Замок на Вороньей горе - Андрей Васильев

— Завтрак стынет, — наполнил залу голос Ворона. — Ритуалы — это прекрасно, Но время уходит.

Мы уже привыкли к тому, что приказы, советы и даже пожелания наставника выполняются быстро и беспрекословно, потому поспешили за столы.

Я плюхнулся на лавку рядом с Гарольдом и тихонько спросил:

— Слушай, есть что-то, что мне надо знать? Я про этот перстень?

— Фон Рут, не пугай меня, — попросил у меня мой друг. — Ты что, не понял, что делаешь?

— Да я не пугаю. — Мне стало неспокойно. — Это же просто подарок. Да?

Гарольд поблагодарил Лили, которая плюхнула ему в миску каши, и задумчиво посмотрел на меня.

— Ты извини, Эраст, но мы вроде как уже совсем друзья, а потому я буду по-простому с тобой говорить, хорошо? — очень тихо сказал он, зачерпнув ложкой горячую еду. — В смысле буду употреблять слова, за которые не очень хорошо знакомые дворяне друг друга на поединках убивают. Но мы — друзья, а потому до этого, наверное, не дойдет.

— Да называй ты меня как хочешь, — совсем занервничал я. — В чем дело-то?

— Эраст, ты идиот, — безмятежно сказал он мне. — Никогда не видел человека, который вот так, запросто, не подумав, походя, принимает судьбоносное решение. Кушай кашу, дружище, кушай. После завтрака договорим.

Какая каша, мне кусок в горло не лез! Тем более что я начал догадываться, что к чему. Да еще и взгляды, которые я ловил на себе, мне радости не доставляли. Среди них были сочувствующие и одобрительные мужские, добродушные и слегка насмешливые девичьи и даже два злобных. Один — Аманды, сидящей напротив слева, другой — Магдалены, сидящей на краю стола справа.

И только Рози на меня не смотрела, с аппетитом поедая кашу и о чем-то попутно разговаривая с де ла Мале. Бледность у нее прошла, и на щеках расцвел румянец.

После еды Ворон нам всегда давал минут десять перед началом заданий, как он говорил: «Для наилучшего усвоения пиши». Я с трудом дождался, когда несколько сидящих рядом человек встанут из-за стола. К этому времени Гарольд как раз опустошил свою миску. Я немедленно ухватил его за локоть и, стараясь не привлекать ненужного внимания, потащил за собой. Получилось плохо — несколько смешков вслед я все-таки услышал.

— Объясняй, — потребовал я, как только мы миновали коридор и вышли на улицу. — Живее, время поджимает.

— Ну-у-у… — Мой друг закатил глаза. — Все началось в детстве. Кто-то из твоих нянек тебя уронил на пол, и ты сильно ударился головой. А может, это был сокольничий твоего батюшки, поскольку нянек у вас в Лесном краю, скорее всего, нет.

— Смешно, — признал я. — Гарольд, дружище, что я сделал не так?

— Как по мне — все, — перестал придуриваться тот. — Хотя, ради правды, выбора у тебя особо не было. Ты взял перстень двух душ и поступил, как благородный человек и как настоящий мужчина. Не возьми ты его — и де Фюрьи была бы опозорена. Вообще, если честно, она сама поступила не слишком-то по правилам, такие вещи делаются наедине. Или как запланированная церемония с участием родителей. Видно, были у нее на это какие-то причины. Хотя совершенно не понимаю, какая у нее в тебе корысть. С ее родословной можно и принца крови захомутать без особых проблем, на что ей ты?

— Что за перстень двух душ? — чуть ли не взвыл я, понимая, что натворил дел, которые мне еще аукнутся.

— Слушай, как, говоришь, называется место, откуда ты приехал? — поинтересовался у меня Гарольд. — Где непосредственно твой отчий дом стоит?

— Владение фон Рут, — нетерпеливо ответил ему я. — У нас земли по родовым именам называются.

