Книга 1 - Владимир Высоцкий

* * *

(Из кинофильма „Карантин“) Вот и разошлись пути-дороги вдруг.Один на север, другой — на запад.Грустно мне, когда уходит другВнезапно, внезапно.Ушел — невелика потеряДля многих людей.Но все-таки я верю,Верю в друзей.Наступило время неудач.Следы и души заносит вьюга.Все из рук-вон плохо, плачь — не плачь,Нет друга, нет друга.Ушел — невелика потеряДля многих людей.Не знаю, как другие, а я верю,Верю в друзей.А когда вернется он назадИ скажет: „Ссора была ошибкой.“Бросим мы на прошлое с ним взглядС улыбкой, с улыбкой.Что, мол, невелика потеряДля многих людей.Но все-таки я верю,Верю в друзей.

ЗАРИСОВКИ

ГОЛОСОК ИЗ ЛЕНИНГРАДА

В Ленинграде-городе,У Пяти УгловПолучил по мордеСаня Соколов.Пел немузыкально,Скандально,Значит, в общем правильно,Что дали.В Ленинграде-городеТишь и благодать.Где шпана и воры где?Нет их не видать.Не сравнить с Афинами,Прохладно.Правда шведы с финнами,Ну ладно.В Ленинграде-городе, как везде — такси.Но не остановятся, даже не проси.Если сильно водку пьешь — по пьянке,Не захочешь, отойдешьК стоянке.

Я ГУЛЯЮ ПО ПАРИЖУ

Ах, милый Ваня, я гуляю по ПарижуИ то, что слышу, и то, что вижу,Пишу в блокноте, впечатлениям вдогонку,Когда состарюсь — издам книжонку.Про то, что Ваня, Ваня Ваня, мы в ПарижеНужны, как в бане пассатижи.Все эмигранты тут второго поколенья,От них сплошные недоразуменьяОни все путают, и имя, и названья,И ты бы, Ваня, у них выл в ванне я.А в общем, Ваня, Ваня, Ваня, мы в ПарижеНужны, как в русской бане лыжи.Я там завел с француженкою шашни,Мои друзья теперь и Пьер, и Жан,И уже плевал я, Ваня, с Эйфелевой башниНа головы беспечных парижан.Проникновенье наше по планетеОсобенно заметно вдалеке.В общественном парижском туалетеЕсть надписи на русском языке.

СЛУХ

Нет меня, я покинул Россею,Мои девочки ходят в соплях.Я теперь свои семечки сеюНа чужих Елисейских полях.Кто-то вякнул в трамвае на Пресне:„Нет его, умотал, наконец.Вот и пусть свои чуждые песниПишет там про Версальский дворец!“Слышу сзади обмен новостями:„Да не тот, тот уехал, спроси!“Ах не тот, говорят, и толкают локтямиИ сидят на коленях в такси.А тот, с которым сидел в Магадане,Мой дружок еще по гражданской войнеГоворит, что пишу я, мол, Ваня,Скучно, Ваня, давай, брат, ко мне!И что я уж просился обратно,Унижался, юлил, умолял.Ерунда, не вернусь, вероятно,Потому что я не уезжал.Кто поверил — тому по подарку,Чтоб хороший конец, как в кино,Забирай Триумфальную арку,Налетай на заводы Рено!Я смеюсь, умираю от смеха,Как поверили этому бреду?Не волнуйтесь, я не уехал,И не надейтесь — не уеду!

ПАМЯТИ ВАСИЛИЯ ШУКШИНА

Еще ни холодов, ни льдин,Земля тепла, красна калина,А в землю лег еще одинНа Новодевичьем мужчина.Должно быть, он примет не знал,Народец праздный суесловит,Смерть тех из нас всех прежде ловит,Кто понарошку умирал.Коль так, Макарыч, не спеши,Спусти колки, ослабь затылок,Пересними, перепиши,Переиграй, останься живым.Но в слезы мужиков вгоняя,Он пулю в животе понес,Припал к земле, как верный пес.А рядом куст калины рос,Калина красная такая.Смерть самых лучших намечаетИ дергает по одному.Такой наш брат ушел во тьму!Не буйствует и не скучает.И был бы „Разин“ в этот год.Натура где? Онега, Нарочь?Все печки-лавочки, Макарыч.Такой твой парень не живет!Вот, после временной заминки,Рок процедил через губу:Снять со скуластого табуЗа то, что видел он в гробуВсе панихиды и поминки.Того, с большой душою в телеИ с тяжким грузом на горбу,Чтоб не испытывал судьбу,Взять утром тепленьким в постели.И после непременной бани,Чист перед богом и тверез,Взял да и умер он всерьез,Решительней, чем на экране.

ЕСЛИ БОЛЕН ТЫ

Г. Ронинсону Если болен глобально тыИли болен физически,Заболел эпохально тыИли периодически.Не ходи ты по частникам,Не плати ты им грошики.Иди к Гоше, несчастненький,Тебя вылечит Гошенька.

