Стриптиз в кино - Нэнси Бартоломью

— Ты ведь получала мои записки? — спросил он. — В которых я писал, что позабочусь о тебе. Чтобы ты ни о чем не беспокоилась. Что никому не позволю тебя обидеть. Все они заплатят за это… Уже заплатили… И я хочу… — Он говорил отрывисто, со страшным напором. — Я хочу, — продолжал он после паузы, — увезти тебя отсюда, Кьяра.

— Ой, я же не могу, Гордон, — как можно беспечнее сказала я. — У меня работа, ты знаешь.

Я умудрилась выдавить улыбку, чтобы он, чего доброго, не обиделся на мой отказ.

Он продолжал смотреть на меня, его зрачки были неподвижны. Это становилось страшным.

Потом сказал:

— Они тебя совсем не ценят. Суют кого-то на твое место… То одну, то другую. Хотят скинуть тебя с трона… А мужчины… они еще хуже, Кьяра. У них грязные руки. Как у того… Барбони… и у других… Они все пробуют заполучить тебя… И только я… я один хочу тебя защитить… — Он произнес это с такой печалью, что у меня сжалось сердце. — Я не смог помочь Лори, но помогу тебе.

— Кто такая Лори?

Гордон взглянул на меня с укоризной:

— Как кто? Моя сестра.

Я заставила себя протянуть руку и прикоснуться к его колену.

— Сестра, у которой цветы? Он кивнул.

— Она их продавала в Атланте. — Он снова заговорил отрывисто, с короткими паузами. — Лори собиралась стать актрисой. Наши родители и я думали, так и будет. Она говорила, что играет на сцене, танцует. А еще она продавала цветы. Желтые розы. Она их так любила. — Гордон все пристальнее вглядывался в меня. — Ты так на нее похожа, Кьяра. Потому я нанялся на работу к Винсенту. Я приехал из Атланты. Чтобы спрятаться от всех, от всех… Знаешь, как бывало, когда в детстве играли в прятки?.. А потом ехал по улице… по набережной. И вдруг увидел твою фотографию. На стенде для афиш. И сразу уяснил, чего от меня хочет Бог… Ты понимаешь? Это был мой второй шанс. Спасти тебя… Лори я спасти не смог…

Я почувствовала, что вот-вот потеряю сознание, так стало нехорошо. Гордон продолжал тихо говорить, иногда прикасаясь к моему плечу как добрый и близкий родственник.

— … Я приехал сюда вовремя, верно, Кьяра? Как раз чтобы помочь тебе… Как раз когда Гамбуццо начал приглашать всех этих продажных женщин из преступных синдикатов. Женщин, снимавшихся в порнофильмах. Еще немного, они бы тебя затащили туда же… Ты должна была бы работать на них… на всяких Барбони… как моя сестра. Они хозяйничают всюду — в Джорджии, во Флориде…

— Гордон, — прервала я поток слов, — мне никто не угрожает. Я вне опасности.

Он не обратил никакого внимания на мои слова.

— Они обещали защиту Лори, и что она получила? Ее не любили другие девушки, потому что она была красива. Почти как ты… Но Барбони ее не защитил. Никто не защитил. Они заставили ее распространять наркотики, а потом какой-то извращенец убил ее. — Его глаза наполнились слезами. — Но теперь у меня есть ты, — через силу проговорил он. — И я стану твоим ангелом-хранителем.

Этого я не выдержала.

— Разве ангел-хранитель должен убивать людей? Взрывать машины? Подкладывать взрывчатку собакам?

Он отвел глаза с обиженным видом. Как ребенок, которого незаслуженно отругали.

— Я не хотел причинить зло твоей собаке. Звери ни в чем не виноваты. Просто думал немного напугать тебя. Чтобы держала ухо востро… — Он вдруг неприятно ощерился. — А тот коп, он тебе не друг. Единственно, чего хочет, — владеть тобой. И он плохой детектив. А если хороший, почему не поймал меня до сих пор?..

Сейчас на его лице было написано самодовольство. Удовлетворение.

Я поднялась с тахты.

— Где у тебя умывальник, Гордон?

Я подумала: может, там есть окно, через которое смогу удрать? Но сначала нужно узнать, где Марла. Здесь, в доме? И жива ли она? Почему у него кровь на рубашке? Или это краска?

Он тоже встал, взял меня за руку:

— Пойдем покажу.

Туалет был в холле — небольшое помещение без окна, с умывальником и душем.

Я начала закрывать дверь и поняла: он хочет остаться за ней, чтобы охранять меня.

— Гордон, — сказала я, — у меня с утра не было во рту ни крошки. Можешь дать мне поесть?

Он удовлетворенно улыбнулся, поняв, что я не собираюсь уходить.

— Конечно, Кьяра. Сделаю тебе сандвич.

Я закрыла дверь, прислонилась к ней. Итак, он любит меня, как свою покойную сестру, и готов убить все человечество, охраняя меня. И конечно, никуда не отпустит теперь по доброй воле. А когда мне придут на помощь, то неизвестно, что он может вытворить. Все, что угодно. Я спустила воду в унитазе, открыла кран в умывальнике. Потом отворила дверцы висячего шкафчика. Там было полно лекарств — в пузырьках, коробках, пачках. Прозак, тразодон, велбутрин, ремерон, глозарил… Некоторые я видела и на полках у Рей-дин. Соседка не очень-то любила их принимать. Гордон, наверное, тоже. Судя по датам на упаковках.

— Кьяра! — услышала я его голос.

— Иду, — ответила я, с безнадежностью сознавая, что ничего не могу придумать.

Остается единственная надежда, с грустной иронией подумала я, на мое личное оружие. Нет, не огнестрельное, к нему, я уже говорила, у меня устойчивый страх. Но как-, то мне подарили небольшой выдвижной нож и я стала его иногда брать с собой по ночам: нужна ведь какая-то защита, хотя бы просто от пьяных или от хулиганов, когда возвращаюсь на рассвете из клуба. Я даже придумала, где его прятать: пришила специальный кармашек к лифчику. Конечно, не к тому, в котором выступаю.

Сандвич и чашка чая уже ожидали меня на столе.

— Ух, спасибо, — сказала я. — А нет у тебя, случайно, чего-нибудь солененького? Пикули, например?

— Сейчас погляжу в кладовке.

Он вышел из комнаты, а я сразу же вытащила из лифчика нож и спрятала в сжатой ладони левой руки, которую постаралась втянуть в рукав блузки. Потом осмелилась открыть еще одну дверь и посмотреть, что за ней. Там была спальня: покосившаяся кровать, разбросанная по стульям и на полу одежда, грязное белье. В комнате пахло гниением… и кровью. Или у меня разыгралось воображение? Немудрено.

В этой комнате тоже была еще одна дверь. Куда она ведет? Во двор? Или в какой-нибудь чулан? Я повернула ручку. Дверь была заперта. Взглянула на часы. Скоро здесь будут мои спутники и полиция. Что они найдут?.. Сколько трупов?.. И где Марла? Она давно дала бы о себе знать, если бы вырвалась отсюда. Или если здесь… и жива.

— Марла, — прошептала я, прислоняясь к двери. — Ты здесь?

Никто не ответил, но мне показалось, что оттуда раздался какой-то приглушенный звук или стон.

— Это Кьяра, — опять шепнула я. — Держись, если это ты.

Я повернулась на шарканье шагов. Сзади меня стоял Гордон с тарелкой в одной руке и пистолетом в другой.