ХУШ. Роман одной недели - Ильдар Абузяров

И тут меня как ужалило. Я бросился к этой бабочке и уже хотел было обнять ее и прижать к себе что есть силы, но тут, представляешь, она мне говорит: посмотри, у тебя на голове корм для меня, – и целует меня в лоб. И ее губы обжигают мне лоб ледяным пламенем.

Что ты делаешь? – говорю я ей. А она в ответ: помни, твоя любовь и преданность делу спасения мира разрушают мою семью, потому что из воска, из которого ты так старательно делаешь себе свечи, появляется пламя, летя на которое, я обжигаю себе крылья и гибну.

Сказав так, она пропала, исчезла навсегда. И сколько я ни бегал, как ни суетился, ни рыскал по залам, не мог ее нигде найти.

До того, как стать профессиональным террористом и революционером, Янар был хлеборобом у себя на Кавказе. Затем он принимал участие в поджогах нефтевышек и эксах на нефтяных «промыслах». Спасаясь от полиции, бежал по Волге в Самару, где познакомился с Адамом – подпольная кличка товарища Калинина.

– Вот такая история. Ну ничего не понять, – завершил свой рассказ Азер. – Может, вы подскажете, что бы это все могло значить?

– Послушай, – рассмеялся Огнен, не успел Азер закончить, – ты что, бандит этакий, чужие сны воруешь? Да, мне снился очень похожий сон. С той лишь разницей, что, когда бабочка появилась, я так был поражен ее красотой, что упал перед ней на колени и заплакал. И слезы мои капали, как сок из налитого солнцем винограда.

– Расплакался? – удивился Янар. – Чего же вдруг?

– Что, удивительно? – переспросил Огнен. – Вот и бабочка удивилась и спросила, мол, чего это я вдруг разревелся. Да и мне самому все было странно и непонятно в тот момент…

«Твоя любовь к свету разрушает нашу семью», – ответил я ей будто ни с того ни с сего. Сам не знаю, почему я так заговорил, но потом, проснувшись, я понял что все мы, живущие на земле, обречены на страдания и темноту смерти, ради обещанного света в раю.

– Точно, – по-своему истолковал слова Огнена Азер. – Воск, который мы, пролетарии, выделываем денно и нощно, как пчелы, и вроде должны бы забирать себе и беречь на зиму, отнимают богатеи и попы, делая из него восковые свечи и дурача рабоче-крестьянские массы. А значит, из-за любви к свету бабочек и господ нам, пчелам, как рабам, приходится пахать, не разгибая спины. И женщину мы можем позволить себе только одну на всех. И ту легкого поведения. То есть получается: нет у работяг никакой семьи из-за низких заработков. Только и приходится довольствоваться-утешаться поповскими сказками о загробной жизни.

На комментарий Азера македонец лишь недовольно фыркнул.

Огнен был виноградарем. У себя на Балканах он имел небольшой виноградник, делал неплохое вино. Но из-за экономического кризиса Огнен разорился. Отдав за долги землю, он вступил в партизанский отряд, борющийся с турками. Помогал армянам и полякам в борьбе с османской и российской империями. Поляки и привели Огнена в профессиональные революционеры. Какое-то время Огнен состоял в террористической группе видного дашнака-армянина Самсона, взорвавшего себя в храме, полном высокопоставленных чиновников.

– Македонцы первыми совершали теракты, метали в турков бомбы, – часто с гордостью повторял Огнен. – От нас пошло название бомб и терактов. И мне совсем не жалко этих фарисеев-чиновников, предавших интересы народа.

Юсуф выслушал оба рассказа молча. Он сидел, поджав ноги, и вспоминал, что же снилось ему. Сегодня ему вроде ничего особенного не снилось, разве что один старец назвавшийся «Хранителем огня», что приходил иногда во снах, рассказал ему о двойной жизни статистика и по совместительству агента полиции Пафнутия Аскольдовича. А вот три недели назад ему приснился сон о том, что случится с ним, Юсуфом, в будущем. Через несколько лет, он увидел это во сне, со страной произойдут большие перемены. К власти вместо царя придет «святая троица» во главе с товарищем Лениным. Только вот Богданова в этой троице не будет. Зато всесильный товарищ Сулейман-Красин в новой стране займет пост Наркома транспорта и внешней торговли.

А еще Юсуфу приснилось-привиделось, что займет, если будет служить товарищу Сулейману, высокий пост в министерстве финансов и он, Юсуф. И что одиннадцать звезд, луна и солнце померкнут и падут перед ним ниц, и что отец Юсуфа Якуб будет очень гордиться тем, что его сын взлетел так высоко.

