Команда бесстрашных бойцов - Кирилл Клён

Совсем обессилев, каббалист лег на камни. Нет, следует все-таки взять себя в руки и попытаться выбраться из этих мест. Если уж он преодолел столько препятствий и все еще жив, к чему сдаваться? В конце концов, лодочник – существо из плоти и крови, а значит, его мертвое тело доставит Иосифу столь необходимый запас пищи и питья. Как бы половчее убить его? Как бы…

И тут некто стер черной тряпкой все запахи для носа Иосифа, все звуки для его ушей, все прикосновения для его кожи и весь мир для его глаз.

Новое состояние не было сном. Скорее, оно напоминало плен в глубоком темном колодце. Узилище владело Иосифом долго, дух его томился, не зная часов, или, возможно, дней, отведенных ему для испытания абсолютным неведением и недеянием. Лишь перебирая цифровые и буквенные сокровища каббалы, бесконечно нанизывая бусы бессмысленных слов на нити чисел, построенных в ряды и фигуры, он отвел от себя безумие.

Неожиданно ватную тишину нарушил голос, столь знакомый каббалисту по прежним путешествиям в Самат. Привычное бесстрастие сочилось нотками ярости.

– Иосиф! Иосиф Резник! Ты пробыл в Вечном городе слишком долго и нарушил запреты, установленные существами, бесконечно более высокими, нежели маг-недоучка из Срединного мира.

– Как мне называть тебя, владыка? Я готов повиноваться. Если мною нарушены были законы провинции, то лишь по оплошности и без злого умысла…

– Тебе не следует разговаривать со мной, Иосиф Резник. Ты не смеешь разговаривать со мной, Иосиф Резник. Каждое твое слово наносит мне оскорбление, Иосиф Резник.

Каббалист ощутил на себе взгляд, исполненный мощи. Нет, он не увидел чужих глаз, а именно почувствовал взгляд, способный распотрошить и сжечь. Великий демон всматривался ему в душу.

– Я, лорд Симмаархаал Нэг, по прошествии недолгого времени заберу тебя в свое поместье. Там мы побеседуем о долгах и расплате за них. Посмотри, каково твое будущее!

Иосифу дали увидеть нечто непередаваемо жуткое. Память отказалась хранить это, а рассудок сберег всего три слова, служащих самым общим описанием увиденного: «Плоть, нанизанная на железо».

Когда врата ужаса закрылись, когда взгляд лорда-демона оставил душу каббалиста в покое, он услышал:

– Металлический сад ждет тебя, Иосиф.

Голос вроде бы пробудил каббалиста от странного состояния полусна-полубодрствования, извлек из «колодца». Иосиф открыл глаза… во всяком случае, он помнил, как отворялись его веки. Но дальнейшее напоминало бред, преследующий тяжелобольного и во сне, и наяву. Каббалист не понимал, лежит он или стоит. Перед взором его беспорядочно мелькали детали городского ландшафта, сменяя друг друга в мгновение ока. Их чудовищное нагромождение напоминало тарелку с салатом, в котором ложка кухарки производит скорые метаморфозы. Окна, забранные вычурными решетками, узкие двери, светильники, наполненные жидким огнем, клейма древних мастеров на каменных кубах набережной, висячие бронзовые фонари с готическими литерами, углы домов, лица, ладони, когти, серебряные топорики, золотые вензеля лордов-демонов на каретах, фонтаны, ажурные мостики, почему-то отдельные кирпичи, плечо лодочника, фасад трактира «Мост и Роза», а потом тень, странная уродливая тень, совсем короткая, карликовая… тень, тень, опять тень… плащ лодочника, причал…

– Канал Юной Воды, благородный господин.

Иосиф, оказывается, лежал ничком на дне лодки… Необыкновенная усталость сковала его члены. Ноги отказывались служить, руки дрожали. В голове стоял чугунный туман. Каббалист едва сумел подняться.

– Вам пора сходить на берег, благородный господин… – Это был другой лодочник. Не только иное тело, но и суть иная: Иосиф отлично чувствовал перемену. Видно, прежний демон-перевозчик не зря опасался неприятностей. Как знать, покинул ли он остров Цитадели…

Хотел бы спросить Иосиф, как относиться ему к сегодняшнему приключению, да у кого? Впрочем, то, что его вернули в исходную точку, и то, как это произошло, само по себе могло служить ответом на незаданный вопрос.

Иосиф шагнул на набережную. Вечный город Самат качнулся у него перед глазами, канал ощерил пасть…

Но на этот раз каббалист сумел удержать равновесие.

Неудачная экспедиция к Цитадели и даже угроза лорда-демона не остудили пыл каббалиста.

Желание отыскать Эльхону росло и разгоралось. Он уже не мог силой воли удерживать его в разумных пределах. Промежутки от одного визита в провинцию до другого стремительно сокращались; в конце концов, Иосиф свел их к минимуму, проводя в Срединном мире не более часа. Впервые за всю жизнь он не вышел на работу без уважительной причины и даже не стал звонить начальству, брезгуя сочинять примитивную историю о хворях/смертях произвольно взятой родни.

