Одинокая волчица - Светлана Бестужева-Лада

— Эх, Генаша, не в свободе дело. Раньше действительно не до того было: то операцию проворачиваешь, то в зоне кантуешься. А теперь… Она мне глазки строит, а я все думаю, что в этой прелестной головке арифмометр вовсю работает, мои денежки считает. Бескорыстных-то нет, сам, небось, знаешь. Молчи, по лицу вижу — знаешь. Так ведь мы с тобой тоже не благотворительностью занимались в молодости-то. Верно?

На балконе появился охранник и застыл у двери.

— Готов стол, — сказал Босс и стал медленно подниматься из кресла. — Пошли, Лева, вспомним молодость, отметим встречу, чем Бог послал. Как говорится, о делах наших скорбных покалякаем…

— Ты, Лева, умный, — сказал Босс, когда уже было выпито прилично и закусок на столе заметно поубавилось. — Понял поди, что не просто так позвал.

Лев Валерьянович помотал вилкой над блюдом с рыбой, выбирая самый аппетитный кусок осетрины, и неопределенно крякнул, то ли в знак одобрения, то ли просто для поддержания разговора.

— Так позвал действительно по делу. По важному. Больше скажу, важнее дела в моей жизни ещё не было.

Лев Валерьянович с интересом глянул на Босса, наполнил свою рюмку и коснулся ею рюмки собеседника, в которой ещё оставалось водки на две трети.

— За тебя, Генаша. И за твое дело. Пусть оно будет удачным. А что от меня нужно? Совет? Деньги?

— Денег у меня своих полно, — отмахнулся Босс. — Советчиков тоже. Мне помощь нужна. То есть не мне…

Он замолчал, подбирая нужные слова. Лев Валерианович не торопил, прицеливался к очередному блюду. Да и знал старый Лев, что в иных случаях человека торопить нельзя, дозреть должен.

— Ты ведь знаешь, я женат, — продолжил наконец Босс. — Жена на тридцать лет моложе. Балованная, конечно. Ну, да не в этом дело.

Над столом снова повисла пауза.

— Я скоро умру, Лева, — негромко и очень просто сказал Босс. — Очень скоро. И хочу попросить тебя приглядеть за девочкой. Она без меня пропадет. Сожрут. Наши нравы ты не хуже меня знаешь.

Лев Валерианович застыл с рюмкой в руках. К такому повороту разговора он явно не был готов и не знал, как реагировать. Наконец, спросил:

— Откуда у тебя этот дикий прогноз? Все мы смертны, но, надеюсь, не скоро. Тебе угрожают?

— Ты стал плохо слышать? — раздраженно заскрипел Босс. — Я же не сказал «меня убьют». Я сказал — «умру». Собственной смертью. Хотя, если честно, предпочел бы в такой ситуации пулю. Или яд.

— А если — операцию? — предположил неуверенно Лев Валерьянович. — Лечь в клинику за границей, там, я слышал, чудеса творят…

Босс коротко глянул на него и он осекся. Какое-то время в столовой стояла тишина, лишь потрескивал огонь в камине. Наконец Босс продолжил уже совершенно спокойно:

— Лев, мне не нужны чудеса, я уже вышел из того возраста, когда в них верят. Мне нужно твое согласие опекать девочку. Одна она погибнет. Тебя я выбрал ещё и потому, что ты… Что к женщинам ты…

— Отношусь прохладно, хочешь сказать? — хохотнул Лев Валерианович. — Не стану соблазнять вдовицу у гроба? Пожалуй, верно. Не у гроба тоже не стану, это ты правильно рассчитал. Хорошо, можешь быть спокоен, пригляжу за твоей девочкой.

Босс с видимым облегчением откинулся на спинку кресла.

— Она привыкла к роскоши, — сказал он. — К тому, что каждый её каприз выполняется со скоростью звука. И совершенно не имеет тормозов…

— Алкоголь? — деловито спросил Лев Валерианович. — Наркотики? Мужики?

— Ну, мужики, пожалуй, в последнюю очередь, в этом плане она со мной ещё как-то считается, да и следят за ней. В крайнем случае, с молодыми девками оттягивается, я на это спокойно смотрю, чем бы дитя ни тешилось… А вот остальное… В прошлом году она подобрала какую-то шлюшку, сделала её своей любовницей, посадила на иглу, сама подсела… Потом спуталась с хахалем этой шлюшки, провела охрану, удрала за город и там попала в аварию. Девка погибла, несчастный случай, конечно, но скандал мог быть громким. Ирину я отправил за границу, хахаля пугнул как следует, хотел вообще убрать, да он попал в тюрьму и там повесился. Или его повесили, меня это не волновало.

Босс запнулся, увидев насмешку в глазах приятеля.

— Ну, я пожелал, чтобы он исчез, понимаешь! Просто пожелал…

— Понимаю. Потер волшебную лампу… Ладно, это действительно неважно. А как Ирина теперь?

