Необоснованные претензии - Кэтрин Коултер

— Джонатан, к вопросу о детях и обо всем остальном…

— Гм?

Его зубы слегка прикусили кожу у нее на животе, язык провел по животу в направлении пупка.

— Вот почему вышла замуж за Тимоти. Его рука рванулась вверх, а голос недоверчиво спросил:

— Потому что ты от него забеременела? Элизабет так долго хранила это глубоко, глубоко внутри. А теперь все всколыхнулось, и она снова испытала ту прежнюю боль, и унижение, и безнадежность, которую отчасти компенсировало чувство благодарности.

— Я знаю, что люди делятся на два лагеря. Большинство считает, что я вышла за Тимоти из-за денег. Мнение меньшинства заключается в том, что я вышла за него, потому, что хотела обрести в нем отца, — на этот раз нежного и любящего. На самом деле ни те, ни другие не знали правды.

— Так что же случилось, Элизабет? Он оторвался от нее и лежал теперь на боку, опираясь на локоть. Затем нежно отвел волосы от ее лица за ухо.

— Я встречалась с одним человеком, тоже пианистом — итальянцем из Милана, очень талантливым. Однажды ночью он меня изнасиловал. Ему льстило, что я была девственницей и слыла недоступной. Я сказала ему, что пойду в полицию. А он просто расхохотался. Он сказал, что всем известно, что я к нему неравнодушна, и что все будут смеяться надо мной, и моя карьера будет погублена. По-видимому, он всюду хвастал, что одержал верх над ледяной Элизабет Ксавье и затащил ее в постель. Я была в ярости, но поняла, что он прав, поэтому в конце концов уползла, поджав хвост и сказав ему, что никогда больше не захочу его видеть. К этому времени я познакомилась с Тимоти и, сказать по правде, привязалась к нему. Он и в самом деле походил на благожелательного отца, но в то же время был очень умным, очаровательным и всегда точно знал, чего хочет. Никогда до этого не встречала никого, похожего на него. Как-то раз он пришел ко мне на квартиру, а я все время плакала, даже хотела умереть, потому что выяснилось, что я беременна и не знала, что делать. Меня вырастили в уважении к жизни, поэтому аборт для меня был немыслим. Я рассказала Тимоти все.

Джонатан увидел боль в ее глазах и потряс за плечи.

— Поэтому ты вышла за него замуж?

— Да, но прежде Тимоти избил его чуть не до смерти — сделал из него отбивную котлету. Он вернулся в Италию, как только вышел из больницы. Потом Тимоти попросил моей руки. Я вышла за него замуж. Двумя месяцами позже потеряла ребенка — случился выкидыш. Конечно, все считали, что беременна от Тимоти. До того, как я потеряла ребенка, Тимоти только улыбался, когда мы говорили об этом, и сказал, что хотел его. Он сказал, что ребенок должен унаследовать мой талант. В то время Тимоти увлекся музыкой и покровительствовал ей.

Джонатан сжал ее в объятиях:

— Мне жаль, Элизабет. Мне так жаль.

"Чертов подонок! Я бы его кастрировал. Лично, собственными руками. И женился бы на ней, как это сделал Тимоти Карлтон. Старик повел себя благородно”.

— Это случилось так давно. Столько времени прошло с тех пор. Тимоти буквально спас меня. Хотя я его не любила, но чувствовала себя рядом с ним в безопасности и готова была сделать что угодно для него, все, что он пожелает.

Он держал ее в объятиях и не говорил ничего, ибо опасался, что ярость прорвется, если он только откроет рот, а это ни к чему.

Через некоторое время она произнесла:

— Видишь ли, жизнь продолжается, и так шло до тех пор, пока Тимоти не стал скучать со мной. Я привлекала его к себе своим талантом, но существовали и другие талантливые женщины, необязательно в музыкальной сфере. Последняя в его жизни привязанность, которую Род Сэмюэлс ухитрился утаить во время процесса, художница, которой в то время было примерно столько же лет, сколько мне, когда мы с ним познакомились. Тимоти был неплохим человеком, Джонатан, пойми. Он никак не хотел смириться с тем, что старел, что смертей. И я решила устраниться. Мне не нужны были его деньги, ведь я могла сама заработать на жизнь. В ночь, когда его убили, у меня не оказалось алиби, потому что я бродила целый вечер, вместо того чтобы пойти на благотворительное собрание. Кристиан, должно быть, каким-то образом узнал об этом собрании и о том, что я должна быть там в обществе еще пятисот людей, которые могли бы клятвенно подтвердить, что я находилась далеко от дома в ту роковую минуту. И тогда он вонзил этот изысканный серебряный нож для колки льда в грудь Тимоти.

— Из-за тебя, — сказал Джонатан медленно, — он убил Тимоти из-за тебя.

— Не совсем из-за меня, — ответила Элизабет, хмурясь. — Не из-за меня, а из-за той, которую придумал в своем воображении.

