Зорн - Сергей Баунт

Пора! Выкинув из головы все, кроме боя, он надел боевой шлем и, схватив со стола игольник, рванулся к двери.

Раненых было не счесть. Их не успевали эвакуировать наверх. Медмашина строителей была обычной гражданской моделью, не рассчитанной на работу в условиях боевых действий.

Военные, занявшие помещение, где работала Сания, успели до начала боевых полномасштабных действий отправить наверх основную часть гражданских. Сания осталась. Недавняя выпускница зорнской Академии здоровья, она считала своим долгом помогать страждущим, независимо от того, друзья это или враги. И еще она считала, что виновата перед медиками наемников. Это ведь она обманом провела сюда ту страшную женщину, которая, ни капли не раздумывая, выстрелила в человека. Наверное, если что-то пошло не так, она бы также хладнокровно убила их всех.

При мысли об этом девушку передернуло. Ведь до этого они с наемниками жили и работали очень хорошо. И еще с ними тогда разговаривал Совершенный. Как это было прекрасно. Сания мечтательно улыбнулась. Правда, девушка уже с трудом могла припомнить, что она видела при этом общении. Осталось только ощущение необыкновенной красоты и счастья.

Солдаты, во главе с капралом, которые остались здесь, освободили медиков от паутины, но закрыли в маленькой глухой комнате, где раньше хранился запас кассет с лекарствами для медмашины. Чтобы хоть как-то искупить свой обман, добрая девушка решила покормить заключенных. Набрав в контейнер на кухне разных бутербродов, она отправилась к медмашине. Солдаты и медики Империи, которым она помогала, не обратили внимания на её действия.

Открыв своим ключом дверь комнаты, она хотела войти, накормить и попросить прощения – ничего этого она не успела. Как только отъехала дверь, её бесцеремонно вдернули внутрь и зажали рот рукой.

– Тихо, девочка… – прошипел ей на ухо здоровый наемник. – Где солдаты?

– У медмашины и на кухне.

– Сколько?

– Все те же. Еще медики и раненые. Здоровых человек двадцать.

– Порвем! – оборачиваясь к своим, подвел итог наемник.

– Кончаем всех, одеваем броники и на помощь Совершенному.

– Не убивайте никого, пожалуйста, – взмолилась Сания. «Опять я во всем виновата», – подумала она.

Наемники, один за другим, выскользнули из комнаты. Увидев в руках у девушки контейнер с едой, быстро разобрали бутерброды.

– Веди в столовую, – прожевывая на ходу, приказал наемник.

– Нет, – перебила его женщина постарше. – Сначала к медмашине, у раненых может быть оружие.

– Хорошо, к машине, – согласился здоровый.

– Пожалуйста, только не трогайте раненых, – опять попросила девушка.

– Да что мы, звери, что ли? – не выдержал наемник. – Мы медики. Постараемся обойтись без жертв. Но у нас приказ, девочка.

– Неужели ты не чувствуешь, что Совершенный в опасности?

– Я его больше не слышу, – негромко ответила она.

Продолжить им не удалось. Из-за поворота на них вышел капрал, командовавший тут солдатами. Он замер, удивленно смотря на подходивших. Вдруг глаза его сузились, и рука прыгнула к бедру, к зажиму с бластером. Но это было последнее, что он успел сделать. Невысокий верткий медик прыгнул из-за спины девушки, и металлический каблук армейского ботинка впечатался в лицо капрала. Во все стороны полетела кровь. Голова имперца откинулась, и он начал заваливаться. Здоровый наемник подхватил тело, и бластер мгновенно оказался в его руке. Женщина забрала парализатор и гранаты. Верткому достался вибронож из ножен на груди.

Все произошло так быстро, что когда Сания открыла глаза, все уже было кончено. Наемники замотали руки и ноги капрала паутиной из его контейнера и заклеили разбитый рот.

– Не переживай, полчаса в медмашине и будет как новенький, – успокоила женщина, заметив её испуганный взгляд.

– Стой здесь, а лучше ляг к стене, – приказала она Сание. Здоровый наемник молча показал остальным, кто куда бежит, потом взял у женщины кассету и отломил гранату. Выставил её на светошумовое действие, отвел руку и, широко замахнувшись, закинул за угол. Увидев, что все наемники прикрыли уши руками, закрыли глаза и присели, Сания сделала то же самое. За поворотом рвануло. Хотя она и прикрывала уши, её все равно оглушило. Открыв глаза, она поняла, что стоит одна. Наемники были уже в столовой. Тряся головой, чтобы избавиться от звона в ушах, она пошла туда. И, сразу схватившись за стену, нагнулась. Её вырвало.

Почти в проходе, на полу, в луже крови лежал солдат с перерезанным от уха до уха горлом. Над ним наклонился медик, тот, который сбил с ног капрала. Он вытирал нож о форму имперца.