Босс невесело усмехнулся:

— Почти прилично, от наркотиков в клинике отучили. Пьет, но дома и, в общем-то умеренно. Пока… Не станет меня — сорвется, как теперь говорят, однозначно. Не от безутешного горя, конечно, а от радости, что освободилась, и от вседозволенности. Сама себе хозяйкой будет. Меня она не любит, естественно, только терпит. Но деньги отрабатывает честно и разговорами о неземных чувствах голову не морочит.

— А ты? — осторожно спросил Лев Валерианович.

— А я… Для меня она все, понимаешь, все. Пью какую-то дрянь, чтобы в койке соответствовать. Впрочем, если она заводится, то мертвого раскачает. Мастерица! А потом из меня веревки вьет. Сколько баб знал, ни к одной даже нежности не испытывал. А эта… Убить бы её, да самому застрелиться — рука не поднимается. В общем, пытаюсь надышаться перед смертью. А, ладно!

— На каждого волка в лесу по ловушке, — глубокомысленно заметил Лев Валерианович. — Н-да, проблемная девочка. Чем её сдерживать-то? Кобеля купить дрессированного?

Лицо Босса так исказилось, что стало напоминать маску из какого-нибудь фильма ужасов. Он схватился за горло и с трудом поборол приступ удушья.

— Перестань! — прохрипел он. — Я даже от одной мысли об этом с ума схожу. Не знаю, чем её сдерживать, может, ты что-нибудь придумаешь. Главное, чтобы с ней все было в порядке.

— Хорошо, — решительно сказал Лев Валерианович, — что-нибудь придумаем. Надеюсь, ты ещё не скоро нас покинешь, а утро, как говорится, вечера мудренее. Познакомь меня с твоей красавицей. Иначе она не поверит, что я — твой старый друг. Тогда уже все будет потеряно.

— Пожалуй, ты прав, — с некоторым усилием сказал Босс. — Откладывать нельзя, другого случая может не представиться. Сейчас я её позову.

Он нажал кнопку под столом и в дверях тут же возник молчаливый охранник.

— Пойди к Ирине Феликсовне, — приказал Босс, — и попроси её сюда. Не говори, что я не один. Просто попроси. Понял?

Охранник утвердительно кивнул и исчез.

— Обслуга у тебя выдрессирована по высшему классу, — заметил Лев Валерианович, закуривая сигарету. — Что ж жену-то упустил?

— А ты попробуй выдрессировать пантеру, — огрызнулся Босс. — Потом расскажешь, что получилось. Если выживешь, конечно.

— Проконсультируйся у Запашного, — невозмутимо ответил Лев Валерианович. — У него в цирке львы на тумбочках сидят, как детсадовцы за столиком.

— «Львы и тигры приручаются, это редко, но случается», — отозвался Босс.

— Господи, а эта бредятина откуда?

— Не помню. С детства в голове застряло.

— Вот уж не думал, что ты способен стихи декламировать.

— Такие — способен. Кстати, твоего Запашного его звери неоднократно рвали, читал где-то. Моя хоть не кусается, только рычит. И царапается. Сколько мне горничных пришлось уволить, я уже со счету сбился! Чуть что не по ней — выпускает когти. Что ты хихикаешь? Впивается ногтями в руку — до крови, стерва такая…

— Папик, ты меня звал? — раздался от двери низкий женский голос с хрипотцой завзятой курильщицы.

Лев Валерианович медленно обернулся на голос и непроизвольно вздрогнул. В дверях стояла женщина, при взгляде на которую действительно тут же вспоминалась пантера. Высокая, гибкая, с роскошными каштановыми волосами, чувственным ртом и зелеными чуть приподнятыми к вискам, глазами, невероятно красивого разреза. Рот был, пожалуй, великоват, но губы безупречной лепки скрадывали этот недостаток. Прекрасный, хищный, дикий зверь, отлично сознающий силу своей красоты. И такая женщина — жена Попугая?! Воистину, деньги всемогущи.

— Звал, Ириша, — тихо ответил Босс. — Хочу тебя познакомить с моим старым другом. Вместе когда-то начинали бизнес. Льву я верю, как самому себе.

— Да будет тебе, Генаша, — запротестовал Лев Валерианович. — Расхваливаешь, как цыган коня. Это наши с тобой дела.

Он неожиданно легко выбросил свое грузное тело из кресла и склонился над рукой Ирины.

— Рад, очень рад, — пророкотал он на самом низком своем регистре. — Понимаю, почему Геннадий вас никому не показывает. Я бы и сам такую женщину держал под замком.

Ирина кокетливо передернула плечами, не отнимая руки, прищурилась и сказала:

— Все вы одинаковые. Охмурили женщину — и под замок. А потом лежите на ней, как собаки на сене…

— Ирина! — предостерегающе сказал Босс.

— А что я такого сказала? Ладно, давайте выпьем за знакомство. Что у вас тут?