До сих пор Иосифу не везло в поисках, хотя, казалось бы, он перебрал все примечательные места области Драф…

Ему оставалось вернуться туда, где он видел эфирную женщину в последний раз. Возможно, она давно ждет его в таверне «Мистраль», – не на это ли намекнули актар?

– Площадь Серебряных Слез…

Лодка понесла его по давно известному маршруту. Иосиф проглядел все глаза, присматриваясь к прохожим на набережных. Не она. Опять не она. А может быть? Нет, не она…

Поэтому он поздно заметил черноволосую женщину, сидевшую на нижних ступенях каменной лесенки перед самой таверной «Мистраль». Ее босые ноги были опущены в воду. Иосиф онемел. На Эльхоне был тот самый наряд, что и в ночь их знакомства… Ее улыбка сохранила узор нежной и преданной любви.

Лодка подплыла ближе.

– Я ждала тебя, Иосиф, мое счастье! Я опять буду с тобой, благородный Иосиф.

И он поверил ей сразу, безоглядно, как голодный человек верит куску хлеба, положенному в его руку. Каббалист потянулся к ней, рискуя опрокинуть лодку, их пальцы соприкоснулись.

В тот же миг зазвучал голос, исполненный холода и бесстрастия:

– Иосиф! Иосиф Резник! Тебе пора! Спеши! Не в твоей воле задержаться здесь! Иосиф! Иосиф Резник! Тебе пора…

В ужасе он сжал ее пальцы, пытаясь удержать миг счастья. Ни за что не отпустит он Эльхону, разве можно им теперь расстаться?

– Мне приказано покинуть Самат! Пойдем со мной, Эльхона, пойдем со мной, моя любимая!

Печально улыбаясь, эфирная женщина ответила:

– Все мое существо стремится к тебе, мой благородный возлюбленный. Время, проведенное без тебя, стало для меня бездонным колодцем горя. Но я лишена права уйти с тобой. Если я нарушу запрет, лорд Симмаархаал Нэг, покровитель маяка и всей области Драф, заберет у меня даже это призрачное тело.

Между тем голос в голове Иосифа набирал силу:

– Иосиф! Иосиф Резник! Тебе пора…

В отчаянии он стиснул виски. Слезы потекли у него по щекам. Иосиф считал себя Каменным Сердцем, он отучился плакать еще в детстве. Но тут неодолимая сила погнала соленую влагу у него из глаз. Больше он не владел собой, страсть превращала его в сумасшедшего, и не оставалось сил, чтобы отогнать призрак безумия.

– Любимый мой! Не отчаивайся. Я буду ждать тебя здесь, и я никуда не исчезну. Исполни долг повиновения сейчас, возвращайся в скором времени и возьми меня! Я по-прежнему принадлежу тебе безраздельно. Я – твое имущество…

Эльхона поцеловала его. Давным-давно утраченная сладость ее поцелуя разлилась по его телу пьянящим ядом. Иосиф не почувствовал, не понял, когда его губы расстались с ее губами, он плыл в забытьи, лодка покачивалась под ним, а он стоял в полный рост, и шепот последних слов Эльхоны преследовал его: «Думай обо мне!»

Так, не покидая состояния полусна, Иосиф миновал маяк Хааргад, расплатился с лодочником, зашел в Портал Чужих Снов.

– …Ту-цал ки-хут мах-ша. Ту-цал ки-хут мах-ша…

Он произносил слова ритуала, накрепко вбитые в память, а думал о ней.

– …Крэн'грах траш'тмор бадгжанх онгк да…

Он бросал в узоры на полу слова ритуала, а думал о ней.

– …Йарг э хаф дан'храж Эльхона! Ой. То есть, йарг э хаф дан'храж эль оннэ! Йарг мэ фа дэг.

Ужас обуял Иосифа. Здесь так не ошибаются. Здесь нельзя так ошибаться.

Но бездна наказания не разверзлась под ним. Камера не превратилась в пылающую печь. Тело каббалиста не претерпело искажений. Словом, ничего не произошло. Приняв это за добрый знак, Иосиф перевел дух. Должно быть, ошибка его была столь ничтожной, что силы, правящие провинцией Багнадоф, побрезговали взимать с него штрафную пошлину.

Пять Иосифов исчезли из пяти каменных зеркал…

…надрывался будильник.

На дворе стояла ночь. Безжалостный московский ноябрь гнал снежную крошку по пустынным улицам. Ледяной ветер до костей пробирал редких прохожих. Неживой лунный свет боролся с вьюжной мутью.

Издалека доносился невнятный шум.

Иосиф чувствовал себя до крайности измотанным, но счастливым. Счастье звенело в его сердце золотым колокольчиком.

Он лежал, пока не прошла дурнота, а потом вскочил с постели и принялся изображать подобие латиноамериканского танца. Вскидывал ноги, принимал горделивые позы, выделывал лихие коленца… Потом раскланялся перед невидимой публикой, подметая пол пером невидимой шляпы.