— Бросить все — и уехать во владение фон Рут, — мечтательно сказал Гарольд, уставившись в низкое серое небо. — Вот там благодать-то!

— Сейчас дагой в живот пырну, — без тени шутки пообещал ему я.

— Ладно-ладно. — Он понял, что перегнул палку. — Хотя и неудивительно, что ты про это не знаешь, у вас таких традиций и нет небось. Видишь ли, Рози — из очень древнего рода девушка, ее предки по отцу, Фареи, сели на престол Асторга еще в Век смуты, а потому почерпнули часть традиций от предыдущих династий, тех, которые правили до них. Да, ты в курсе, что в ее венах течет королевская кровь? Причем сразу двух правящих династий?

— Двух? — удивился я. — Про одну знаю, про вторую — нет.

— Ты чуть вырос в моих глазах, — одобрительно заметил Гарольд. — Я уж подумал, что ты вовсе кота в мешке покупал. Так вот, по отцовской линии она в родстве с Фареями из Асторга, а по материнской — с Линдонами, из Блесса. Матушка ее — племянница, хоть и троюродная, короля Тревиса Третьего. Вот так-то.

— Ты откуда это все знаешь? — не удержался я от вопроса, вертевшегося у меня на языке. — Ты же Рози до школы вроде даже не знал?

— С чего ты взял? — пожал плечами Гарольд. — Знаком не был, а видеть — видел, на чьей-то свадьбе. Или на похоронах? Не помню уже. Больше скажу, мы с ней в каком-то колене даже родня. На самом деле старых родов в Центральных королевствах не так уж и много, договорные браки между ними — норма вещей. Меня вот папаша хотел женить сначала на Изабелле ле Тье из того же Блесса, потом передумал и заявил, что я женюсь на Марии дела Трийе, дочери графа де ла Трийе из Сонса. Мол, они с графом договорились. А я — ноги в руки — и сюда. Ну их обеих, тем более видел я эту Марию. Вся рожа рябая, и глаза в разные стороны смотрят. Так что тебе грех жаловаться — отхватил грудастую красотку из старинного и богатого рода, да еще и королевских кровей. И в кровать с такой лечь приятно, и интригу, если что, закрутить можно. По линии ее отца до престола ведь, если не ошибаюсь, несколько шагов всего. Не один-два, конечно, но и не десяток, так что с хорошими конфидентами и благосклонностью гвардии… К слову, знаешь, кто капитан гвардейцев при дворе веселого короля Милона Четвертого, дядюшки Рози?

— Кто? — обреченно спросил я.

— Мой троюродный брат Тони, — беззаботно сообщил Гарольд. — Его отца когда-то лишил наследства мой дед, там длинная история была. Но наследство наследством, тем более дело прошлое, а родство родством, и с Тони я с детства дружен. Слу-у-ушай! А давай, если не сложится со школой, ну, если не помрем на инициации или просто не получим печать мага, правда трон Асторга захватим? Тебя — в короли, меня… Ну, не знаю. Может, в наместники, может — еще кем. Я придумаю, чем заняться, у меня фантазия богатая.

— Гарольд, — взмолился я, — дружище, я у тебя спросил, что это за ерунда.

И я ткнул ему под нос перстень.

— Я тебе ответил, — терпеливо сказал он. — Это перстень двух душ. А, понял. Смотри. Такие перстни — парные, их в ряде Центральных королевств по достижении двенадцати лет получают от своих матерей все девушки благородной крови. Девушки могут их принять или не принять. Многие не принимают, сейчас это уже не в моде. Традиция древняя, бестолковая, и для самих родителей девушек очень неудобная. Так вот, если девушка перстни все-таки взяла, то она может воспользоваться ими, а может этого и не делать. К примеру, не встретила она того, кто ее достоин, выдали ее потом замуж за того, кого родители подобрали, да и ладно. После свадебного обряда шкатулку с перстнями в семейную сокровищницу отправят, и все. А вот если нашелся тот, кому она решила реликвию отдать, то начинается совсем другая баллада.