Наизнанку (СИ) - Медведева Евсения

— Есть, Кролик… Ты моя проблема. Прямо до основания черепа проблема, до костного мозга. И нужная, очень нужная! — не хотел, да и не мог больше сдерживаться. Пробежался по ребрам, положив руку на упругую попку. Подушечками пальцев ощутил бугорок длинного, чуть изогнутого шрама, рубец которого был светлее, чем тон кожи. Рваная линия пересекала всю ягодицу, разделяя надвое. Как «до» и «после» …

Руки понимали, что они делают, а мозг растекся от приятного осознания обладания всем: каждым вздохом, взглядом, стоном. Спустил левую руку, сжав грудь в ладони. Тяжелое дыхание на выдохе превращалось в подобие глухого рыка. Все это принадлежало только мне, привыкшему не обладать тем, чем никогда не захочется делиться. А ею я никогда не буду готов делиться. Никогда… Впервые за долгие годы. Впервые.

— Мне нравится быть твоей проблемой, — Янка резко перевернулась на спину, обвив руками меня за шею. Тонкие пальцы зарылись в волосы, чуть впиваясь ногтями в кожу. — Когда у человека есть проблема, он постоянно думает о ней. Каждую минуту, секунду! А я хочу всегда находиться на первой странице твоих дел. Хочу, чтобы около моего имени стоял, как минимум, миллион восклицательных знаков. Хочу поселиться в твоей голове. Надолго! Нет, навсегда!

— Какие нелепые мысли закрадываются в твою головку по утрам! — подхватил ее под колени, разведя ноги в стороны. Янка закусила губу и в одно мгновение покраснела. Она откинулась, подняв глаза к потолку. — Глаза, Янина Викторовна… Никогда не отводи свой взгляд!

Как только синева глаз окутала меня тягучей нежностью, почувствовал облегчение. Какая-то странная мысль пролетела в голове со скоростью света, но в данный момент не мог думать. Мог только смотреть, наслаждаясь податливостью изящного тела. Одним толчком вошел в нее, наслаждаясь каждой эмоцией, вбирая каждый вскрик, впитывая каждый стон, сотрясаясь от всхлипов, заглушаемых прикрытым ртом. Янка отбросила подушку, нервное движение было переполнено смущением, неуверенностью. Чуть помедлив, она закинула руки вверх, открывая всю себя. Для меня…

*****

… — А папа?

Янка тихо вошла в кабинет, быстро осмотрелась и машинально поправила новые черные подушки на диване. Как только убедилась, что больше ничего не требует ее вмешательства, подняла на меня глаза.

— Хм… — захлопнул ноутбук и внимательно стал рассматривать Кролика. Она крепче затянула полотенце, придерживая его у груди. — А что папа?

— Как мы скажем ему?

— Ян… А мы пока ничего говорить не будем.

— Как?

— А вот так. — Заметил, как она вздрогнула, весь румянец с лица исчез. — Кролик, мы с тобой договаривались, что ты не лезешь в мои дела, а я со снисходительностью смотрю, как ты перекраиваешь мою квартиру. Ну, и рубашки.

— Не смешно, — Янка чуть прищурилась, словно пыталась понять шучу ли я. — Это мой папа!

— Ян, для меня он Моисей. — выкатился на кресле в центр кабинета. — Ты, наверное, рассчитывала, что с самого утра мы с тобой купим тортик и отправимся знакомиться? И твой папенька со слезами на глазах даст свое благословение и позволит называть его батей? Да, мой добрый Кролик?

— Олег, это не смешно, — Янка надула губу и отвернулась, наивно пытаясь скрыть влажность глаз.

— Вот именно поэтому, Кролик, тебе проще было бы пройти мимо дяди Олега. Я предупреждал, ты согласилась. Подписала договор. А я терпеть не могу, когда кто-то нарушает условия. Могу и ремень снять… Теперь мы будем играть только по моим правилам! — оттолкнувшись ногой, подкатился на стуле, затормозив только тогда, когда уперся в ее голые ноги. Чуть сдвинул край полотенца, прижимаясь ладонями к еще влажной коже. — И первой, кто будет беспрекословно следовать правилам, станешь ты. А я буду следить за тобой. Всегда.

— Нет! — ее глаза вмиг превратились из голубых в прозрачные, зрачки сузились, губы сомкнулись в жесткую линию.

