Фраера - Валерий Горшков

– На твоём месте я бы к финику не совался, – серьёзно заметил Павлов. – Разве для полной картины с выводами мало того, что я видел трупак своими глазами?

– Если чухонец в порядке, я должен его предупредить. Может, курьер-невидимка успеет зашхерить алмазы… Все, хорош базарить, давай, поднимайся!

Я хлопнул Павлова по плечу и, обогнув нижний пролёт трапа, по-прежнему держась наружной переборки, быстро достиг двери, ведущей в носовой каютный отсек. За моей спиной послышались осторожные шаги поднимающегося по металлической лестнице Хаммера…

Глава двадцать четвёртая

В каюте кэпа

Сергей поднялся по трапу и остановился у ходовой рубки. Стараясь оставаться незамеченным, он осторожно заглянул в иллюминатор.

Внутри рубки находился усатый штурман, который, по-ковбойски задрав ноги на щиток с навигационными приборами и откинувшись на спинку высокого вращающегося кресла, слушал льющуюся из радио музыку и не спеша потягивал пиво из жестяной банки. Яхта стояла на якоре, двигатели молчали, пассажиры и часть экипажа спали, и вахтенный мог позволить себе маленькую слабость.

Штурман выглядел так безмятежно, что заподозрить его в связях с бандитами Хаммеру показалось полнейшим абсурдом.

Но, оторвавшись от переборки, Сергей все же нагнулся, проскочил под иллюминаторами до ведущей в рабочий коридор двери и зашёл внутрь. Выглянув из-за угла и убедившись, что рядом нет ни души, он быстрым шагом направился к каюте капитана, расположенной напротив камбуза, в двух шагах от служебного входа в салон-ресторан.

Пробивающуюся из узкой щели под дверью полоску света Хаммер заметил сразу и, ощутив нечто вроде облегчения, тихо постучал.

– Войдите! – послышался наконец после минутной паузы низкий голос капитана. – Не заперто…

Распахнув дверь, Сергей оказался в небольшой по площади и на удивление по-спартански обставленной каюте.

Она состояла, помимо санузла, из одной жилой комнаты, где, кроме привинченной к полу мебели, располагались щит радиосвязи, судя по внешнему виду – подвергшийся недавно обстрелу с близкого расстояния, и вмонтированный в переборку сейф, некогда прикрытый лежащей сейчас на полу картиной.

Единственным элементом декора был комплект старинных ружей и офицерских кортиков, аккуратно развешанных на ковре над кроватью.

У дальней стены каюты, рядом с открытым иллюминатором, за заваленным книгами и бумагами письменным столом, на котором стоял компьютер-ноутбук, сидел и, сдвинув брови, сквозь серую никотиновую завесу внимательно смотрел на нежданного визитёра сам хозяин.

На миг Хаммеру показалось, что в гордом взгляде морского волка появился не свойственный ему раньше оттенок собачьей покорности. Однако целиком поглощённый желанием поскорее сообщить кэпу о произошедшем на яхте убийстве, он не придал этому должного значения, списав все на обычную усталость.

– Капитан, мы ещё в российских водах?! Кэп молча кивнул.

– Необходимо срочно вызвать сюда милицию! – бросился к столу Серёга, плотно закрыв за собой дверь. – Только что кто-то сбросил за борт окровавленного парня в белой униформе! Я видел это из своей каюты!

– Вы… уверены? – не спеша раздавив в серебряной пепельнице окурок, глухо уточнил кэп.

И на сей раз в его тоне Сергей уловил уже неприкрытую обречённость. Встретившись с хозяином каюты глазами, он заметил, как взгляд капитана недвусмысленно указал куда-то на противоположную сторону каюты, сейчас находящуюся позади Хаммера.

Сергей замер, по его взмокшей спине пробежала ледяная волна.

Он медленно обернулся и первое, что увидел, – направленный точно в его лоб чёрный смертоносный провал накрученного на пистолетный ствол глушителя. А потом – ухмылку длинноногой дамочки, прозванной Глебом Барби.

Только сейчас он уловил витающий в тесной прокуренной каюте тонкий цитрусовый аромат модных французских духов.

– Поздравляю, малыш! – бархатным тоном по-английски промурлыкала девушка. – Тебе никогда не говорили, что излишнее любопытство сильно укорачивает жизнь?

– Это что у тебя в лапках, газовая зажигалка? – быстро нашёлся Павлов, чудовищным усилием воли заставив себя улыбнуться в ответ.

– Сделай одно лишнее движение – узнаешь, – жёстко парировала Барби, сощурив глаза и нервно дёрнув стволом. – А потом отправишься вслед за черномазым.

Хаммер, зыркая по сторонам, стремительно прикинул свои шансы на спасение и с грустью отметил, что они, увы, практически равны нулю. До девицы было более трех шагов, и молниеносным броском отнять у неё оружие, не получив пулю, выглядело делом невероятным.

