Падая за тобой. Книга вторая - Иман Кальби

–А почему он мне до сих пор так и не позвонил? Он не хочет со мной разговаривать?

–Очень хочет, малыш! Он просто пока не может… Как только сможет, он к тебе приедет… Обязательно… Или заберет тебя к себе в гости, если не будет сильно занят…

–Хорошо… передавай ему большой привет! И скажи, что я вас обоих люблю… Я всегда знал, что мой папа герой! Так и скажи!

–Скажу, обязательно…-отключаю резко телефон, не выдерживая и переходя на рыдания… Истошные, давящие на грудную клетку… Мне больно, печально, тяжело…

Да, многие подумают, что я набитая дура, но я сказала Алану, что Алмаз- его отец… Во-первых, мальчик спрашивал, где папа, как это делают все другие дети в его положении- у всех отцы рядом, а у него-нет… Говорить, что это Капиев, я не хотела бы, даже если бы это был последний мужчина на Земле или реально его отец… А врать про то, что он космонавт, летчик-испытатель, супергерой или погиб смертью храбрых, не хотела… Потому что это уже глупое вранье, которое рано или поздно разобьется о стену детской жестокости, как только его сверстники услышат такой нелепый ответ на вопрос: «кто твой папа и где он»… Но дело было не только в этом… Дело в том, что я до конца подсознательно верила, что он спросит… Что все наладится… Что мы все-таки будем вместе, сможем что-то склеить из тех микроскопических осколков, которые раскиданы по нашей жизни…

Когда Алан с тетей приехали ко мне в больницу после той злополучной лавины, сын спросил меня сам- это мой папа? Не знаю, почему… Но… врать я ему не могла… Не хотела… Слишком много было вранья и недомолвок в моей жизни…

–А почему он со мной не общается?

–Папа сильно заболел, малыш, потому что помогал твоей маме. Спасал ее от лавины… Он расстроен… Как только поправится и снова станет веселым, он обязательно тебя обнимет и все тебе расскажет…

–А он точно поправится и станет веселым?

–Обязательно, сынок…

Уезжала я сюда, тоже не скрывая, что еду к Алмазу… Еду ему помогать… Когда-то прочитала у психолога, что дети, как бы это странно ни звучало, лучше всего воспринимают именно правильно преподнесённую правду, а не удобную родителям ложь… Пусть будет именно так… Сколько можно лжи…

Поток слез словно немного меня успокоил, позволил выплеснуться наружу тяжелым эмоциям. Полегчало… Не буду ложиться, все равно не усну под такое завывание… Разворачиваюсь, иду обратно к дому. Меня немного пошатывает, голова тяжелая…

Подошла ко входу, потянула на себя ручку, ветер такой сильный, что чуть не вырвал дверь вместе с моей рукой. Начала с силой тянуть ее на себя снова, на она не слушалась, лишь пытаясь истошно вырваться из моего захвата на свободу и со всей силы удариться снова о дверной косяк. Халат и волосы ожесточенно трепало. Неравный бой был почти проигран, когда вдруг почувствовала подмогу. Сильная рука за раз открыла мне спасительный путь. Меня затолкнули внутрь и следом тут же закрыли дверь на террасу.

Глава 30

-В такую погоду выходить на улицу запрещено, Камила!– грубо и раздраженно сказал Он,– головой пора начать думать. Что ты хотела там увидеть? В океане сходить искупаться с волнами выше тебя раза в четыре?

–Рамы стучали, не могла заснуть…– растерянно сказала я. Не ожидала его здесь увидеть… Только сейчас понимаю, что Алмаз стоит… Опирается рукой о стену, но, мать его, стоит! Это ведь победа! За моими мрачными эгоистичными мыслями я ведь о главном не подумала… Что бы ни послужило тому причиной, он сделал колоссальный прогресс!

Он переводит взгляд на меня. Я вижу его глаза и понимаю, что они теперь прикованы к моей груди, инстинктивно еще сильнее запахиваю халат, но только, сама опустив взор, вижу, что дело вовсе не в запахе, дело в предательски проглядывающих через черную шелковую материю сосках, которые, казалось, стали еще более острыми от порывов ветра и свежего воздуха…

–Иди в свою комнату, Камила,– приказным тоном, но при этом срывающимся на хрип голосом говорит он мне, вот только в нем скорее уговор себя, а не меня…

–А то что?– парирую с вызовом, непроизвольно опуская глаза на его ширинку, вижу характерную выпуклость… Внутри все скручивает болезненным, но сладким спазмом…

Он улавливает мой взгляд и, совершенно не смущаясь, напротив, усмехаясь, вскидывает бровь.

–Не обольщайся на свой счет, у меня давно не было женщины… Я возбужден от твоего сегодняшнего концерта, а ты……– снова этот тяжелый взгляд на мои соски,– продолжаешь тут расхаживать в таком блядском виде…

Ничего не отвечаю. Пытаюсь пройти, а он резко хватает за талию, при том своей электронной рукой…

–Почему щеки мокрые?-спрашивает, замечая мое состояние, трогая их живой кистью и тут же облизывая свои пальцы…

–Дождь на улице…– нелепо и растерянно выдаю я, хлюпая носом, а он лишь усмехается.

Смотрит на меня с минуту неотрывно, не давая пошевелиться.

–Зачем ты сюда приехала, Камила? В последний раз спрашиваю…-опять этот вопрос… Что он хотел услышать?… Не понимаю!

–Не знаю, Алмаз… Сама уже не знаю, зачем…-искренне отвечаю я…

И ему не нравится мой ответ… Он сжимает сильно челюсть, грубо растирает своими пальцами мои губы и я чувствую на них влагу- то ли от его слюны, то ли с моих слез… Она немного соленая… Сердце бьется отчаянно.

–Неправильно, ответ неправильный… Какие красивые, сочные губы и какие лживые…,– шепчет злобно на ухо,– хорошенько бы их наказать за то, что когда нужно, молчат, а когда не нужно, говорят столько глупостей и все время мне дерзят…

Рука теперь все с тем же нажимом спускается по шее вниз. Я стою и в буквальном смысле не дышу… Припечатывает к стенке, сам упирается в нее протезом. Он распахивает мою шелковую накидку одним движением, выдыхает…

–Почему ты опять голая под халатом?-его голос сиплый…

Я нагло смотрю на него, а у самой в глазах туман от возбуждения и трепета…

–Был у меня мужчина, который приучил спать голой…

Его рука опускается мне на грудь, обхватывает одно из полушарий, сжимает сосок, потом следует ниже.

–Бесстыжая, -шепчет мне у самых губ, но не касается их,– наглая… настырная…

Пальцы проникают между ног…

–Влажная…– кусает в шею с горячим дыханием,– какая ты влажная…

– Не обольщайся на свой счет, у меня давно не было мужчины,– выдаю ему той же монетой,