Жажда - Макс Вальтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты совсем идиотка? Это меняет ВСЁ! Кто его отец?
— Точно не знаю, — отвела взгляд в сторону та. — Меня изнасиловали ещё задолго до всего этого дерьма. Я была вусмерть пьяна, еле соображать могла. Их было несколько…
— Меня не интересуют подробности твоей половой жизни…
— А ты всё же послушай!
— Жги, — махнул я рукой и откинулся на спинку стула, который жалобно скрипнул под моим весом.
— Да пошёл ты! — Света взорвалась и соскочила с места.
— А ну, сядь, пока я тебе пулю в лоб не закатал! — рявкнул я, и девушка подчинилась.
На её глаза навернулись слёзы, и она повернулась ко мне в профиль, хотя это совершенно не помогало скрыть сей факт.
— Я молодая была, нас с подружкой на дачу пригласили. Точнее, её, я за компанию пошла…
— Ага, типичная история: шашлыки, банька, тёлочки.
— И что? Это моя жизнь, понятно?!
— Да более чем, — выставил я руки ладонями вперёд. — Дальше что?
— Ну, мы, естественно, напились…
— Я уже догадался. Зачем ты мне всё это рассказываешь?
— Затем… В тот момент я почти ничего не соображала, более-менее очнулась, когда на мне елозил уже третий, попыталась отбиться от него, но меня даже руки слушаться отказывались. Не удивлюсь, если они мне что-то в алкоголь подмешали.
— Само собой… Или печенькой отравилась.
— Заткнись! Ты ничего не знаешь!
— Я тебе сейчас лицо разобью, поняла?! Я не шучу… Давай ближе к делу!
— Был там один, странный. Не трогал меня… До тех пор, пока я в себя не пришла, но он смотрел, наблюдал за своими подонками дружками.
— И-и-и?
— Понятия не имею, что со мной произошло, но его голос… Он словно патока обволакивал мозг. Я отдалась ему добровольно, а спустя несколько недель поняла, что беременна.
— Когда ты поняла, что он не такой как мы? Я про сына.
— Когда сделали первое УЗИ. Макс там такое начал исполнять, как только врач сканер к животу поднёс. В общем, я отказалась, наблюдалась лишь у гинеколога. А после рождения другие странности начались — ему кровь нужна постоянно. Я долго понять не могла, почему он кричит, а на третий день после рождения он мне сосок прокусил.
— В смысле прокусил?
— А как по твоему кусают?
— Блядь, ему три дня от роду, даже я, не имея детей, знаю, что они без зубов рождаются.
— Это и было очередной странностью, они резаться в первый же день начали, только не там, где должны быть, чуть глубже, будто второй ряд. Острые, тонкие, как у рыбы. Я уже после посмотрела.
— Ладно, о нём мы позже поговорим, — поморщился я. — Считаешь, что отец, это тот тип, перед которым ты добровольно ноги раздвинула?
— Я не знаю! — вновь взвинтилась она. — Да, наверное, он. Я пьяная была, ничего почти не соображала, но мне показалось, что он, перед тем как кончить, прокусил себе палец и вставил его мне…туда. Не уверена, что видела именно это.
— Это какой-то пиздец, — произнёс я на вдохе и закурил прямо в доме, чего никогда себе до этого не позволял.
Дело не в этике, скорее, запах, он слишком долго выветривается из помещения. Зато теперь стало понятно, почему Света так странно реагировала на рассказ бабы Вали, а затем ещё и помогать ей в каких-то непонятных делах бегала. Вот только ход Старого, я никак понять не мог.
Зачем он позволил мне увидеть эту информацию, что вообще ему от меня нужно? Явно не передать письмо, похоже, оно уже нашло своего адресата. Я даже не уверен, что сердце в моём рюкзаке было добыто мной. Наша «случайная» встреча со Светой тоже стала выглядеть в ином свете. Но в чём суть игры? Почему я? И в чём, мать его, «большая ирония»?! Лично я пока не вижу связи, совсем никакой. Может быть, дело не в сыне, а предположим, в отце?
— Опиши мне его?
— Кого?
— Отца Макса.
— Ну… Странный, высокий, очень вежливый, с хорошим чувством юмора…
— Да мне насрать на его характер, внешность какая?
— Да я тебе что, блядь, фоторобот должна составить?!
— Понадобится, сядешь и нарисуешь, поняла?!
— Да что ты доебался до отца?
— Да потому что в нем всё дело! Ты реально не понимаешь, что сейчас происходит?!
— Чё ты орёшь на меня вечно! Я не виновата! — как раз во всю мощь лёгких закричала та, в то время как я вёл себя более сдержано, хоть и довольно жёстко, холодно.
— Ещё раз рявкнешь и я гарантирую: сломаю тебе челюсть. Сядь ровно и включи мозги, вместо эмоций.
— Я не понимаю, что ты от меня хочешь? — выдержав небольшую паузу, продолжила она уже более спокойным тоном, хотя нотки истерики всё ещё проскакивали.
— Я полагаю, что Старый пытается выманить его отца. Ловит на живца, так сказать. Таганрог, это всего лишь повод, как только мы туда доберёмся, он назначит новое место. А ещё он хочет, чтоб я участвовал в этом добровольно, вот только понять не могу — почему? Почему ему нужен я? С чем это связано?
— Думаешь, дело в его отце? — девушка кивнула подбородком в сторону окна, за которым раздавалось мерное «тюк, тюк, тюк».
— Тебя я не знал до того, пока в Елатьме не встретил, Макса тоже. А ещё, ты не жила там, была проездом. Я прожил в крепости несколько лет и знаю каждого жителя, тебя среди них нет. Выходит, что я как-то связан с его отцом, других вариантов у меня нет.
— Его все называли Алексей Викторович, высокий, блондин, худощавого телосложения…
— Может, татухи какие, родинка, например? А то под это описание, половина страны подходит.
— Да, на спине родинка, притом очень большая, но плоская, сантиметра три точно, прям между лопаток, вытянутая такая, чём-то яйцо напоминает. Он тогда, после секса спиной ко мне сел, я ещё помню, какое отвращение она у меня вызвала…
Я уже почти не слышал её. Чем точнее она мне описывала родимое пятно, тем больше я впадал в ступор, потому как точно такое было у моего лучшего друга Лёхи. Вот только не сходится это всё! Уроды не могут жить днём, а мы с Лёхой не раз на озеро ездили, на рыбалку, а уж сколько было выпито… И всё это происходило днём… Нет, это просто невозможно, стоп.
— Этот самый, Алексей Викторович, он днём с вами находился? Или только после заката приехал?
— Нет, он сразу с нами был,
