Побег от соблазна, или Встретить Его и не узнать! (СИ) - Елена Михайловна Бурунова

мы с женой не принимаем, — мой «муж» говорил, как судья, выносящий приговор. — Ваш поступок недостоин офицера. Сегодня же вы должны покинуть Ред-Ривер. Если меня когда-нибудь попро-сят написать вам рекомендации, то я напишу правду. Поэтому настоятельно советую вам, лейтенант Аркетт, подать в отставку. А сейчас пошли вон!

Опозоривший свою офицерскую честь лейтенант Аркетт, не успел выйти из кабинета, когда я, обернувшись, бросила ему на прощание:

— Филипп Аркетт, вы не меня бы делали счастливой в нашем вынуж-денном браке, а себя.

Он ничего не ответил. Лишь на мгновение задержался в дверях прежде, чем уйти из моей жизни навсегда. Больше я Филиппа Аркетта не видела. Ходили слухи, что он ушёл из армии и подался в пираты. Ну, что же там ему и самое место.

ГЛАВА 28. Ястреб Парящий в Небе

После разговора с лейтенантом Аркеттом наша жизнь изменилась.

Ричард и я стали ещё ближе, чем были. Я могла уйти от него, узнав, что богата, но не смогла. Полковник Монтгомери пообещал помочь с моим наследством, как только мы приедем в Сент-Огастин. Беспокоиться за его неприкосновенность мне не стоило. Раз Кристофер не запустил свои руки в моё приданое до сих пор, значит, не по зубам братцу. Наш отец всё предусмотрел. Эдмунд Дарлингтон хорошо знал своего сына, поэтому теперь я спокойно спала по ночам, не думая, какие подлости мне готовит брат. Кристофер бессилен перед законом. С копиями он не сможет ничего изменить. Прислать за мной своего друга, было похоже на отчаянный шаг исправить своё разорённое положение. А мне этот просчёт в плане брата, придал уверенности в себе.

В конце осени мы возвращались в Сент-Огастин и к этому времени я буду готова к мести. Первым моим действием после изгнания самозваного жениха было написать письмо мисс Ричмонд, где я подробно изложила всё, что узнала о махинациях брата и его банкротстве. Я надеялась, к моему приезду, возлюбленная моего отца успеет подготовить почву для суда над Кристофером и Гарри. Я твёрдо решила отстаивать свои права в суде и выдвинуть обвинения в убийстве своего отца. К тому же полковник

Монтгомери убедил меня, что мои слова будут услышаны английской Фе-мидой правосудия. Я — была, есть и остаюсь свободной! Я не рабыня! Вы представить себе не можете, какое это счастье быть хозяйкой своей жизнь. Кто был рабом, тот меня поймёт.

Отъезд завидного жениха Аркетта вызвал новую волну сплетен. Миссис Литл снова обвиняла во всём меня. Будто это ревность полковника

Монтгомери сыграла роковую роль в его отправке из форта. Я бесстыдно поощряла интерес лейтенанта к моей персоне, вот комендант Ред-Ривер и избавился от молодого соперника. Об этом мне рассказал сам Ричард за ужином на следующий же день, как мы помахали аферисту ручками.

Быстрая, однако, миссис Литл! Мы вместе посмеялась над ней и пошли спать в нашу уютную постель. Полковник ревновал меня, но ревновал когда был повод. А повод я давала лишь однажды, смотря на Железное Перо глазами полными нескрываемого восхищения. Мой спаситель не появлялся в форте несколько месяцев, и Ричард был спокоен. Я только чувствовала некую недосказанность и пустоту в нём. И это было связано с письмом, полученным из дома. Несколько раз я пыталась завести разговор с Ричардом на эту тему, но он, улыбаясь, говорил:

— Всё хорошо, Лилия.

Всё хорошо, но глаза печально гуляли по комнате, не задерживаясь да-же на мне. Словно он боялся, что посмотрев в них, я найду ответ сама. И я догадалась о причине грусти моего «мужа». Он овдовел. Это знание аукнулось мне тупой давящей болью на сердце.

Мы хорошие друзья. Мы нежные любовники. Мы близки, как никогда.

Но, Ричард больше не просил меня остаться с ним. Он обещал помочь с наследством и уплыть потом обратно в Англию. При этом его страсть и чувства ко мне не изменились, только какая-то сила держала полковника. Сначала я думала, это правда обо мне так повлияла на Ричарда. Потом меня начали терзать мысли о жене и наследнике, которого он так ждал.

Но поразмыслив, я поняла: брак не мешал Ричарду иметь любовниц.

И только один-единственный взгляд моего «мужа» открыл мне глаза на правду. Ричард оценивающе посмотрел на Джорджиану. Он смотрел на неё, как мужчина смотрит на женщину детородного возраста. В то мгновение я почувствовала жгучую ненависть. Я возненавидела дочь миссис Литл за её способность рожать. Она глупа, как винная пробка, но обе-щает быть плодовитой. Сама мамочка хвалилась, что в их роду женщины рожают без устали. Если бы они с капитаном Литл жили не в Ред-Ривер, то у них было бы много детей. Здесь в холодном и суровом крае это невозможно.

Ненависть не самое хорошее чувство в человеке, но мне не стыдно.

Как любовница, я устраивала Ричарда, а вот как жена, нет. Мы жили с полковником почти год и беременность не наступала. Признаться, мой «муж»

очень усердно исполнял свой «супружеский» долг. Будь на моем месте

Джорджиана, то Ричарда осчастливила и одна попытка. Её сестра, не успев родить, опять ждала ещё одного ребёнка. А я не могла! Но, ведь когда-то я мечтала не испытывать мук материнства, боясь потерять родную кроху. Это было раньше, до встречи с Ричардом Монтгомери.

Чем чаще я думала о своей несостоятельности, как женщины, тем больше я ненавидела Джорджиану. Почему? Я с болью понимала, что после меня у Ричарда появится новая жена. Настоящая жена! Женщина, которая даст ему то, чего он так желает. А желает пока ещё мой «муж» продлить свой род. Я не в состоянии это сделать, так зачем предлагать мне своё имя. Моё отношение к статусу любовницы, я тоже высказала. Это неприемлемо для дочери Эдмунда Дарлингтона. Наши отношения обречены на разлуку, несмотря на то, что нам так хорошо вместе. Мы понимали друг друга с полуслова. Чувствовали настроение друг друга. Но этого недостаточно, чтобы пожениться. Брак — это, прежде всего, дети. Их у нас не будет.

Засыпая в его объятьях, я молилась, чтобы место рядом с ним заняла любая другая девушка, но не Джорджиана. Этого я бы не вынесла. Душевная боль делала меня одинокой. Даже Сара не могла заполнить это одиночество. Это под силу только другому мужчине. Тому, кто найдёт нужные слова для успокоения души и сердца. Но, кто знал, чтобы избавиться от пустоты надо потерять.

Весна пролетела незамедлительно. Вся маленькая долина пестрила сотнями луговых цветов. Я, не таясь,