собой и обсуждением предстоящего свадебного маршрута, что, кажется, даже не заметили переполоха, который вызвала Шаки своим поведением. Зато опрятная седая старушка, находящаяся ближе всех к Шаки, несмотря на то наслаждение, с каким она переживала перипетии очередной мелодрамы на экране дисплея, показалась Шаки внутренне напряженной и собранной. Вот оно что, подумала Шаки.

Стараясь не выдать себя, она стала наблюдать за старушкой.

Типичный божий одуванчик. Кажется, вдова. Слабые белые руки, тонкая пергаментная кожа со старческой гречкой, серебряные или платиновые кольца, много колец. Платье опрятное, темно-синего цвета с кружевным воротничком, каких уже не носят лет пятьдесят.

Шаки никак не удавалось перехватить взгляд этой женщины, та упорно смотрела на экран, но ее руки беспрестанно двигались, ощупывая, поворачивая многочисленные кольца, как будто она поочередно решала то снять их, то оставить на месте.

Опять откинувшись на спинку кресла, Шаки прикрыла глаза. Она доверилась чувствам и внутреннему зрению, как наиболее чутким своим инструментам, пытаясь проникнуть в сознание противника. Скоро она ощутила беспокойство пассажирки, потом раздражение, а чуть позже почувствовала, вызванный раздражением своей противницы, такой яростный удар боли, что даже качнулась, как будто ее ударили рукой.

Сквозь прикрытые ресницы Шаки опять посмотрела на старушку и перехватила ответный взгляд. Теперь в нем не было равнодушия. Взгляд пылал злобой, словно его обладательница и впрямь была ведьмой, вышедшей на охоту за слабыми человеческими душами.

Теперь уже не скрываясь, Шаки посмотрела на сидящую рядом колдунью.

Все тело старухи подобралось, пальцы изогнулись наподобие когтей, а ярко-красный не по возрасту маникюр стал напоминать застывшие капли крови.

«Ты?» – мысленно спросила Шаки.

И вновь получила в ответ мысленный удар такой силы, что невольно застонала.

– Опять? – обеспокоенно спросил Денис и наклонился к ней.

– Все в порядке, – по возможности бодро ответила Шаки. – Не обращай внимания. Я сейчас усну.

Она понимала, что впутывать Дениса в этот поединок глупо. Вряд ли он сумеет помочь. А вот ей самой предстояло сражение.

Она смерила свою противницу взглядом. Старуха тоже смотрела на нее с нескрываемым вызовом. Теперь ее бледно-голубые глаза сияли лихорадочным блеском, тонкие губы были плотно сжаты. Потом она демонстративно отвернулась к экрану и вновь, казалось, погрузилась в переживания, вызванные фильмом.

Хорошо, сказала сама себе Шаки. Сейчас посмотрим, кто кого.

Больше на старуху она не глядела, а попыталась ввести себя в состояние транса, как ее учила когда-то бабушка, предупреждавшая Шаки о возможном поединке с другими колдунами. Такие поединки случались очень редко, так как исход их был слишком непредсказуем, а результат один – смерть. Но, видимо, настало время...