ТЕАТРАЛЬНО-ТЮРЕМНЫЙ ЭТЮД НАВЕЯННЫЙ 10-ЛЕТИЕМ ТЕАТРА И ПОСЛЕДНЕЙ ПРЕМЬЕРОЙ

Легавым быть — готов был умереть я,Под грохот юбилейный на тот свет.Но выяснилось: вовсе не рубеж — десятилетье,Не юбилей, а просто 10 лет.И все-таки боржома мне налей.За юбилей!Такие даты редки.Ну, ладно, хорошо, не юбилей,А, скажем, две нормальных пятилетки.Так с чем мы подошли к неюбилею?За что мы выпьем и поговорим?За то, что все вопросы и „Коня“ и „Пелагеи“Ответы на историю с „Живым“.Не пик и не зенит, не апогей,Но я пою от имени всех зеков:Побольше нам „Живых“ и „Пелагей“,Ну, словом, больше „Добрых человеков“.Нам почести особые воздали,Вот деньги раньше срока за квартал.В газету заглянул, а там полным-полно регалий,Я это между строчек прочитал.Вот только про награды не найду,Нет сообщений про гастроль в загранке.Сидим в определяющем году,Как, впрочем, и в решающем, в Таганке.И пусть сломали — мусор на помойку,Но будет, где головку прислонить.Затеяли на площади годков на десять стройку,Чтоб равновесье вновь восстановить.Ох, мы проездим, ох, мы поглядим,В париж мечтая, и в челны намылясь,И будет наш театр кочевым,И уличным, к тому мы и стремились.Как хорошо, мы здесь сидим без кляпа,И есть чем пить, жевать и речь вести,А эти десять лет — не путь тюремного этапа,Они — этап великого пути.Пьем за того, кто превозмог и смог,Нас в юбилей привел, как полководец,За „пахана“, мы с ним тянули срок,Наш первый убедительный червонец.Еще мы пьем за спевку, смычку, спайку,С друзьми с давних пор и с давних нар,За то, что на банкетах вы делили с нами пайку,Не получив за пьесу гонорар.Рядеют наши стройные ряды,Писателей, которых уважаешь,За долги ваши праведны трудыЗемной поклон Абрамов и Можаев.От наших „лиц“ остался профиль детский,Но первенец не сбит, как птица влет,Привет тебе, Андрей, Андрей Андреич Вознесенский.И пусть второго бог тебе пошлет.Ах, Зина, жаль не склеилась семья,У нас там в Сезуане время мало,И жаль мне, что Гертруда, мать моя,И что не мать мне Василиса, Алла.Ах, Ваня, Ваня Бортник, тихий сапа,Как я горжусь, что я с тобой на ты,Как жаль, спектакль не видел Паша, Павел, римский папа,Он у тебя набрался б доброты.Таганка, сладко смейся, плач, кричи,Живи и наслажденьем и страданьем,И пусть ложатся наши кирпичиКраеугольным камнем в новом зданьи.

* * *

О. Ефремову Мы из породы битых, но живучих,Мы помним все, нам память дорога.Я говорю, как мхатовский лазутчик,Заброшенный в Таганку, в тыл врага.Теперь в обнимку, как боксеры в клинче,И я, когда-то мхатовский студент,Олегу Николаевичу нынчеДокладываю данные развед:Что на Таганке той толпа нахальнаяУ кассы давится, гомор, содом,Цыганка с картами, дорога дальняя,И снова строится казенный дом.При всех делах таганцы с вами схожи,Хотя, конечно, разницу найдешь:Спектаклям МХАТа рукоплещут ложи,А те — без скромной ложности, без лож.В свой полувек Олег навек моложеВторая жизнь взамен семи смертей.Из-за того, что есть в театре ложи,Ты можешь смело принимать гостей.Таганцы наших авторов хватаютИ тоже научились брать нутром:У них гурьбой Булгакова играютИ Пушкина, — опять же впятером.Шагают роты в выкладке на марше,Двум ротным ордена за марш-бросок.Всего на 10 лет Любимов старше,Плюс „10 дней“ — ну разве это срок?Гадали разное — года в гаданиях:Мол, доиграются и грянет гром,К тому ж кирпичики на новом зданииНапоминают всем казенный дом.В истории искать примеры надоБыл на руси такой же человек.Он щит прибил к воротам ЦареградаИ звался тоже, кажется, Олег.Семь лет назад ты въехал в двери МХАТа,Влетел на белом княжеском коне.Ты сталь сварил, теперь все ждут проката,И изнутри, конечно, и извне.На мхатовскую мельницу налилиРасплав горячий — это удалось,Чуть было „Чайку“ не спалили,Но, слава богу, славой обошлось.Во многом совпадают интересы:В Таганке пьют за „Старый новый год“,В обоих коллективах „Мерседесы“,Вот только „Чаек“ нам не достает.А на Таганке — там возня говальная,Перед гастролями она бурлит,Им предстоит дорога дальняя,Но „Птица синяя“ им не предстоит.Здесь режиссер в актере умирает,Но вот вам парадокс и перегиб:Абдулов Сева — Севу каждый знает,В Ефремове чуть было не погиб.Нет, право, мы похожи даже в споре,Живем и против правды не грешимЯ тоже чуть не умер в режиссереИ, кстати, с удовольствием большим.Идут во МХАТ актеры и едва лиЗа тем, что больше платят за труды,Но дай бог счастья тем, кто на бульвареИ чище стали Чистые пруды.Тоскуй, Олег, в минуты дорогие,По вечно и доподлинно живым.Все понимают эту ностальгиюПо бывшим современникам твоим.Волхвы пророчили концы печальные:Мол, змеи в черепе коня живут…А мне вот кажется, дороги дальниеГлядишь когда-нибудь и совпадут.Ученые, конечно, не наврали,Но ведь страна искусств — страна чудес.Развитье здесь идет не по спирали,А вкривь и вкось, в разрез, наперерез.Затихла брань, но временны поблажки,Светла Адмиралтейская игла.Таганка, МХАТ идут в одной упряжкеИ общая телега тяжела.Мы — пара тварей с Ноева ковчега,Два полушария мы одной коры.Не надо в академики Олега,Бросайте дружно черные шары.И с той поры, как люди слезли с веток,Сей день — один из главных. Можно встать.И тост поднять за десять пятилеток,За сто на два, за два по двадцать пять.

ФРАНЦУЗСКИЕ БЕСЫ