Узнав о его высокой должности, придут к нему на поклон и его непутевые братья. Придут просить хотя бы несколько мешков зерна, потому что неурожай и страшный голод обрушатся на родные места Юсуфа в Поволжье. И вот его братья, которые когда-то бросили его в колодце и хотели продать в рабство, придут на поклон в наркомат. А Юсуф не просто даст им зерна, но и попросит привезти на время в Питер отца и перебраться самим. Пока не улягутся, не утихнут беспокойные времена.

После того вещего сна вопрос, кому служить – городовому с царем или Сулейману с Лениным, – отпал сам собой. Теперь Юсуф готов был следовать за Красиным хоть на край света за любыми эксами. К тому же Юсуф знал, о чем говорили Огнен и Янар, потому что он откуда-то знает притчу про пчелу и бабочку. И тут вдруг Юсуфа осенило и стало совершеннейше очевидно, что он видит вещие сны и что ему дарован дар толковать сны других людей.

– Не успеете вы приступить к своему завтраку, – изрек Юсуф, – как я объясню, что значат ваши сны, виноградарь и хлебодар.

– Что? – удивился Огнен.

– Я знаю, что значат ваши сны, – сказал он спокойно. – Один из вас выберется из сегодняшней переделки невредимым, а другой будет распят на кресте стеклянных трубок бомб.

– Да что ты такое говоришь? – громко рассмеялся Азер. – А если я пошутил, если мне ничего не снилось, что ты тогда скажешь, о великий толкователь снов?

– Я скажу, что окончательно уже решено то, что снилось каждому из вас. Но я прошу тебя, – обратился он к Азеру, – когда ты погибнешь и предстанешь перед Господом нашим, поведай ему обо мне, безвинно томящемся в темнице и не знающем, что предпринять, рабе Его Юсуфе.

– Ну все! Хватит трепаться! – резко встал с табурета Огнен. – Дело пора делать!

Очнулся Мурад от хлопков, таких громких, будто его хлопают по щекам. Открыв глаза, он увидел, что вокруг по-прежнему темно и что все: и партер, и гирляндами повисшие ложи и галерка – аплодируют стоя его меддаху и актерам, разыгравшим прекрасный спектакль. Поддаваясь общему восторгу Мурад тоже встал и начал аплодировать и только тут заметил, что по щекам тети Али катятся слезы. Ее ярко-медные волосы растрепались, а щеки раскраснелись от волнения.

Меддах же кланялся, как заправский рассказчик, и прижимал руки к сердцу и губам по-восточному, словно благодаря за аплодисменты и напоминая, что ему осталось сказать еще пару слов…

– Помни, Мурад, – обратился он к мальчику, при этом кланяясь снова и снова, – у каждого из нас есть выбор. В каждую минуту прошлого, настоящего и будущего у нас есть выбор, ибо Всевышний присутствует каждую секунду времени в каждой точке пространства. Выбор либо взбунтоваться, либо подчиниться. Либо умереть, либо выжить. Либо любить, либо ненавидеть. Либо солгать, либо сказать правду. Либо уйти, либо остаться.

Каждый миг мы выбираем между тем или другим. Между «просыпаться» и «не просыпаться», быть голодным или сытым. Между познанием истины и любовью к себе, между выбором правильного пути и собственной гордыней.

И у тебя был такой выбор, когда ты думал, просыпаться тебе или нет, и когда ты зачеркивал луны, и когда так беспомощно болел. И даже сейчас у тебя есть выбор, что тебе делать дальше. И будет такой выбор до самого судного дня. Потому что ты рожден свободным и несешь ответственность за все, что происходит вокруг тебя.

Глава 5 

Слезинка ребенка

Вышли из театра поздно. Вечер был пропитан ароматами и ариями. Аля взяла меня под руку, и мы пошли в сторону Дворцовой площади. Упиваясь впечатлениями, я напевал себе под нос жизнерадостную арию «В ясный день желанный» и задушевное ариозо «Пусть цветы своими лепестками».

В ночном городе горячие от слез глаза Али блестели.

– Я должна тебе кое-что сказать! – остановила меня племянница, когда я уже собирался поймать такси.

– Что?

– Я, как и героиня оперы, совершила роковую ошибку в своей жизни, но теперь я вдруг поняла, что потеряла ребенка.

И тут она рассказала, как после ее поездки на Кавказ на нее вышли какие-то люди и попросили устроить в ее приюте для бомжей центр по сбору ценной информации. Она должна была выведывать ее у спившихся и опустившихся физиков и химиков.

– Я сделала это только из-за ребенка, чтобы вернуть его, – плакала Аля. – И теперь чувствую, что угодила в ловушку.

– Но зачем им это понадобилось?

– Они сказали, что, если я раздобуду нужную информацию, они вернут нашу малышку. И что деньги им теперь не нужны. А только информация. Потому что информация правит миром. Ты же знаешь, для меня дочка – самое главное. Мы с мужем готовы были отдать все, чтоб ее вернули.