– Ну и долго мы будем так стоять? – вздохнув, спросил Сергей.

– Надеюсь, совсем недолго! – С лица Барби не сходила ухмылка. – Ровно столько, сколько потребуется, чтобы мистер Мэдлок вспомнил комбинацию шифра, способную помочь мне открыть сейф! Итак, капитан, отведённая тебе минута уже истекла, и я жду ответа, – мельком взглянув на настенные часы, потребовала она.

– В сейфе нет ничего, что могло бы вас заинтересовать, – буркнул, закуривая новую сигарету, Мэдлок. – Ни денег, ни драгоценностей, ни ценных бумаг. И если вы оставите эту безумную затею, то сэкономите своё время и нервы, леди.

– Тогда что же там лежит, за толстой несгораемой дверцей, обшитой стальным листом?! Старые носки или, может быть, засохшие шкурки от апельсина?!

– Штурманские карты, судовой журнал и сигнальная ракетница с комплектом зарядов. Больше ничего, – бесцветным голосом сказал кэп. – Вы ошиблись адресом, леди. Это респектабельное прогулочное судно для миллионеров, а не торговый контейнеровоз или круизный океанский лайнер…

– Так я тебе и поверила, придурок! – похоже, всерьёз обозлилась Барби. – И вообще, знаешь, ты мне уже надоел!

Тоненькая и слабая на вид женская рука, сжимающая тяжёлый воронёный «люгер», слегка ушла в сторону, а указательный пальчик плавно надавил на спусковой крючок.

Даже в замкнутом пространстве каюты хлопок от выстрела показался Хаммеру на удивление тихим.

Сдавленно захрипев и схватившись за простреленное плечо, на котором сразу же проступило, быстро увеличиваясь в размерах, пятно крови, седой капитан на несколько секунд привалился грудью к столу, судорожно смяв пальцами лист бумаги. Но потом нашёл в себе силы снова выпрямиться, поднял перекошенное судорогой лицо, испепеляюще взглянул на грабительницу из-под густых бровей и произнёс:

– Вам все равно живыми отсюда не уйти…

– Это мы ещё посмотрим! – заметно дрогнувшим голосом произнесла Барби. – А вот ты, глупый карась, уже приплыл к своей последней гавани! – И её указательный палец снова надавил на курок.

Три следующих один за другим выстрела как будто слились в один. Две пули попали капитану Мэдлоку, видимо, в сердце, последняя – между глаз, обезобразив лицо, выбив затылочную кость и расплескав по наружной переборке и распахнутому иллюминатору ошмётки головного мозга.

Глядя, как серо-красный сгусток медленно стекает по стеклу, оставляя за собой влажный след, Хаммер почувствовал, что сейчас его парализованное, одеревеневшее тело перегнётся пополам в приступе зарождающейся тошноты.

Видимо, это его ощущение немедленно отразилось на его лице, потому что, переведя взгляд с привалившегося к спинке кожаного кресла мертвеца на неожиданного гостя, попавшего в ловушку, Барби цокнула языком и нарочито сочувственно покачала головой:

– Бедный красавчик! Извини, что заставила тебя наблюдать за такой ужасной сценой. Но не пристрелить этого наглеца означало бы смириться с его дурным характером! А я – женщина капризная. Не люблю, знаешь ли, когда мне отказывают…

Глава двадцать пятая

Бармен

Оказавшись внутри носового каютного отсека, я прислушался. Из расположенного чуть ниже коридора не доносилось ни малейшего звука. Лишь у входа в него тихо гудела горящая под потолком в пластиковом плафоне лампа дневного света, рядом с которой роилось несколько бабочек. Все остальное пространство носового отсека было освещено настенными хрустальными бра.

Спустившись по ступенькам вниз, я выглянул из-за угла. Чисто.

Осторожно ступая по ковровой дорожке и целиком обратившись в слух, я быстро подошёл к каюте под номером 4 и, остановившись напротив двери, прижался ухом к обшивающему её коричневому пластику.

И почти сразу уловил доносящийся с той стороны тихий, прерывистый шорох. Словно кто-то целенаправленно копался в вещах или же ворочался в постели, страдая от бессонницы.

Выждав ещё с минуту и убедившись, что внутри каюты действительно кто-то есть, я, превозмогая сотрясающую все тело мелкую дрожь и задыхаясь от стучащего с утроенной частотой пульса, собрался с духом и, взявшись за золотистую дверную ручку, несколько раз сильно дёрнул её на себя.

– Эй, ты, финик, открывай! – стараясь казаться сильно пьяным, потребовал я заплетающимся языком. – Открывай, сука, иначе сейчас дверь вышибу на хер!.. Я те, тля чухонская, покажу, как спать с моей… ик!.. невестой!