Ситуация повторялась. Только в прошлый раз наемники-медики были жертвами. Сейчас трое из них стояли, направив игольники на лежавших солдат, а двое сматывали им руки и ноги. Еще двое с бластерами наизготовку обходили другие комнаты. Вдруг из-за спины Сании в столовую вбежал медик космической пехоты. По-видимому, услышал взрыв и решил проверить. Остановившись, он бешено рвал с бедра бластер и никак не мог выхватить, забыв нажать защелку. Стоявшие вскинули игольники, но оказавшийся ближе всех наемник с виброножом опередил их. Он прыжком преодолел разделяющее их расстояние и с замаха попытался повторить удар в открытое горло.

Сания даже сама не поняла, что бросило её вперед. Вклинившись между двумя мужчинами, она закрыла от страха глаза и почувствовала, что нож входит ей в грудь. Перестаньте убивать, хотела закричать она, но боль в грудине перекрыла ей горло. Все поплыло, и она мягко повалилась на пол.

В этот момент верткий выпустил из пальцев рукоятку ножа и застыл с недоуменным выражением на лице.

– Что происходи… – закончить он не успел. Пехотный медик наконец выдернул лучевик и выстрелил в упор в грудь наемника. Когда тот упал, он направил бластер на трех ближайших врагов, но их поведение остановило его. Игольники в их руках уставились в пол, у одного вообще выпал. Застыв, как статуи, ничего не видя и не слыша вокруг, они прислушивались к чему-то внутри себя. Те двое, что связывали имперцев, остановились и, присев на пол, тоже застыли. На них тотчас набросились бывшие пленники и уже они сматывали руки безучастным наемникам.

Бой разгорался. Первая волна атаки захлебнулась под плотным огнем обороняющихся. Лишь в одном месте пехоте удалось зацепиться. Несколько человек смогли спрыгнуть в ледяной окоп и, загородившись бронещитами, удерживали этот пятачок. На тактической карте у командиров этого сектора тотчас высветился этот пятачок как направление главного удара. На кусочек окопа, не огрызающийся иглами и гранатами, сразу были перенаправлены роты с других направлений. Пятачок начал расширяться в обе стороны. Пользуясь подавляющим превосходством в живой силе, имперцы развивали свой успех. В окопах началась рукопашная.

В бронекостюмах с включившимися имплантатами, ускорившими реакцию и увеличившими команды на мышечные усилия, схватившиеся бойцы мало походили на людей. Тела крушили лед вокруг. Бластеры, применяемые в упор, прожигали бронекостюмы и тела насквозь. Виброножи плавно прорезали броню противников. В ход шла даже паутина.

Зажатые в предсмертные тиски солдаты прибегали к последнему средству – кололись «боевым коктейлем». Озверевшие, с одной мыслью в голове – убей! – они рвались к горлу наемников. Но и те, зомбированные последним приказом Совершенного, не обращали внимания на ранения и бились до тех пор, пока еще могли двигаться. Снайперы в бронегнездах с высоты отслеживали командиров и солдат с трубами переносных плазмометов. Но и они несли потери. Бронебойные гранаты разворачивали гнездо, словно оно было сделано из соломинок. Координация боя рухнула. Для каждого солдата начался свой бой.

Глехир Бронтиус, с приклеившейся на лицо дикой улыбкой, крутился в этой вакханалии словно демон. Трудно поверить, но он был счастлив. Вот оно – дело настоящих мужчин! Расстреляв все иглы, он отбросил игольник и, зажав в обеих руках по бластеру, пробивался к месту прорыва имперцев.

Равнодушно нависшее над стреляющим, орущим, брызжущим кровью и огнем месивом, черное подбрюшье гигантского яйца вдруг лопнуло. Из щели выпало человеческое тело – на миг зависло и стало медленно опускаться на лед. От места затянувшейся щели по кораблю пошла круговая волна. После её прохождения менялся цвет корабля: он оставался черным, но исчезала нереальная бархатистость и глубина, оставляя обычный черный металл.

Надо уходить. Он больше не в силах удерживать свою живую часть от разрушения. Для неживой половины разрушения комплекса не существенны. Мертвые связи еще можно восстановить, и все будет функционировать. Но без живой составляющей нет повелителя звезд. Самовосстанавливающийся корабль-тело – это уже не Шерхам.

Сергей чувствовал, как съеживается внутри него тот – второй, кем он только что был. Вот и имя его отделилось и обрело собственное звучание – Шерхам. Он попрощался с кораблем, который рос и изменялся вместе с ним все эти тысячелетия. Тихая грусть смешивалась с удовлетворением от того, что миссия завершена. Может, и другие братья нашли первую кровь и через тысячи веков они опять встретятся в прозревших изменившихся потомках. Жизнь во вселенной не кончится никогда. Тот неведомый прародитель этого чуда может быть спокоен – космос и жизнь не могут существовать по отдельности.