Зов ночи - Ярослава Лазарева

      — Он согласился? — тихо спросила я.

      — Да, — кивнула она, не удивляясь моему вопросу.

      — Но почему он ничего не берет у меня?— продолжила я.

      — Потому что знает твои мысли и то, что ты приняла решение и свою душу ему не отдашь. С тебя взять нечего! — ответила она.

      Ее лицо наконец перестало походить на маску мертвеца.

      — Но ты... что-то же пообещала взамен?— спросила я, ощущая, как гулко и больно бьется сердце. — Снова будешь охотиться на людей? Но ведь ты сейчас настоятельница монастыря и не можешь этим заниматься!

      — Пойдем, — сказала Рената, не ответив на мой вопрос. — У нас много работы.

      Я встала. Голова вновь закружилась, но я понимала, что сейчас не время давать волю слабости. Рената привела меня в мастерскую.

      «Черный паук» по-прежнему зависал возле картины, на нем восседала Лила. Я постаралась не смотреть на черные лапы-лепестки, а сосредоточилась на ее нежно-сиреневом платье.

      — Сколько осталось крови? — равнодушным тоном спросила она

      Я торопливо достала кулон. Там было чуть меньше половины.

      — Ты беспечна, — констатировала она.— Сейчас возьмешь половину того, что осталось. Я отправлю тебя к Грегу. Предупреди его, чтобы он ничему не удивлялся.

      — И попрощайся... на всякий случай, — до-бавила Рената. — Вдруг ничего не выйдет? Тогда завтра он умрет.

      — Нет! — закричала я. — Этого не может быть!

      Я окончательно пришла в себя. Слабость прошла, разум стал ясным, все чувства обострились. Я открыла кулон и аккуратно обвела вокруг себя кровью спираль. Лила подлетела ко мне. Ее огромные голубые глаза со все расширяющимися зрачками заполнили пространство передо мной, и я провалилась в их черную бездну...

      ... Я оказалась в небольшой комнате с с низким потолком. Она тонула в полумраке. На нарах сидел Грег. Он ссутулился, руки спрятал между сдвинутыми коленями. Его разлохмаченные кудри закрывали лицо.

      — Милый, — дрожащим голосом позвала я.

      Но он будто и не слышал. Да и мой голос  больше походил на шелест сухих осенних листьев на ветру. Я приблизилась к нарам. Грег  не шелохнулся. Я попыталась погладить его по

      голове, но моя рука была призрачной и невесомой, словно воздух. В отчаянии я крикнула:

      — Грег, это я! Ну посмотри же на меня!

      Но он по-прежнему сидел неподвижно, будто находился в какой-то прострации.

      В этот момент возле меня возникла Рената.

      Она была во плоти. И я поняла, что Рената все таки решила воспользоваться коридором времени. Как только она появилась, Грег поднял голову. И наконец увидел не только ее, но и меня. Его лицо исказилось, он протер глаза.

      — Рената! — сказал он. — Лада?

      Я кивнула. Он встал и приблизился ко мне.

      Я была чем-то вроде призрака, поэтому Грег даже не пытался меня обнять. Он лишь пристально смотрел в мое лицо. И его взгляд сказал мне без слов о многом.

      — Крови мало, — встряла Рената в наш безмолвный разговор. — Лада скоро исчезнет.

      — Я так благодарен, что вы смогли прийти и попрощаться, — печально произнес он. — Значит, вы обе услышали то, что я пытался вам передать.

      — Извини, что нарушила обещание, — сухо сказала Рената, — и прошла по коридору времени, чтобы появиться здесь. Но ситуация такова...

      — Что ты! Дорогая моя! — перебил ее Грег и обнял. — Ты же все равно для меня близкий человек, хоть мы больше и не принадлежим к одному сообществу. Мы, что называется, по разные стороны баррикад. А вернее, мы в мирах, которые не должны пересекаться. Но я помню и. люблю тебя, Рената! Так что извиняться тебе совершенно не за что! Да, я просил тебя никогда не появляться в этом времени, но сейчас я так рад, что ты все-таки пришла ко мне! Напоследок посмотрю на тебя... И на Ладу, — тихо добавил он и повернулся ко мне.

      Его глаза заполнились слезами. Я ощущала, как от боли у меня начинает мутиться сознание.

      — Я люблю тебя! — еле слышно произнес Грег.

      — Люблю тебя! — ответила я, изнемогая от

      желания прижаться к нему.

      — Люди! — раздраженно сказала Рената.

      И Грег повернулся к ней.

      — Мы знаем, что рано утром тебя должны расстрелять, — сухо проговорила она.

      И я затряслась от ужаса происходящего. Но Грег остался спокойным.

      — Я ничего не могу обещать, — продолжила она. — Но прошу, если будет происходить что-то неординарное, ничему не удивляйся.

      Лицо Грега стало напряженным. Он явно пытался понять скрытый смысл ее слов.

      — Больше я ничего не могу сказать, — закончила она.

      Грег ясно глянул на Ренату и кивнул.

      —— Нам пора! — сказала она. — И вот еще что... Хочу найти эту тварь Маришку и прокусить ей горло. К своему стыду должна сознаться, что ее желание нашло в моей душе самый живой отклик.

      Я бы даже понаблюдала, как «эта тварь» будет выть от ужаса при виде клыков Ренаты.

      — Нет! — резко произнес Грег.

      Его лицо потемнело.

      — Почему? — удивилась Рената. — Она должна понести наказание.

      — Нет! — повторил он. — Прошу тебя, не делай этого! Пусть она идет своим путем. Я не хочу быть причиной чьей-то смерти. Все это не проходит просто так, все остается во вселенной, а потом к нам возвращается. Я много думал об этом, сидя в заключении. И не хочу больше никому причинять зло.

      — Хорошо, — после паузы согласилась Рената. — Будь по-твоему! Лада, ты сейчас исчезнешь, я вижу, как твой силуэт начинает смазываться. Нам пора!

      — Лада! — вскрикнул Грег.

      — Люблю тебя! — ответила я.

      Но уже его не видела. Картинка смазалась, все заволокло туманом...

      ... Я открыла глаза и увидела, что сижу в мастерской в кресле. Прямо передо мной находилась картина. Но «паука» с восседающей на нем Лилой уже не было. Я вздохнула с облегчением. Рената тоже отсутствовала. Я сидела, не шевелясь, и вспоминала лицо Грега, каким его сейчас увидела.

      — Милый, — шептала я, — любимый! Мы вытащим тебя оттуда! Я готова на все! Минут через десять возле кресла возникла Рената. Она бросила мне на колени что-то, завернутое в тетрадный листок.

      — Зло взяло, что такая чудесная вещица, тем более которую Грег сделал для тебя, достанется жене или любовнице какого-нибудь чиновника. Никогда не любила это время!

      Я развернула бумагу и увидела свою брошь. Погладив сапфировые крылышки бабочки, я улыбнулась и спросила: