Поэтики Джойса - Умберто Эко

439

Ср.: «Его навязчивой фразой в начальные дни (Второй мировой) войны было: «Надо, чтобы они оставили в покое Польшу и занялись “Поминками по Финнегану”» (Хоружий С. С. «Улисс» в русском зеркале (Джойс. Т. III. С. 567–605).

440

См. предисловие Ричарда Эллманна к книге Станислава Джойса (Stanislaus Joyce. My Brother's Keeper [ «Смотритель за своим братом»]).

441

О логическом пространстве как рамке возможных миров см., напр.: Erik Stenius. Wittgenstein’s Tractatus [Эрик Стениус. «“Трактат” Витгенштейна»]. Oxford, Blackwell, 1959. Гл. IV, пар. 7. Что касается Альберта Эйнштейна, то он, отличая геометрию аксиоматическую от геометрии опыта, утверждает: «В той мере, в какой законы математики соотносятся с реальностью, они не верны; а в той мере, в какой они верны, они не соотносятся с реальностью» (Geometric und Erfahrung [ «Геометрия и опыт»]. Berlin, Springer, 1921).

442

Когда читаешь Джойса, кажется, что это признание и приятие всей культуры целиком, без каких‑либо оговорок (причем именно потому, что она переживает кризис), оказалось одной из черт, наиболее соблазнительных для последующей авангардистской поэтики. Когда Эдоардо Сангвинетти (Edoardo Sanguinetti. Poesía Informale? [ «Неформальная поэзия?»], in: I Novissimi [ «Новейшие»], антология поэтических текстов Нанни Балестрини, Альфредо Джулиани, Элио Пальярани, Эдоардо Сангвинетти и Антонио Порта: Milano, Rusconi е Paolazzi, 1961) утверждает, что авангардизм нужно превратить во что‑то вроде музея, он стремится сохранить за поэзией обязанность регистрации объективного состояния отчуждения, принимая язык в состоянии кризиса, исторического истощения, наделенного всеми признаками индивидуального нервного истощения, причем именно потому, что, только перейдя через Palus Putredinis [ «Гнилое Болото» (лат.)]кризиса и отчуждения, поэт может питать надежду на то, что выйдет из этой ситуации, пережив ее как свою собственную. Но удивительно, что эта позиция, если сопоставить ее с поэтикой ФП, кажется одним из многочисленных синкретических пластов культуры Джойса и его forma mentis [ «формы мышления» (лат.)]. А именно: в живом целом некой подразумеваемой оккультистской метафизики, которая (верил в нее Джойс или нет) была им использована и которая коренится в культурных движениях эллинистической эпохи, содержится некий отзвук гностицизма. Действительно, для Карпократа единственный способ освободиться от тирании ангелов, владык мира, состоит в том, чтобы совершить все позорные поступки, освободившись, так сказать, от долгов перед каждым из них [ср. Мф. 5: 26. – А. К.]. Только совершив все поступки, душа может освободиться от них и вновь обрести исконную чистоту. Поэтому Иисус – это тот, кто познал все возможные формы зла и сумел преодолеть его, не поддавшись ему. См., напр.: Serge Hutin. Les gnostiques [СержЮтэн. «Гностики»]. Paris, PUF, 1959. Гл. V). У H. С. Е. – Христа много общего с этим гностическим Христом.

[Ср. слова из «Стивенагероя»: «Безобразный коротышка, принявший в свое тело грехи мира; нечто среднее между Сократом и гностическим Христом – Христом Темных веков» (SH 1991. Р. 122). Немногочисленные тексты, излагающие учение Карпократа и его сына Эпифана, сохранившиеся в изложении Климента Римского и Иринея Лионского, см. в: Testi gnostici in lingua Greca e Latina [ «Гностические тексты на греческом и латинском языках»]. A cura di Manlio Simonetti, Fondazionc Lorenzo Valla, 1993. P. 186–197. В целом об этой гностической школе см.: Поснов М. Э. Гностицизм II века и победа христианской Церкви над ним. Киев, 1917 г. С. 462–475; Kraft H. Gab es einen Gnostiker Karpokratesl [ «Существовал ли гностик Карпократ?»], in: «Theologische Zeitschrift», VIII, 1952. P. 434 ff.; Liboron H. Die karpokratische Gnosis [ «Карпократовский гносис»]. Leipzig 1938; Pétrement S. Le Dieu séparé. Les origines du gnosticisme [ «Обособленный Бог. Происхождение гностицизма»]. Paris, 1984. P. 475 ff. – A. К.]

443

Колебания голоса (лат.).

444

Греч, εποχπ: в философии скептицизма – воздержание от всякого утвердительного суждения: как о самой реальности, так и обо всех и всяческих суждениях о реальности.

445

Образ Вечности, широко использовавшийся, в частности, в гностицизме: Уробор (греч. OÙrо́boroj), т. е. «Пожирающий (собственный) хвост». Толковался различно, в том числе и как аллегория философского самоотрицания; см. об этом: Visvader J. The Use of Paradox in Uroboric Philosophies [Висвэйдер Дж. «Использование парадокса в уроборических философиях»]. Philosophy East-West, Honolulu, 1978. Vol. 28. October.

446

ФП. Р. 188.

447

ФП 188. 15–17: «…прόклятый дурак, анарх, эгоарх, иересиарх, ты выпестовал свое иезвитское королевство на вакууме своей собственной, в высшей степени сомнительной души».

448

«Felix culpa» («счастливая вина», лат.): слова из приписывавшегося Августину трактата «О любви к Богу» (De diligendo Deo: PL 40. 853): «О счастливая вина моя! И Его Самого любовь влечет к тому, чтобы ее смыть, и в то же время сама любовь Его открывается мне, желающему и жаждущему ее всем сердцем своим!» Ср. также ФП 311. 26: «finixed coulpure». – A. K.