Снова с тобой - Алла Биглова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдруг живо это представила. Моя фантазия оказалась настолько хорошей, что перед глазами нарисовалась иномарка Стрельцовых, их счастливые лица…
На встречу выехал пьяный мудак.
Авария.
Так закончилась их жизнь.
– Я был на лекции самого жёсткого преподавателя университета, когда мне позвонил адвокат отца. Первые два вызова я сбросил, на третий молча вышел из аудитории, догадавшись, что стряслось что-то серьёзное. Жуткое. И вместо ответа услышал как приговор: моих родителей больше нет.
Перед глазами возник молодой парнишка, который медленно сползает по стене в коридоре университета. Его лицо бледнеет, для него останавливается время.
С этой секунды всё будет по-другому.
И никто в этом мире не может утешить и успокоить его.
А я в это время счастливо танцевала себе, не зная горя, когда по-настоящему близкий человек остался один. Укорила себя.
Виктор, словно прочёл мои мысли, «успокоил», что не был один:
– Дальше только хуже. Люба узнала об этом спустя несколько дней. Всё-таки мы учились на разных специальностях, а я не хотел ни с кем делиться. Она молча приехала ко мне и, как могла, поддержала. Она вытянула меня, когда я был готов скатиться на самое дно. Я хотел продать бизнес, избавиться от всего, что напоминало мне о родителях, но Люба буквально заставила меня встать во главу компании. Первое время было очень тяжело, мне пришлось уйти на заочку, а Люба взяла на себя финансовые вопросы фирмы. И вот так я стал бизнесменом в двадцать с небольшим.
Отвела взгляд в сторону. Почувствовала мощнейший укол ревности: на месте Любы должна была быть я.
Теперь поняла, почему после стольких измен Виктор неустанно прощал бывшей все предательства. Люба была с ним в самые трудные времена. Такое просто так не забывается.
Из-за дикой глупости, совершённой нами на первом курсе, Виктора не было рядом, когда от нас с мамой ушёл отец, а меня не оказалось рядом, когда погибли его родители. Вот насколько может быть жестока судьба!
Приобняла его сзади, прижимаясь к спине. Теперь он только мой, и я уж точно его не отдам. Все эти расставания только больнее даются.
С каждым разом.
Уже не смогу без него. Увы.
Виктор резко поднялся, и я очутилась в его объятьях.
– Моя маленькая, Энни Оукли, ты чего так сильно замкнулась в себе? – от задумчивого и печального Виктора не осталось и следа: теперь он вновь дьявольски улыбался.
Нет, ну он нормальный, нет?
– Спрашивать почему ты меня так называешь, так понимаю, бессмысленно?
– Всему своё время, Пшеничка, – ухмыльнулся он. – Ты, что, распереживалась, что не сможешь познакомиться с моими родителями?!
– Да иди ты! – воскликнула, вырвавшись из его ласкового плена. Нельзя быть столь несерьёзным!
– Не переживай, у меня остались бабушки с дедушками и ещё куча родственников!
– Ты был так печален, хотелось тебя утешить, а теперь смеёшься надо мной! – вмиг возмутилась, не скрывая праведного гнева. – Нельзя быть таким бесчувственным!
– Можно, дорогая, можно! – снова нехорошие искорки в глазах и раздевающий взгляд. – Знаешь, о чём я мечтал последние два месяца?
– Попробуй, удиви, – равнодушно ответила, хоть и начинала догадываться, что ни чего хорошего не услышу.
– Заняться с тобой любовью в этом кабинете. Знаешь, как мысли об этом… возбуждают?!
Поперхнулась собственной слюной. Конечно же от возмущения, а не от сладостного предвкушения, что вмиг овладело мной.
Дьявол!
– Ты не посмеешь, тут твои сотрудники и…
Но Виктор уже подошёл слишком близко и притянул к себе. Сопротивляться не хватило сил.
– На столе я брать тебя не буду – дико неудобно, да и не хотелось бы опрокинуть мониторы… – начал он нашёптывать мне свои неприличные мысли, обжигая кожу и только сильнее возбуждая. – Думаю, для начала сойдёт мягкий диван, брось, ты уже сама хочешь попробовать, – его рука скользнула под платье, я дёрнулась, и Виктор сжал меня сильнее. – Ну, конечно же, ты уже мокрая и горишь от предвкушения.
– Не будь сволочью, – прохрипела, мысленно коря тело, что не могу совладать с собой.
– Чего ты боишься? Коллег? Ну, подумаешь, будешь паинькой, – он коснулся моих губ своим шершавым пальцем. Охнула. Засранец! Управы на него никакой нет! – Стены звукоизолированные, просто не кричи громко.
Виктор нажал что-то на пульте, и жалюзи на окна мигом опустились, отрезав нас от остального мира.
– А дверь? – сдалась, понимая, что сама хочу попробовать что-то дико новое и необузданное… с Виктором… в офисе.
И когда я стала такой… развращённой? Мысли сбились, и их оказалось очень тяжело формулировать.
Виктор расхохотался, выпустив меня на мгновение, невозмутимо подошёл к двери и закрылся на ключ.
Чёрт.
– Так и будешь убегать от меня?
Всё остальное случилось само собой: парень легко поймал меня, властно, страстно и горячо поцеловал. Его язык бесстыдно пробрался в мой рот, яростно и нагло лаская всё, что встречалось на пути. Он заявлял о правах на меня, а я застонала, почувствовав, как закипает страсть, и не могу с собой ничего поделать.
– Знаешь, обойдёмся без прелюдий. Ты наказана.
О, правда, мой повелитель?! Секс – наказание? Прыснула, не сдержавшись. Виктор понял меня и без слов, а через секунду я уже лежала на столе животом вниз и совершенно не могла пошевелиться.
Сама виновата, сама напросилась.
Вот только и сопротивляться мне не хотелось.
Виктор не стал снимать с меня одежду, лишь задрал платье, приспустил трусы и грубо вошёл.
– Нравится чувствовать себя плохой девочкой? – дерзко спросил, наклонившись к моему уху.
– Нравится тебя дразнить: ты такой милый, когда бесишься, – парировала, просто потому, что не могла остановиться.
И охнула от неожиданности, когда солёный палец очутился у меня во рту, лаская мой язык. Виктор лишил меня возможности дерзить, всё больше и больше подчиняя себе и своей воле.
– Сделай мне приятное: помолчи. Ну, заодно можешь пососать, как тебе больше нравится.
Охнула от неожиданности, когда вторая рука Виктора оказалась внизу, начала безумные игры, вторя движениям уверенного
