КРАУЛЕР - Андрей Цепляев

Пошарив в кармане куртки, он извлек оттуда набор отмычек. Хорошо, что у отца нашлись опытные друзья медвежатники. До этого он месяц тренировался на чердачных замках и гаражах. Навыков должно было хватить, чтобы проникнуть в архив и покопаться в «разработках» корпорации Umbrella. Об этом он мечтал с первого дня дежурства.

***

– Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй, Господи, помилуй, – шептал Кравцов, не переставая креститься.

Обходчик сидел на гладком валуне, скрестив ноги. Сжимая в руке нательный крестик, он непрерывно кланялся, не отводя взора от пустоты перед собой, словно Господь был там. Антон стоял у входа в тоннель и курил. Держа пистолет в руках, он терпеливо наблюдал за этим цирком.

– Господи, помилуй, Господи, помилуй…

– Не помилует.

– Это не тебе решать, «Всего Лишь Лейтенант», – огрызнулся Кравцов и умолк.

Поднявшись с валуна, он еще раз перекрестился и спрятал крестик под толстовку. На Антона поднялись полные злости глаза.

– После всего, что ты сделал глупо вообще крест носить.

– Что же, по-твоему, я должен был сделать? Написать явку с повинной, отдать себя в лабораторию на опыты. Ради Бога! – с деланным подобострастием произнес Кравцов. – Все что угодно, лишь бы вы все жили спокойно и в достатке. Сколько счастливых людей повсюду. У всех семьи, друзья, любовники и любовницы. Зачем Сергею Кравцову нарушать чью-то идиллию? Пусть доктор уйдет с работы на час пораньше. Сергей Кравцов не станет нагружать его своими проблемами.

Антон молча наблюдал за тем, как обходчик из шкуры вон лезет, медленно приближаясь к нему. Все оказалось намного хуже, чем он предполагал. Кравцов ненавидел всех и вся, и эта ненависти непостижимым образом соседствовала с любовью и верой в Бога. Выпади ему шанс уничтожить человечество, он бы непременно им воспользовался, а потом проклинал бы себя за это.

– Может, мне покончить с собой? Ведь моя жизнь с двадцати лет ничего не значит, после того как помер отец. Я ведь кусок дерьма, как ты и сам сказал! Пусть все вокруг живут счастливой жизнью, а Кравцов им не мешает.

– Это все?

– Только вступление… Вступление для второй части нашей книги. Как ты там сказал? Таких ничтожеств как я писатели убивают в завязке? Ну так я еще жив!

Кравцов похлопал себя ладонями по груди, продемонстрировав тому видимость собственной плоти.

– Если следовать правилам литературного стиля и твоей логике, «Всего Лишь Лейтенант», то ничтожества уже сдохли, это Петренко, Сехно и Алексеев. А я жив! Слышишь? Я жив!

Антон выронил сигарету. Рука с пистолетом поднялась сама собой. Ствол уткнулся обходчику в грудь.

– Ни шагу дальше.

– Хочешь убить меня? Куда же ты потом пойдешь? Назад, вперед, останешься здесь, и будешь ждать помощи?

– Ты этого не узнаешь.

– Я просто так не умру. Видишь ли, в этой книге ничтожество вроде меня, – обходчик указал на себя, – наш неизвестный писатель, по-видимому, решил приберечь напоследок, чтобы я удивил читателей.

– Ты удивишь их, если поможешь, – мягко возразил лейтенант.

– Кому? Тебе? Нашим читателям? – Кравцов натянуто рассмеялся. – Конечно, если другим людям понадобится помощь, Сергей Кравцов должен прибыть по первому зову, а пока пусть не путается под ногами и не мешает им жить полной жизнью. Но если Кравцов откажется – его отправят в ад и крест сорвут. Это в твоем понимании справедливость, «Всего Лишь Лейтенант»?

– Я просил меня больше так не называть.

Кравцов пожал плечами и, задержав взгляд на пистолете, медленно отошел. Они пробыли в этой пещере слишком долго. Антон как мог подгонял обходчика, но тот сначала лежал на камне, потом уселся молиться, а теперь и вовсе затеял глупый спор. Складывалось впечатление, что доходяга тянул время. Одно из двух: либо Кравцов ведет двойную игру, либо вконец спятил.

– Не знаю, что со мной будет. Мне самому интересно. Меня пощадят или убьют вместе с тобой? Как думаешь?

– Не убьют, если выберешься отсюда.

– Чтобы протянуть на неделю дольше? Ты вернешься домой к своей молодой жене, а я на больничную койку, на которой иссохну до суда. Хороший расклад.

– Умрешь с чистой совестью. А может тебя даже вылечат, – произнес Антон, надеясь вселить в обходчика хоть немного надежды. – Здесь ты будешь гнить заживо, продолжая всех ненавидеть.

– Бред! Ни один специалист не станет марать об меня руки бесплатно. Я отвечу перед Богом. Он все видит и знает, что у меня не было выбора. Я просто ошибся. Это ведь не преступление.

– Может, он и простит тебя, если ты исправишь эти ошибки.

– Каким образом?

– Поможешь мне.

– Как удобно! Вы только послушайте его. Господь меня простит, если я помогу этому лейтенанту. Ты с ним уже договорился или пока ждешь звонка?

– Ты ведь христианин? – вдруг спросил Антон.

Кравцов не ожидал подобного вопроса и, судя по выражению на бледном лице, сильно удивился.

– Да. Конечно.

– Тогда ты должен знать какую важную роль для верующего человека играют похороны. И как ты относишься к смерти без погребения? А к смерти без покаяния? Останешься здесь и ад тебе обеспечен.

Антон импровизировал на ходу. Может быть, это прозвучало и не слишком убедительно, во всяком случае, нормальный человек на месте Кравцова, услышав подобные угрозы, рассмеялся бы ему в лицо, но обходчик задумался.

– Значит, чтобы помереть по-человечески я должен тебе помочь?

– Есть другие предложения?

– Давай ты меня отпустишь. Я проведу тебя к выходу, а потом вернусь в пещеры. Кажешь, что я сбежал.

– Нет.

– Почему?

– Если уйдешь, этот кошмар никогда не кончится. Ты нам нужен, чтобы найти маньяка.

– Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Если я не сдвинусь с места, мы оба умрем.

Антон плотно сжал губы. Так дальше продолжаться не может. Пытаясь убедить обходчика помочь, он тем самым рыл себе могилу. Рано или поздно Кравцов наберется смелости и нападет на него. Надо действовать. Сейчас у него преимущество. Пока в руках пистолет, мерзавец будет вести себя смирно. Этим можно воспользоваться.

– Покажи мне дорогу наверх.

– Обожди. Сначала умоюсь.

– А потом?

– Потом… – обходчик на мгновение задумался и просиял. – Потом – суп с котом.

Лейтенант с размаху ударил Кравцова рукоятью пистолета по лицу. Тот принял удар в полном неведении с улыбкой застывшей на бледном лице. Едва ли он рассчитывал на такой ответ. Кравцов вскрикнул и повалился на спину. Из разбитого рта брызнула кровь.