Райский (ЛП) - Сноу Э. М. "Э.М.Сноу"

Задыхаясь от резкого вздоха, я смотрю на свой телефон и задаюсь вопросом, что, черт возьми, мне теперь делать.

И когда я смотрю на экран, что-то странное бросается мне в глаза на экране.

В левом углу находится значок, сообщающий мне, что видео успешно обработано. Когда я снимала видео? Я определенно не помню, чтобы делала это в последние несколько часов.

Любопытствуя, я открываю свою галерею и нажимаю на отснятый материал. Мое сердце колотится о стенки груди в тот момент, когда я понимаю, что это мой разговор с Джеймсоном Анжеллом. Клип длится около пяти минут, и в нем он угрожает мне и признается в убийстве моего отца.

Это очень важно.

Это доказательство.

Неопровержимые доказательства убийства и того факта, что за этим стоял мистер Анжелл, и он сделал это сам, когда забрал у меня мой телефон.

Что мне с этим делать? Отнести это в полицию? И что сказать? Что один из богатейших людей страны убил своего лучшего друга и делового партнера, потому что хотел заполучить его жену и деньги для себя? Все это звучит так, как будто этому место в мыльной опере, а не в полицейском отчете.

Интересно, есть ли у мистера Анжелла друзья в полицейском управлении? У него должны быть. Он не может быть таким богатым и могущественным, не смазав по пути несколько ладоней.

Я сохраняю видео, а затем делаю резервную копию на всякий случай.

Как только я выхожу из видео, дверь в комнату распахивается, и Сэйнт входит внутрь.

Я вскакиваю с кровати и бросаюсь к нему.

— Сэйнт… — Мой голос срывается, когда я вижу, что его лицо изуродовано и он весь в крови.

— О, Боже мой! Что с тобой случилось?

Я хватаю его за руку и практически тащу к кровати, на которую заставляю сесть. Нежными пальцами я начинаю изучать его лицо. На одной щеке уже образовались синяки, а вокруг глаз припухли. Я не хочу смотреть вниз на кровь, забрызгавшую его рубашку и брюки.

— Ты пошел к своему отцу, — говорю я, осторожно ощупывая шишку у него на макушке. — И он сошел с ума?

— В значительной степени в тот момент, когда я его увидел, — признается он. Он продолжает говорить, когда я направляюсь в ванную за какими-то принадлежностями, чтобы вымыть его, но я все еще внимательно слушаю, когда он продолжает: — Я нашел его на парковке для посетителей. Я хотел поговорить с ним и расспросить обо всем, что он тебе рассказал, но в ту секунду, когда мой взгляд упал на него, я просто… Я захотел причинить ему боль, очень сильную, за все, что он сделал, чтобы причинить боль тебе.

Черт, вот он снова стал таким благородным.

— Похоже, он получил несколько хороших ударов, — отмечаю я, кладя бинты, антисептики и влажную ткань из ванной на кровать рядом с ним.

Он усмехается.

— Не обманывайся. Кровь на моей одежде в основном от него, а не от меня. Я его здорово избил.

— На территории школы.

— Он ни черта не сделает. Мой отец любит хранить свои секреты глубоко запрятанными.

Он ведет себя жестко и гордится собой, но в глубине души я знаю, что это должно его убить, поэтому я прижимаюсь губами к его щеке.

— Спасибо тебе, Анжелл.

Я провожу рукой по его груди и приближаюсь, чтобы прижаться губами к его губам, но он отворачивается, заставая меня врасплох.

— Хорошо, — шепчу я.

Его челюсть напряжена, а взгляд мрачен. Это застает меня врасплох больше, чем то, что он отталкивает меня. Обхватив его щеку, помня о его ранах, я поворачиваю его лицо обратно к своему.

— Что случилось?

— Мне нужно тебе кое — что сказать.

Это никогда не бывает хорошо, и я уже знаю, что это перевернет мой мир.

Я сажусь рядом с ним, но между нашими телами остается расстояние в несколько дюймов.

— Я слушаю.

Тяжело вздохнув, он отворачивается от меня, смотрит прямо перед собой и проводит обеими руками по волосам.

— Черт, — рычит он. — Я ненавижу это.

