Последние ратники. Бросок волка - Антон Николаевич Скрипец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Слишком дохрена «может», когда дорога каждая секунда…
18. Моровое поветрие (продолжение)
Никодим хотел добавить что-то ещё, но почему-то передумал. Он как-то затравленно глянул на Кутьку, и больше не проронил ни слова до самого выхода из терема.
Добрались до него относительно быстро, и по пути старались обходить гибнущих от страшной отравы людей, по-воровски отвродя взгляды от их мучений. И хотя понимал Кутька, что делают они это вынужденно, но не мог отделаться от ощущения, будто именно они предали и обрекли всех этих людей. А теперь, прикрываясь их страшными смертями, спасти собственные шкуры.
Но добро хоть Никодим не пытался больше никого убить.
Перед дверями, на крыльце и даже под ним обнаружилась куча народу. И большая часть этих людей была мертва. Те, кто ещё вгрызался в остатки своих сил, пытаясь отползти, отковылять, отдалиться от гибнущего княжьего терема, на живых были похожи не особенно. Воздух полнился удушливым духом гари, горелой плоти и смрадом нечистот.
— Они же все ещё живы… — отчаянно простонал Кутька.
— Но помочь им мы уже не можем ничем.
Черноризец, как показалось парнишке, с каким-то виноватым видом отнял от его лица маску и натянул её на лицо Святослава. Какое-то время тот висел безвольным кулем на их плечах. Правда, Кутька, которому приходилось тащить на закорках тушу Котла, а потом ещё и стать его учеником в ратных умениях, веса князя почти не чувствовал. А потому не понял, когда Светлый пришёл в себя. А, придя, постарался отпихнуть от себя своих провожатых. Никодим не позволил.
— Куда ты воскрес, твоё благородие. Эта зараза теперь в воздухе. Мы не спаслись. Нужно выбираться из города. И не вздумай дышать не через маску.
— Это мои люди! — будто не слыша его, промычал князь. — Мелкий прав… Вот он здравым князем был бы! О людях… Не как мы… Надо спасать людей!
— Тех, кого ещё не поздно, — проворчал черноризец. — А для того нам всё равно за стены надо выбираться.
— До вечера по улицам толкаться будем.
— Значит, нужны лошади.
— А разве зараза не всё живое убивает?
— Вот и узнаем. Где тут у вас конюшни?
В конюшнях уже орудовали. Здесь тоже витал дух смерти, но не только моровое поветрие было тому виной. Вряд ли даже самый ядовитый воздух мог оставить такие рытвины ран на раскиданных здесь и там телах. Из распахнутых ворот, едва не затоптав Светлого с провожатыми, выметнулись два всадника. Оба зажимали лица тряпицами. Обоим не помогло. Один в корчах и судорогах медленно свалился с седла, не проехав и пары косых саженей. Второй добрался до выезда с подворья, где его и скрутило. Он согнулся пополам и зашёлся в кашле, едва не выхаркивая внутренности.
— Что тут творится?! — подскочив к бьющемуся в припадках на земле оружному вою, принялся ещё больше его трясти Святослав. Без особого, конечно, толку. — Чьи вы люди? И что тут делаете?
— Ничего дельного он тебе уже не расскажет, — оттаскивая князя от конокрада, прорычал Никодим. — Да и что тут непонятного? Когда власти нет, кто раньше догадается набить карманы всем, что плохо лежит, тот и останется в дамках. Помнишь, что этот Змей сутулый нам проронил? Одной твоей смерти им мало, им масштаб нужен был. Для того, чтобы у каждого из людей был пример перед глазами.
— Пример чего? — отпустив затихшее тело, хмуро выдохнул князь. После чего глубоко вдохнул и передал маску Кутьке, уже посиневшему от натуги сдерживать воздух в груди.
— Чудесного спасения, конечно. Святые царьградцы, так кстати приглашённые новообращённой княгиней-матерью, видать, готовы к тому, чтобы локализовать очаг распространения этой заразы. И скорее всего, у них имеется противоядие. На меня посмотри. Жив-здоров. То есть, антидот так или иначе существует. Они сейчас по всем раскладам должны заняться массово-спасительной деятельностью. Поэтому нам надо срочно к ним. Меньше всего они ожидают увидеть твоё благородие живым. Если учесть, что не всех своих, — Никодим кивнул на тела конокрадов, — они предупредили о силе отравы, значит, и у них там есть кое-какой разброд между планами и их воплощением. В таком случае, вряд ли на нас расставлены засады и заслоны. И, кстати, обрати внимание: я бы не сказал, что лошадей чем-то не устраивает окружающая среда. Вы тогда хватайте с мелким эту вот конягу, раз у вас сегодня одно на двоих дыхание, вместе поедете. Я — на другой. Слышь, малой, давай-ка быстрее лови сивку-бурку. Светлый тебе не кит — хвостом под километрами воды бить на одном вдохе вряд ли сможет.
ХХХ
— Светлый.
— Светлый!
— Святослав…
Весть о том, что молодой Светлый прибыл в стан дружины, разлетелась быстрее смски. Лагерь вмиг изготовился и подобрался, как готовый к хищному прыжку барс. К ставке начали стекаться ручейки отрядов, понемногу образуя вокруг княжьих шатров серое озеро колышущихся шлемов и копий. Подвластные Ольге силы, что были выставлены в оборонительные порядки вокруг ставки, до сей поры оставались единственными воинскими формированиями, сохранившими строгость линий и чёткость руководства. Остальные просто не знали, как быть и что теперь делать. Теперь же ветер явно подул в другую сторону.
— Сейчас нас по-тихому прихлопнуть не выйдет, — не без удовольствия поглядывая по сторонам, расплылся в плотоядной улыбке Никодим. Кутька, которому еще на въезде в становище была подведена отдельная коняга, это и сам видел. Сотники дружины Ольги при их приближении стискивали кулаки на рукоятях мечей, но рвать их из ножен и командовать атаку решиться уже не могли: перевес в силе был явно не на их стороне. К тому же, одно дело — старая княгиня, и совсем другое — вошедший в силу князь. Светлый. Святославу то и дело подъезжали старшины рати и, получая скупые распоряжения, тут же неслись обратно. — Ты, ваше благородие, ни в коем случае не соглашайся на тихую беседу в стороне от лишних глаз. Нам они — не лишние. Не хватало ещё вырваться из зомбиленда и отравиться на финише пустяковой ерундовиной в вине.
— Когда это ту успел стать моим советником?
— Да и бог с тобой. Советуйся тогда, вон, с мелким.
Князь искоса взглянул на Кутьку, будто хотел что-то сказать, но передумал и тронул коня дальше.
На возвышенности, где над княжьим шатром траурно понурились на безветрии флажки со знаком Светлого, было не особенно людно. Ближники в дорогих кафтанах, мехах и бронях собрались вокруг наскоро сколоченного походного помоста. На
