Полюбить раздолбая - Михаил Берсенев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«— Вот, значит, какой на самом деле «джентльмен» этот Митрич! — открытие поразило Анжелу. — С начальством — сама галантность, а с женой — на тебе фингал! Все мужики имеют двойное дно. У них в мозгу как будто некий тайник скрыт. А в тайнике сундучок с крошечными и не очень мерзостями спрятан. Этот вот экземпляр, — она снова мельком глянула на садовника, — на людях один тип, а без свидетелей, дома, в семье — тиран. Руки распускает».
Анжела вспомнила и свое отражение в зеркале. В ту пору она безумно была влюблена в Живчикова. Наверное, он тоже ее любил, но по — своему. Но мог и перешагнуть черту. В частности, один раз он ее ударил. И это решило всё.
Анжела тогда была вынуждена взять больничный и, так же как жена садовника Митрича, замаскировала следы рукоприкладства солнцезащитными очками.
Одни женщины говорят, что если мужик их бьет — значит любит. Другие полагают, что если бьет — то мужик есть моральный урод и что, невзирая на обстоятельства, от него нужно «давать стрекоча». Третьи признают, что бить более слабого нехорошо, но как еще «воспитывать меня — бабу?». Четвертые считают, что кулак неизбежен в семейной жизни и смиряются.
В старину мужик дубасил свою бабу при малейшей провинности: так он ее воспитывал. Может, от этого семьи были столь крепкими? Детей рожали по десять штук. Из десяти, правда, выживали трое — пятеро, но…
Анжела прервала свои размышления, встала. Решила немного размяться. Покрутила головой, несколько раз нагнулась, касаясь кончиками пальцев земли. Вернулась на свое место. Попыталась уткнуться в журнал, но прочитав заголовок одной из статей под названием «Что делать, если тебя ударил муж?», отложила глянцевое издание.
«— Что делать, что делать?!» — подумала Анжела. — «Уходить от него нафиг! Уходить!».
Она вот ушла от человека, которого очень любила. Но он вспылил, позволил себе распустить руки. И Анжела безжалостно отрезала невидимую нить Любви, что связывала ее и того, кто ее ударил, с Тимуром Живчиковым.
Как это случилось?
Она сама тогда пригласила его в качестве сопровождающего на международный симпозиум по вопросу свободы слова в СМИ.
— А чего я там буду делать то? — искренне вопрошал Тимур.
Юное лицо парня явно выглядело озадаченным. Анжела эгоистично любила это лицо и хотела его видеть рядом как можно чаще. Нет, всегда.
— Ты будешь меня сопровождать. Я же телеведущая, работник СМИ, и я прошу тебя меня сопровождать. Там, на симпозиуме, все женщины будут с кавалерами. А у меня — ты! Мне нужен спутник, хорошо?
— Я готов, конечно, «повращаться» спутником в твоей орбите. Но ведь я ничего не смыслю в СМИ. А уж тем более про свободу какого — то слова в этих самых СМИ. Единственное, что я знаю из Библии, например, что вначале было Слово.
— Вот слову — то как раз и нужна свобода! И ты можешь в том поучаствовать. Неужели ты откажешься сопровождать свою «лапочку» по ее же просьбе?! — Анжела деланно, с огорчением вскинула руки вверх.
— Лапочку? — поморщился Тимур.
— Ты же сам меня так называешь! — обиделась журналистка.
— Точно. Ты и есть моя лапочка. И мой апельсинчик! Но вот этот симпозиум мне как — то… скучный он, наверняка. Это то же самое, если бы сталевар пришел на курсы педикюра.
— Ну и что в этом такого? У сталевара, может, завод закроют. А другой профессии нет. А тут он курсы педикюра прошел. Ногти на ногах у всех растут. Так что сталевар без работы не останется, если заинтересуется педикюром. К тому же жена сталевара вполне возможно его бросит после того, как он сделается безработным. А он пойдет работать мастером по педикюру, и там у него море невест будет. Так, что есть польза во всяком занятии. Даже если оно не связано с твоей основной деятельностью.
— Опа! Ты прямо целую речь толкнула о пользе разнообразия! — удивился Тимур.
— Так ты будешь меня сопровождать? — потребовала конкретики телеведущая.
— Буду! Согласен. Только если меня там кто — нибудь о чем — нибудь спросит, то, что мне отвечать? Я же в СМИ ваших не бум — бум.
— Да уж будет лучше, если ты будешь там помалкивать. Скажешь, что ты мой секретарь. А чего, идея.
— Я — секретарь? — округлил глаза Живчиков.
— По возрасту ты подходишь в самый раз, — улыбнулась журналистка. Живчиков помолчал, вытянул вперед свои длинные ноги. Спросил:
— А у всех секретарей 45 размер ботинок?
Анжела взглянула на огромные ботинки с армейской шнуровкой на своем возлюбленном. Почесала у себя за ухом:
— А сейчас везде акселерация!
— Значит, я буду там на симпозиуме представлять отряд парнокопытных секретарей — акселератов?
— Прежде всего, ты будешь сопровождать меня.
Помолчали.
— Что там за публика обычно собирается?
— Толстые дядьки с худенькими длинноногими секретаршами. Жирные тетки — редакторы с вереницей сопровождения из юных журналистов, выпускников журфаков. Разные будут издатели, директора издательских домов, радио и телеведущие, директора различных телеканалов. Публицисты, эссеисты, писатели и многие известные люди смежных со СМИ профессий.
— Солянка?
— Солянка. И если тебя там кто — нибудь будет о чем — то спрашивать, то ты… ты…
— Послать всех на три буквы? — предположил Тимур.
— Обалдел что ли! Ты меня сопровождаешь, а значит, меня и представляешь. Если ты кроешь гостей симпозиума матом, то ты думаешь, это обо мне говорит с хорошей стороны?!
— Это говорит о том, что вначале было Слово — улыбнулся парень.
— Но не матерное же!
— Откуда ты знаешь? Ты что, Ева в современном воплощении?
— Да тише ты, богохульник!
— Видишь, ты даже здесь ругаешься! — самодовольно крякнул Тимур.
— Где это?
— Ну, как же. Гляди: ты сказала «хульник».
— Хватит! — резко повысила голос Анжела. Опять тебя заносит не в ту степь.
Живчиков сдвинул брови и нехотя признал:
— Да, по — моему, малек перегнул палку.
— Вот и не надо ничего говорить лишнего на симпозиуме! — горячо воскликнула журналистка. — А то ты там таких «палок» нагнешь, что из них потом забор строить можно будет!
— Не нравятся те палки, давай я тебе сейчас покажу и кину другую «палку»! — оживился Живчиков и быстро ухватил собеседницу за бедро, стал тащить ее к себе.
— Пошляк! Ты будешь меня сопровождать на симпозиум и там помалкивать: — Анжела безуспешно пыталась высвободиться из цепких лап парня.
— Да! Буду, буду! Но сейчас меня больше интересуют палки!
— А меня сейчас они мало интересуют! — слабо сопротивлялась девушка, но пальцы Живчикова уже проникли ей в трусы.