Уго Чавес - Константин Сапожников

В то время Чавеса больше всего беспокоило положение дел в нефтяной отрасли. Государственная компания PDVSA за годы Четвёртой республики приобрела такую степень «самостоятельности» и «независимости» от правительства, что получить достоверную информацию о положении дел в ней было невозможно. Компанию узурпировало её руководство, причём создавалось впечатление, что оно больше ориентировалось на интересы Соединённых Штатов, чем Венесуэлы.

«Это самое настоящее государство в государстве, — мрачно констатировал Чавес, обсуждая ситуацию с министром энергетики Али Родригесом. — Меня не посвящают в дела PDVSA под самыми смешными предлогами. Я не могу связаться с управляющими компании, они постоянно отсутствуют. На мои запросы они сообщают заведомо искажённую информацию, указывают на нерентабельность отрасли, отсутствие инвестиций, необходимость дальнейшей интернационализации. Так называемая “интернационализация” — всего лишь хитрый приём для вручения PDVSA иностранным компаниям. “Меритократы” создают для этого необходимые условия. Поступления в госказну от продажи нефти за последние годы постоянно сокращаются. Среди государственных компаний в Латинской Америке мы стоим на последнем месте по рентабельности. Поставки нефти в США сопровождаются неоправданными льготами и попутно — лазейками для махинаций. Если будем медлить, страна останется без главного источника существования. Необходимо положить этому конец».

Али Родригес был согласен с президентом по всем пунктам претензий к PDVSA. Его собственные отношения с руководством компании были ничем не лучше. «Олигархическая нефтекратия» держала министра энергетики на скудном информационном пайке, сама решала, что ему можно знать, а что нет. Попытки министерства провести ревизию в компании натыкались на глухое сопротивление. «Нефтекраты» провоцировали недовольство рабочих и служащих, что привело к первой крупной забастовке в этой стратегически важной отрасли в период президентства Чавеса.

Чтобы нормализовать обстановку в PDVSA, Чавес отправил в отставку её президента Эктора Сиавальдини и в октябре 2000 года назначил президентом компании генерала Гуайкай-пуро Ламеду, прежде не имевшего отношения к нефтяной отрасли. Ламеда был выпускником Военной академии (1974), проходил стажировку в Тихоокеанском университете (США, Калифорния), где получил диплом инженера. Позднее были курсы при Генеральном штабе и Высшей школе командного состава ВС США, работа в министерстве обороны Венесуэлы и руководство правительственным бюджетным управлением. Назначение на пост президента PDVSA Ламеда описал так: «Однажды Чавес позвонил мне в управление и сказал: “Нам надо переговорить. Немедленно приезжай ко мне в ‘Касону’ ” — и бросил трубку. Я тут же отправился в резиденцию президента. Каково было моё удивление, когда Чавес сказал мне буквально следующее: “Я нуждаюсь в твоей помощи. Для меня ты — лучший кандидат на пост главы PDVSA”. Конечно, я не стал его спрашивать, почему он выбрал именно меня».

Вспоминая о Чавесе тех лет, Ламеда старался быть объективным: «Я с уважением относился к нему как к человеку, способному сочувствовать и сопереживать. Он искренне стремился к тому, чтобы помочь беднякам выбраться из ситуации нищеты и отверженности. Им был разработан план действий, который казался мне полезным и удачно составленным. Я поддержал его. Стратегия была направлена на то, чтобы восстановить (справедливые) цены на нефть и сохранять их на достаточно высоком уровне в течение, по меньшей мере, трёх лет. За этот период мы могли бы инвестировать нефтяные сверхдоходы в различные сферы экономики. Второй задачей была модернизация государства: управленческий аппарат нужно было сократить, повысить его эффективность, покончить с коррупцией. Третьим элементом плана было привлечение вооружённых сил сроком на год для решения назревших социальных проблем. Вовлечение армии позволило бы показать, что правительство озабочено даже самыми малыми народными требованиями и проблемами. Эта идея принадлежала Чавесу, который присвоил ей название “План Боливар 2000”».

Как показали дальнейшие события, Ламеда сохранял лояльность президенту только до определённого момента. Он не разделял боливарианской программы Чавеса. С первых же дней в PDVSA Ламеда стал ориентироваться на сотрудников с правоконсервативными взглядами, которые не скрывали своей оппозиционности. Участились встречи Ламеды с «критически настроенными» генералами из высшего армейского командования — Эфраином Васкесом, Мануэлем Росендо и другими. Новый президент PDVSA не одобрял «прокубинских тенденций» Чавеса, хотя на первых порах воздерживался от полемики с ним по этому вопросу. Дружба с кубинцами, был уверен Ламеда, рано или поздно приведёт к конфликту с Соединёнными Штатами, главным потребителем венесуэльских энергоресурсов.

Под различными «служебными» предлогами контакт с Ламедой поддерживали представители посольства США. Они поощряли и по возможности «корректировали» его работу в PDVSA. Американцы не скрывали, что они заинтересованы в скорейшем разрыве энергетических соглашений с Кубой, выходе Венесуэлы из ОПЕК, отказе от принятия нового закона по нефти и газу.

В апреле 2001 года Чавес вновь проявил свой бойцовский характер на международной арене. Выступая на Третьем саммите стран Западного полушария в Квебеке (по настоянию США Куба не была допущена), Чавес пошёл «вразрез» со сценарием, который был подготовлен Вашингтоном для «единодушного» одобрения латиноамериканскими и карибскими президентами сроков и параметров создания Межамериканской зоны свободной торговли (ALCA)(ALСА — Вrea de Libre Comercio de las Americas.). Чавес призвал пересмотреть заявленные в итоговом документе цели: «гигантская асимметрия в уровне социально-экономического развития стран региона» — есть и будет главным препятствием для успеха такой интеграции.

В гордом одиночестве Чавес пошёл на диссонирующий поступок: итоговый документ саммита он единственный подписал с оговорками, выразив несогласие с намеченной в нём хронограммой создания ALCA. Заявленный на саммите 2005 год выглядел нереальным сроком, а спешка Вашингтона в реализации проекта казалась Чавесу подозрительной. Создавалось впечатление, что американцы изо всех сил стремятся загнать страны Латинской Америки в проект, где доминирующая роль будет принадлежать Соединённым Штатам. Цель, как всегда, вдохновляющая и альтруистичная: достижение в Западном полушарии всеобщего процветания и благоденствия. На самом деле ALCA, по мнению не только Чавеса, но и других латиноамериканцев, была неоколониальной ловушкой! Чавес вспоминал, что «за кулисами» форума многие делегаты поздравили его с мужественным поступком, отказом «плыть по течению»: «В то время я практически в одиночку сопротивлялся диктату США в Западном полушарии, никто из моих коллег не хотел ссориться с американцами».