— Интересно. Почему он просто не предпочел просто познакомиться с тобой, узнать тебя ближе. В конце концов мог быть и развод, ради всего святого, почему он предпочел убийство? Конечно, не для того, чтобы жениться на богатой вдове. У него самого денег куры не клюют.

— Его образ мыслей.., я его не понимаю. И порой начинаю думать, что его чувства не вполне нормальны.

— Я бы скорее назвал это манией. А теперь ты представляешь для него угрозу.

Она обняла его и уткнулась лицом в шею.

— Ты первый мужчина, который пожелал меня ради меня самой, а не ради той, рожденной фантазией и совсем непохожей на других.

— Да ты и в самом деле не похожа на других, — сказал он, улыбаясь, — неужели ты воображаешь, что я мог влюбиться в обычную, ординарную женщину? Я люблю твой талант, Лиззи. Возможно, когда-нибудь я выпущу тебя из постели и заставлю поиграть мне на фортепьяно.

Она попыталась улыбнуться, но у нее плохо получилось.

— Когда же это кончится, Джонатан? На этот вопрос у него не было ответа, и вместо того он занялся с нею любовью и на время заставил ее забыть обо всем, И сам забыл.

Забыл даже о пистолете 22-го калибра в ящике письменного стола и о пулях, которыми зарядил его.

Кэтрин смотрела на Брэда через письменный стол бабушки. Она чувствовала себя сильной. Она чувствовала, что теперь сама себе хозяйка.

— Когда ты отменишь свою свадьбу с Дженни?

— Все уже раскручивается. Ее отец взялся за дело. Он хочет отправить сегодня Дженни в Англию самолетом. Уже купил ей билет.

— Слава Богу. Тогда в чем дело, Брэд?

— Калифорния. Попытаться начать все сначала. Я хочу уговорить Трента вернуться сюда, помнишь, мы говорили об этом.

— Похоже, дети интригуют за спиной взрослых! — В дверях они увидели Майкла Карлтона. “Господи, как он постарел, с этой отвисшей нижней челюстью, — подумала Кэтрин, внимательно вглядываясь в него. — И это могущественный человек, правая рука бабушки. Он даже выглядел теперь так, будто надел чужую одежду, на размер больше”.

— Нет, дядя Майкл, — сказала Кэтрин медленно, сама удивляясь своей твердости и спокойствию, — мы вовсе не интригуем, просто настала пора жить своим умом и распоряжаться своей жизнью.

— Это продлится только до тех пор, пока ваша бабушка не встанет на ноги.

Голос прозвучал ворчливо, в нем слышалось: ну вот, еще один сюрприз!

— Возможно, у вас так и будет, дядя, — сказала Кэтрин. — Но не у нас. — Кэтрин поднялась, в первый раз заметив, что свет из огромных окон падал ей на спину, а Брэду и Майклу в лицо. Она где-то слышала, что это позиция силы.

— Брэд женится на Дженнифер Хенкл, как и хочет ваша бабушка, — сказал Майкл, и глаза его сузились.

— Ни в коем случае.

— Фотографии…

— Хватит, дядя Майкл, — сказал Брэд. — Я уезжаю в Вашингтон, а потом отправлюсь в Калифорнию.

— Твоя бабушка немедленно потребует, чтобы ты вернулся.

— Я нашла негативы фотографий, дядя Майкл, — сказала Кэтрин. — Брэд и я большинство из них уничтожили.

Майкл переводил глаза с одного на другого. Неблагодарные маленькие негодяи. Он поговорит с Лореттой, уж она-то сумеет покончить с этой неразберихой.

— Ну, ну, посмотрим, — сказал Майкл и, косолапя, вышел из комнаты.

— А ты что собираешься делать, Кэти?

В ее глазах зажглись огоньки:

— Я еду в Бостон, а там.., там увидим.

Она обошла письменный стол и подняла глаза на брата, потом обняла его.

— Удачи, Брэд. И позвони мне, когда выпутаешься из этой истории.

— Понял, детка.

— Я люблю тебя, Брэд, и не забывай, что теперь мы сами строим свою жизнь. Никому не позволяй сломить тебя.

Он смотрел, как она выходит из комнаты, и заметил, что качает головой. Ему пришли на память старые фотографии Лоретты, виденные им в каком-то давно забытом альбоме. И, если память не сыграла с ним шутки, то он готов был утверждать, что Кэти похожа на нее. Будущее, думал он, обещает много интересного.

— Где Элизабет Карлтон?

Лейтенант Дрейпер поднял голову и встретился глазами с Моретти, стоявшим в двери его офиса.

— Можете хоть вывернуть меня наизнанку — не знаю. Отбыла в неизвестном направлении и не могу сказать, что осуждаю ее. Почему бы и нет? Кому какое дело?

— Мне. Я не могу выбросить из головы эти чертовы часы, и поэтому меня интересует, где она.