— Ты меня пугаешь

— Ты знаешь, почему у нас так долго не было секса до Гавайев? — спрашивает он, полностью выводя меня из равновесия. Куда он клонит?

— Эм, нет. Я понятия не имею.

Его лицо искажается, как будто ему физически больно, и он стискивает зубы.

— Это потому, что я кое-что узнал, и я не мог прикоснуться к тебе. Не хотел тебя портить.

У меня от него сейчас живот скручивает от беспокойства.

— Сэйнт, клянусь Богом, если ты не скажешь мне прямо сейчас…

— Помнишь, что я говорил тебе о своем тринадцатом дне рождения? Что мой отец заставил меня сделать?

Да. Я помню каждую деталь этого разговора, и от этого меня тошнит.

— Когда ты рассказал мне о Норе и тех женщинах, я столкнулся с ним лицом к лицу. А потом он сказал мне…

Когда он замолкает, еще одно воспоминание ударяет меня прямо в лицо, только на этот раз о том дне, когда Нора передала мне часть своей правды. Когда я спросила, почему мистер Анжелл наконец решил, что покончил с ней пять лет назад. Она усмехнулась мне и повела худыми плечами.

— Он предложил мне способ заслужить мою свободу, — сказала она, и жесткая, злобная улыбка дрогнула на ее губах. — Я выполнила. Но, он солгал. Хорошо, что у Призрака есть слабое место.

— Эллис, я… — начинает Сент, его голос хриплый, но я поднимаю руку между нами, прижимая кончик пальца к его губам.

Соскользнув на пол, я крепко зажмуриваюсь.

— Все в порядке.

Но это не так. Почему все должно было быть именно так? Почему между нами должно было быть так много разногласий? Это было нечестно.

Когда я снова поднимаю на него глаза, он наблюдает за мной, его подбородок напряжен, а в глазах оборонительный взгляд. Без сомнения, он ждет, когда я уйду.

Но я не собираюсь этого делать.

Я снова встаю. Усаживаюсь к нему на колени. Обнимаю его.

— Все в порядке, — повторяю я снова.

Мы остаемся такими долгое время, бог и смертная, и когда он наконец заговаривает, то только для того, чтобы прорычать: — Я его убью.

Я отстраняюсь от него, мой взгляд блуждает по его чертам.

— Как думаешь, когда и как это закончится? — наконец требую я, мой голос хриплый, мой желудок скручивается, когда он вытирает засохшую кровь с лица одной рукой и проводит кончиками пальцев другой по моей ключице.

— Так же, как это, блядь, началось.

Взгляд, которым он окидывает меня, одновременно и огонь, и лед. Дикарь.

Наклонившись, я хватаю свой телефон с покрывала и протягиваю ему.

— У меня может быть что-нибудь, что поможет.

Глава 33

В течение следующих нескольких дней у меня в животе не что иное, как нервные узлы, пока я жду, когда Нора свяжется со мной.

Она должна связаться со мной в любое время, либо по телефону, либо через Призрака, так как наша воскресная встреча должна состояться в эти выходные.

Я, честно говоря, боюсь снова общаться с ней, учитывая все, что я теперь знаю. Я не знаю, должна ли я поговорить с ней обо всем этом или подождать и молчать, притворяясь, что все так же хорошо, как обычно.

Хотя это, вероятно, самый логичный вариант, проблема со вторым вариантом заключается в том, что я в ярости и не знаю, смогу ли держать себя в руках рядом с ней. Сэйнт пытается помочь, успокаивая меня, насколько может, трахая меня до забытья каждую ночь, но мой гнев просто возвращается на следующее утро, свежий и горячий.

Прошло три дня с тех пор, как мы с Сэйнтом помирились, и, честно говоря, он стал изюминкой большинства из них. Мы тусуемся днем и спим вместе по ночам, и мы на самом деле разговариваем друг с другом о нашей жизни. Теперь, когда все наши худшие секреты раскрыты, нам удалось нормально поговорить о таких вещах, как книги, фильмы и любимые спортивные команды.

Это странная смена темпа, но мне это действительно нравится.

Он больше не рассказывал мне о своей встрече с отцом, но я не настаиваю на дополнительной информации. Если он захочет сказать мне, он скажет, и, честно говоря, я могла бы быть совершенно счастлива, никогда не зная подробностей.