Желтые небеса - Антон Орлов

Слегка щуря глаза от яркого полуденного света, она оглядывала окрестности. Каменные гребни, группы воронкообразных растений, прихотливо оплетенные лианами фиолетовые деревья скрывали перспективу, только на юго-востоке в виде исключения приоткрывалась голубая даль.

– Где будем искать?

– Нам нужен затененный овраг с озером. – Мадина наугад двинулась на восток. – Ивьяп растет в тени.

– Пошли. Старайтесь не шуметь.

Мартин вынул меч из ножен. На бедре у него висела кобура с пистолетом, в карманах лежало несколько газовых гранат. Мадина никакого оружия с собой не взяла. Он до сих пор не понял, рисуется она или ей действительно неприятно пользоваться оружием.

– Идите за мной, – вполголоса приказал он, обогнав ее.

– Вы найдете дорогу назад? – обеспокоенно спросила Мадина, когда бронекар скрылся из виду.

– Найду.

Подходящего оврага все не было и не было. Попадались раскрытые навстречу солнцу ямы с обмелевшими, ослепительно сверкающими озерами. Зато за нагретым, как печка, скоплением гребней они наткнулись на Х-объект. Дырявый приплюснутый купол, вознесенный над землей на шести суставчатых лапах. Мартин отлично помнил, что на карте его нет. В Чернаре вообще нет Х-объектов. По крайней мере раньше не было…

– Обходим, – шепнул он, увлекая Мадину в сторону.

Та молча подчинилась. Что ж, свое обещание она пока держит… За следующим гребнем стеной стояли фиолетовые деревья, целая роща.

– Посмотрим там? – оживилась Мадина.

Мартин шел впереди, раздвигая ветви, она шла следом. Журчание воды он услыхал первым. Ручей. Он тек по дну глубокого оврага, а вдоль берегов под сенью перепутанных ветвей чернели среди лиловато-зеленой травы звездообразные листья. Сорвав один, внимательно рассмотрев и понюхав, Мадина удовлетворенно прошептала:

– Ивьяп.

Она рвала листья и заталкивала в карманы жилета, Мартин с мечом в руке стоял рядом, озираясь и чутко прислушиваясь. Что-то его беспокоило. Он не мог бы сказать, что именно, оно едва улавливалось на пределе восприятия… Что-то не так с лесным шумом. Журчание воды, шорох листвы на слабом ветерке, жужжание насекомых в диапазоне от исчезающе-высокого до басовито-низкого, щебет и писк иной тропической живности, чавканье влажной почвы под кроссовками Мадины… Он сортировал звуки, пытаясь выделить то, что вызвало беспокойство, и вдруг Мадина, издав странный горловой вопль, отпрыгнула назад, чуть не напоровшись на меч. Ее спасла от увечья молниеносная реакция Мартина.

– Что такое?

– Вот он… – выдавила Мадина, показав пальцем.

По берегу ковылял паук. Размером с очень большой чайник. Мохнатый, лиловато-зеленый, с черным крестом на спине. Припомнив энциклопедию живой природы Кадма – яд у этой разновидности слабенький, вызывает локальное кожное раздражение, – Мартин успокаивающе сжал локоть Мадины:

– Порядок. Он не опасен.

– Да он же громадный! Прогоните его!

– Пшел отсюда, скотина! – замахнувшись ногой, шикнул Мартин.

Паук проворно отбежал в сторону и скрылся среди высокой травы.

– Я набрала много ивьяпа, – утерев лоб тыльной стороной ладони, вздохнула Мадина. – Хватит. Пойдем обратно?

– Пойдем…

Не договорив, Мартин замер и приложил палец к губам. Человеческие голоса. Раньше они вплетались в лесной шум, не выделяясь, а теперь слышались вполне отчетливо. Люди. Пока еще далеко, но приближаются. Возможно, услыхали крик Мадины.

– Наденьте респиратор и пошли, – скомандовал Мартин.

Сам он тоже натянул свой респиратор, висевший на груди: чернарийские каннибалы обычно начинают атаку с забрасывания жертв наркотическими бомбами. Сделав несколько шагов, он на мгновение остановился, прислушался и сдернул респиратор.

– М-м?.. – спросила Мадина.

– Снимайте. Это не дикари, они говорят на импере.

– Кто же тогда?

– Вероятно, денорцы.

– А вы говорите – не дикари! – она фыркнула.

– Идем. В чем дело?

Мадина Милаус, активистка движения непримиримых противников насилия, побледнела и сжала кулаки, ее глаза заблестели.

– Я не буду бегать от этих мерзавцев! Они везде творят произвол, они уничтожили мирную деревню! Наше благоразумное правительство не позволило мне сказать с трибуны, что я думаю, так я сейчас им скажу!

– Мадина, вы спятили? – тихо осведомился Мартин.

– Нет, не спятила! Я давно хотела им сказать… Можете хоть лопнуть, а я с ними поговорю, я не собираюсь от них прятаться! С ними никто не хочет связываться, вот они и обнаглели. Если я сейчас убегу вместе с вами, я никогда себе этого не прощу. Цель моей жизни – борьба с такими, как они, и я не полезу в кусты.

– Вы мне кое-что обещали, – сквозь зубы напомнил Мартин.

– Простите, но мое дело важней обещаний. Они убили человека в Рильсьене, а теперь рыщут по Чернаре и творят геноцид. Они расчетливые ублюдки: выбирают тех, кого не жалко, чтоб, если что, выложить кучу оправданий. Да пусть они со своими оправданиями идут в Келму или в задницу! Я-то знаю им цену, и, прежде чем они меня убьют, я им кое-что выскажу!

«Все, приехали», – подумал Мартин, холодея. Обыкновенный, не обремененный принципами политик знает, когда надо излагать свое кредо, а когда лучше промолчать, но вся беда в том, что Мадина Милаус не была обыкновенным политиком. Ее звонкий голос дрожал от силы напирающих изнутри эмоций, в глазах появился фанатичный блеск. Человек в таком состоянии не колеблясь выходит с булыжником против танка или открывает окно на шестнадцатом этаже и перешагивает через подоконник, сделав ручкой… или оскорбляет в лицо денорских олигархов. Обещания, Х-объекты, зловредный Габри, Сотимара с его аллергией, собственная жизнь – все побоку. Главное – торжество идеи!

– Мадина, вы способны рассуждать рационально?

– Я способна рассуждать правильно!

– Тогда извините.

Примерившись, он нанес ей короткий удар в скулу, аккуратный и точный. Мадина упала на траву. Мартин убрал меч в ножны, взял ее на руки и легко взбежал по склону оврага, спугнув все того же невезучего паука. Вскоре его настигли денорцы. Двое мужчин и женщина, высокие, мускулистые, одетые и экипированные примерно так же, как он. Без шлемов. Еще бы они были в шлемах…

– Это Мартин Паад, – после короткой немой сценки констатировала женщина.

– Он самый, – улыбнулся Мартин. – Очень приятно! В прошлый раз я так и не побывал в Чернаре, а теперь вот собираю материал для новой книги.

– А это кто? – один из мужчин кивнул на Мадину.

– Моя спутница. Она в обмороке, – Мартин с лицемерным сожалением вздохнул. – Испугалась паука, бедняжка. Такой здоровенный выскочил… В общем, нервы.

По лицу денорки скользнула усмешка: она, олигарх, пауков не боялась.

– Я хочу поскорей донести ее до машины, – озабоченно сказал Мартин. – Пусть отдохнет. Такие переживания не для нее!

Денорцы проводили его до бронекара – на всякий случай, ведь местность кишит каннибалами, а руки у него заняты. Мартин всю дорогу рассказывал им о своих творческих планах, одновременно обливаясь холодным потом: вдруг Мадина не вовремя очнется? Страшно подумать, что будет… На его счастье, она не очнулась. Попрощавшись с олигархами, он с облегчением перевел дух, втащил бесчувственную спутницу в кабину. Поглядел в окошко: денорцы уже исчезли. Мартин взвалил Мадину на плечо и перенес в салон.

– Что с ней? – приоткрыв глаза, с тревогой спросил Сотимара.

– Ей нужен отдых, – туманно ответил Мартин, опуская Мадину на соседний диванчик. – Ивьяп мы нашли.

Он сразу вернулся в кабину, включил зажигание. Надо поскорее рвать когти… Навстречу поползли гребни, овраги, заросли, холмики, ямы. По лицу стекал пот, но Мартин не выпускал руль, чтоб его вытереть: слишком паршивая трасса, на каждом шагу западня. Миновало два часа. До тракта уже рукой подать, но эти последние десятки километров – сплошное нагромождение препятствий. О, какой участок: с одной стороны гребень, с другой – канава метровой глубины, с болотцем на дне, а за ней теснятся растения-воронки нежнейших расцветок. Ширина в самый раз, чтобы прошел бронекар. Чуть левее, и колесо попадет в канаву. Тогда здесь надолго придется задержаться… Машина медленно, как по ниточке, двигалась по узкому промежутку между скалой и выемкой. Мартин был собран и мобилизован, все внимание приковано к дороге. Позади стукнула дверь. Он даже бровью не повел. Впереди канава чуть расширяется, а дорога – то, что можно считать дорогой, – соответственно, сужается, но если провести бронекар с ювелирной точностью…

– Сссукин сын…

В правом ухе как будто взорвалась граната. Голова мотнулась от удара, потерявший управление бронекар вильнул влево, накренился. Мартин ударился виском о шкафчик, чуть не вылетев из кресла. Вскрикнула Мадина, ее тоже швырнуло на стенку. Покатилась по пульту, выпав из специального углубления, кружка из-под кофе.

Морщась, Мартин попытался выпрямиться и оценить обстановку. Натужно урчат моторы, мир за лобовым стеклом неподвижен и перекошен. Наклон – почти сорок пять градусов. Канава все-таки взяла свое.