— Да, Кролик, да! Ты вчера все сказала. Никто за язык не тянул. Со мной, несмотря ни на что. За мной даже на войну, а если потребуется, и патроны подносить будешь! — чуть раздвинул ее ноги, проскальзывая рукой в самое теплое место в мире. На это невозможно насмотреться. Невозможно устать наслаждаться зарождающимся возбуждением женского тела.

— И на танке научишь ездить? — еще недавно уверенный голос пропал, уступая место то и дело пропадающему шепоту.

— Вот с танкистом тебе не повезло! Не прошел по росту. Могу только покатать на мотоцикле.

Не мог не рассмеяться. Подхватил ее, усаживая ее себе на колени.

— Правда?

— Как ты там сказала? — прищурился, делая вид, что вспоминаю что-то важное. — Честное Крольчачье!

— Хватит, — Янка ущипнула меня, устраиваясь удобнее. Она прижималась щекой к плечу, обдавая горячим дыханием шею. Пальцем зацепила цепочку, заставляя нагнуться ниже. — Меня и так все стали называть Кроликом из-за тебя! Это уже не тайна! Вот если меня снова украдут, то, как мне понять, что пришли от тебя? Как?

— Ну… Я буду называть тебя танкисткой, хочешь?

— Еще как! А каску выдашь?

— Ага! И бронежилет. А еще ремня дам, если будешь шляться по городу без Куранова. Ясно?

— Я-я-я-ясно… Предельно!

— Даже если поругаемся, ты не посмеешь выйти на улицу одна. Никогда. Будешь сидеть в комнате, пока не упокоишься. Это первое правило.

— Черт! Можешь, огласишь все правила сразу? — Янка сморщила нос и откинула голову, чтобы заглянуть мне в лицо.

— Нет, так будет неинтересно.

— А так неинтересно мне!

— Ой, вот над «интересностью» я могу поработать. Хочешь? — обхватил тонкую лодыжку, задирая ногу вверх.

— Хочу! Уже час, как хочу! Сильно хочу. Сильнее сильного. Уж начала сомневаться в твоих способностях «интересовать» девушку. — Захихикала, прикусывая нижнюю губу, но резкая трель домофона разрушила далекоидущие планы вернуться в спальню.

— Оденься, — поставил Янку на ноги и направился в коридор. — И прекрати шляться голой по утрам!

— Даже если мне хочется побезобразничать? — звонкий смех разлетелся по всей квартире.

— Яна! Оденься! Полностью. И выкини все свои шорты, — крикнул, подходя к входной двери. — Да!

— Открывай, медведь пришел! — знакомый голос донесся из трубки домофона.

— Зверинец какой-то, — проворчал, но все же нажал кнопку на пульте. Натянув футболку, осмотрел квартиру на наличие посторонних вещей и открыл дверь. На лестничной площадке стоял Мара.

— Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро? — рассмеялся Илья, протискиваясь между мной и дверным косяком. Как только мощное тело друга скрылось в квартире, перед глазами возникла понурая фигура Лазаря. Он переминался с ноги на ногу, не решаясь поднять и головы.

— Ну?

— Мириться пришел. Шею побрил, помыл, так сказать, приготовил к отсечению. — Лазарь скинул спортивную шапку и продемонстрировал новую прическу.

— Волосатым ты мне нравился больше! — Серега состриг волосы, пожертвовав модельной стрижкой. — А теперь даже не знаю. На гопника похож. А у меня в квартире жесткий фейс-контроль.

— Ну? Дашь пройти или так и будем тут стоять?

— Проходи. Но в кабинет, — толкнул ногой дверь, пропуская понурого Лазаря.

Мартынов уже распаковывал привезенные пакеты с едой, включив телевизор на кухне как можно громче. Видимо знал, что Лазарев его притащил сюда не плюшками баловаться.

— Давай… Рассказывай. — Я закурил, открыв балконную дверь. Морозный воздух ворвался в душное помещение, проветривая голову. Свежие мысли мне сейчас пригодятся.

— Я не знаю, зачем пришел. Мог бы и не приходить, потому что ты мне никто. — Лазарев закурил и вышел на балкон, прислонив голову к покрывшемуся морозным узором стеклу. Стоял, всматриваясь в пасмурное, с некоторыми проплешинами ясности, небо, пожевывая губами фильтр. Он гонял сигарету из одного уголка губ в другой, напряженно о чем-то думая. На лице не дрогнул ни один мускул, даже его фирменная полуулыбка сейчас больше походила на оскал.

— И я не знаю, зачем ты пришел. Если честно, то и не ждал тебя сегодня.